– Домик тоже недурен.
Теперь королева хохотала, не сдерживаясь, и Кортни залилась вслед за ней.
– От вас ничего не скроешь, ваше величество.
– Тебя выдают глаза, в них написаны все твои чувства.
– Вас тоже выдают глаза, мадам.
На секунду грусть омрачила лицо королевы. Ругая себя за бестактность, Кортни судорожно подыскивала более веселую тему для разговора.
– Я так рада, что мы вырвались из дворцовых стен. Получше узнаем Англию.
– То немногое, что я видела, очень красиво. Кортни кивнула.
– И не похоже на французскую сельскую местность.
– Согласна. Интересно, а люди в Англии похожи на французов или нет?
Кортни вспомнила свои кругосветные путешествия. Но об этом она говорить не стала, чтобы не раскрывать тайну своего прошлого.
– Я думаю, все люди хотят жить мирно, ваше величество, и счастливо.
Королева посмотрела на свою фрейлину.
– А ты, Кортни? Чего хочешь ты? Освободиться от власти Ришелье, с дрожью подумала она, и любить Рори, не опасаясь вовлечь его во что-нибудь ужасное. Кортни отбросила мрачные мысли. В конце концов, это передышка от измучивших ее невзгод. Она проказливо улыбнулась.
– Я хочу хорошей погоды, выносливой лошади и двух дней отдыха, где самое сложное – это игра в карты.
Королева откинулась на подушки в карете и обмахивала себя веером.
– Ты хочешь блаженства, Кортни.
Солнце высоко поднялось в небе, когда вереница карет свернула с изрезанной колеями дороги и остановилась у сторожки привратника. Тут же вышел старик с обветренным лицом и поредевшими, выцветшими волосами. Сорвав с головы шляпу, он истово поклонился первой из карет.
– Добро пожаловать. – В его голосе слышались едва заметные йоркширские[7] интонации, говорившие, что он родом из тех краев. – Хозяин ждет ее королевское величество.
Генриетта Мария подняла руку, приветствуя его, когда карета проезжала мимо. Старик поехал верхом в хвосте процессии за последней из карет, двигавшихся вдоль красивой извилистой дорожки. Низкая стена из серого камня вела вниз и изгибалась вдоль холмов. Дальше виднелся дом лорда Эджкоума. Четырехэтажный, увенчанный башнями, он был сложен из такого же серого камня, что и стена. Когда они подъехали ближе, Кортни увидела, что вся челядь выстроилась приветствовать их. Впереди стоял лорд Эджкоум, его седые волосы блестели на ярком летнем солнце.
– Ваше величество, добро пожаловать в Грейстоун. – Эджкоум протянул королеве руку и помог выйти из кареты.
– Благодарю вас, лорд Эджкоум.
– Кортни, позвольте помочь вам. – Он завладел ее рукой, как только она показалась на ступеньках. – Я надеюсь, что ваше путешествие прошло удачно.
– Оно доставило нам истинное удовольствие, сэр, – сказала королева, оправляя юбки.
Спешившись, Рори бросил поводья мальчику-конюху и пожал руку хозяину. Задрав голову, он глубоко вздохнул.
– Насколько же здесь чище воздух, чем в городе!
– Согласен, – улыбнулся Эджкоум. – В Лондоне я всегда скучаю по привольной загородной жизни. Пойдемте, ваше величество. – Эджкоум широким жестом указал на мужчин и женщин, собравшихся около дома. – Слугам не терпится поприветствовать свою королеву.
Кортни заметила, что Генриетта Мария постаралась приободрить слуг, когда их представляли ей. Начиная от дворецкого и экономки и кончая последней судомойкой, для каждого у нее нашлось ласковое слово. Неловкие запинания и любопытные взгляды сменились довольными улыбками – все были очарованы приветливостью королевы.
Войдя в дом, они разместились в огромной гостиной, обставленной удобной, лишенной вычурности мебелью, что говорило об изысканном вкусе хозяина.
– Вы, наверное, захотите выпить что-нибудь освежающее, – сказал он, усаживая их в кресла и на диван, придвинутые к камину.
Появился слуга с серебряным подносом, уставленным кубками с элем и бокалами настоев из трав. Королева предпочла эль, остальные последовали ее примеру.
– Поскольку погода прекрасная, ваше величество, я полагаю, что мы сможем поохотиться уже сегодня.
– Я бы очень этого хотела. – Было видно, как заблестели глаза королевы, когда она добавила: – В детстве братья часто брали меня с собой, мы пропадали на охоте целыми днями, пока не падали с ног от усталости. – На секунду в ее голосе прозвучала тоска. – Я так скучаю по этому. С того момента, как я обручилась, меня лишили привычных развлечений. – Затем она улыбнулась и чистыми, широко открытыми глазами посмотрела на хозяина. – Я надеюсь тряхнуть стариной у вас, лорд Эджкоум.
– Значит, мы не должны мешкать. – Он поставил кружку на стол и вызвал слугу. – Проводи дам в их комнаты. Между прочим, Кортни, – как бы невзначай спросил Эджкоум, – вас тоже брали на охоту братья? Или отец?
