Мэтт стоял в глубокой задумчивости, засунув руки в карманы. В нем еще тлела ярость из-за тех искр недоверия, которые ухитрился разжечь в нем Дирк. Мэтт был уверен, что все это ложь, но все же… Дирк всегда очень ловко умел задеть его.
Алекс обернулась и, увидев Мэтта, тихонько ахнула:
— Мэтт. Я… я так и не поблагодарила вас за все, что вы для нас сделали, за помощь в тот день. Наверное, я была немного не в себе после… после пожара.
— Мне хотелось бы сделать больше. Но когда ваша соседка увела вас к себе, мне больше нечего было делать.
— Вы сделали более чем достаточно.
— Мэтт. — Кип подбежал и схватил его за руку, казалось, он черпает силу в знакомом, дружелюбном человеке.
Мэтт обнял мальчика за плечи и протянул руку Алекс. Он заметил, что она дрожит. И его охватило желание притянуть ее к себе. Но тут он вспомнил похвальбу Дирка и снова нахмурился.
— Мне очень жаль, что так случилось с вашей бабушкой, Александра. Если я могу что-нибудь для нас сделать…
— Вы можете позволить нам уехать отсюда. Достаточно сочувствия для одного дня, — вмешался Винс. Он крепко схватил Алекс за руку, но она вырвалась.
— Я вас не представила. Дядя Винс, тетя Бернис, это мой друг, Мэтт Монтроуз.
Винс и не подумал протянуть руку.
— Мне на всю оставшуюся жизнь хватит знакомств со всеми твоими друзьями и соседями. Поехали, девочка, — снова приказал он и почти потащил ее за собой к машине, бормоча: — Ты точно как мой мальчик, Винс-младший. До того как он удрал и подался в морскую пехоту, мне вечно приходилось оттаскивать его от друзей. Глупый мальчишка сражался со мной не на жизнь, а на смерть. Никогда не хотел возвращаться домой.
Пораженный бессердечностью этого поступка, Мэтт стоял неподвижно и смотрел, как Алекс забралась на продавленное заднее сиденье машины и прижала к себе младшего брата. Они оба повернулись к нему, чтобы попрощаться. Но автомобиль рванул с места и понесся прочь от большого тихого кладбища, мимо знаменитой копии Давида Микеланджело, обратно в бурлящий город.
— Мы поедем завтра после школы, Кип, и навестим Нанну.
Алекс заметила, как Винс обменялся взглядом с Бернис.
— Где мы будем жить? — Голос Кипа дрожал, и Алекс поняла, что он едва сдерживает слезы.
— Снимем квартиру, пока не восстановят дом Нанны.
— Восстановят? — Бернис повернулась на переднем сиденье и через плечо взглянула на племянницу. — О чем ты говоришь? Зачем тебе восстанавливать дом в таком месте?
— Потому что Нанне там нравилось. Кроме того, участок ведь там, и он выплачен. Мы не можем позволить себе переехать в другое место.
— А из чего мы его построим? — спросил Кип.
— Нанна полностью застраховала дом. У нас будет полно денег на его восстановление. — Алекс пригладила и убрала со лба его тонкие рыжие волосы. — Нам с тобой много не надо. У нас будет миленький домик, точно такой, как был раньше.
— Думаю, тебе следует им сказать. — Бернис повернулась к мужу.
Алекс вновь остро ощутила то недоверие, которое почувствовала сразу же после приезда дяди и тетки.
— Сказать нам что, дядя Винс? — Она машинально прижала к себе Кипа.
— Я унаследовал все имущество моей матери.
Какое-то мгновение потрясенная Алекс молчала. Вновь обретя голос, она тихо произнесла:
— Большую часть доходов Нанны составляли проценты от страховки моего отца. Нанна мне всегда говорила, что намеревается использовать их, чтобы позаботиться обо мне и о Кипе.
— Так и будет. После того как я рассчитаюсь с ее долгами.
— Нанна никогда мне не говорила о каких-то долгах.
— Уверен, что она не все тебе рассказывала. — Винс повернул руль и свернул на площадку перед мотелем. Выключив мотор, он прибавил: — Но если даже пожарная инспекция даст разрешение выплатить страховку, я не собираюсь отстраивать дом матери. Собственно, я уже поручил адвокату выставить этот участок на продажу, как только расследование будет завершено. Это позволит нам еще немного отложить на будущее.
Алекс знала, что многие вопросы о пожаре остались без ответа. Инспекция полагала, что это был поджог при помощи какой-то горючей жидкости, хотя соседи и друзья подтвердили то, на чем настаивали внуки, — у Нанны не было врагов. Возник также вопрос, почему пожилая женщина не выбралась из горящего дома вовремя. Ее нашли лежащей под перевернутым, обгоревшим креслом, и посчитали, что в панике она споткнулась о него, упала и потеряла сознание.
— Где же мы будем жить, если не будет дома Нанны? — снова спросил Кип, его испуганный голос порвался в мысли сестры.
— С нами. — Винс вышел из машины и обошел ее кругом — к дверце со стороны жены. После того как он помог ей выбраться, он отодвинул сиденье и ждал, пока Кип и Алекс выкарабкаются наружу. — Тебе понравится на ферме, парень. Воздух чистый. Нет этого смога и выхлопных газов. Привыкнешь к фермерскому труду.
— Нам всем придется привыкать к некоторым вещам, — перебила его жена. Губы Бернис сжались в тонкую линию. — Нам это будет нелегко, после того как мы уже вырастили собственного сына. Но это наш долг. А ты можешь нас отблагодарить, взяв на себя некоторые обязанности по хозяйству, которые накапливались с тех пор, как уехал Винсент-младший. Несомненно, это лучшее место для мальчика, чтобы расти, чем это… — Она понюхала воздух и передернула плечами. Они молча пошли к своим комнатам.
— А Алекс? Она сможет ходить в университет? Или ей тоже придется работать на ферме? — спросил Кип, когда Винс повернул ключ в замке и открыл дверь перед женой.
При этом невинном вопросе мальчика мужчина и женщина переглянулись, потом вошли внутрь и занялись своими чемоданами.
И тут Алекс поняла. Она заподозрила это еще на кладбище, когда священник сказал, что тетя и дядя хотят вырастить Кипа как собственного сына. О ней речь не шла. Теперь их реакция подтвердила ее догадку.
— Не думаю, что тетя Бернис и дядя Винс включают меня в свои планы, Кип.
Винс выдвинул ящик комода и вынул оттуда несколько аккуратно сложенных сорочек.
— Мы с Бернис это обсуждали. Мы оба почувствовали, понаблюдав за тобой и Кипом, что ты имеешь слишком большое влияние на мальчика. Для Кипа еще не поздно. Но ты, Алекс, ты так же упряма, как твой отец. Как правильно заметила Бернис, Билл стал жить самостоятельной жизнью в еще более юном возрасте, чем ты сейчас. Ему было всего семнадцать лет, когда он сбежал и присоединился к этой банде мотоциклистов.
— Это была не банда. Они были трюкачами на мотоциклах и путешествовали с цирком.
— У-гу. — Он покачался с пятки на носок, разглядывая ее. На лице Алекс было то же вызывающее выражение, которое он всегда видел на лице младшего брата. Мятежница, точно как Билл. — Я просто думаю, будет лучше, если ты останешься здесь, Алекс.
— Лучше для меня? Или для вас лучше оставить меня здесь? — Она изо всех сил старалась не показать, что ей стало страшно, и потому в ее голосе прозвучало больше сарказма, чем ей хотелось. — Одну?
— Ты будешь не одна, — тоном, полным бесконечного терпения, которым он всегда с ней разговаривал, сказал Винс. — У тебя будут занятия в университете и твоя работа. Уверен, что ты бы скучала по своим друзьям, если бы переехала жить в Южную Дакоту.
Кип бросился на защиту сестры:
— У Алекс никогда никого не было, кроме Нанны и меня, а теперь у нее есть только я. Вы не можете отнять меня у нее.
