Сам Боб считал это открытие самым важным со времен изобретения колеса. Он полагал, что передача материи на расстояние посредством мгновенной дезинтеграции-реинтеграции означает революцию в человеческой истории. Это помогло бы разрешить проблему транспортировки на большие расстояния не только товаров и, в первую очередь, скоропортящихся продуктов, но и людей. Он, ученый-практик, никогда не предававшийся мечтаниям, видел уже время, когда у людей отпадет потребность в поездах, самолетах, автомобилях, железных дорогах и шоссе. На смену им придут приемно-передаточные станции в различных уголках земли. Пассажиры и товары, предназначенные для отправки, будут дезинтегрироваться на передаточных станциях, а затем моментально реинтегрироваться в нужной точке земного шара. Вначале у мужа были трудности. Его передаточный аппарат отделяла от приемного одна стена. Первый его успешный опыт был проделан с обыкновенной пепельницей, которую мы привезли из путешествия по Франции.
Я сначала ничего не поняла, когда он с торжествующим видом принес и показал мне пепельницу.
– Анн! Взгляни! Эта пепельница была полностью дезинтегрирована за одну десятимиллионную секунды. На миг она перестала существовать! Только ее атомы со скоростью света неслись к другому аппарату. Спустя мгновение атомы соединились вновь и образовали эту пепельницу.
– Боб! Прошу тебя! Я ничего не понимаю. О чем ты говоришь? Объясни!
Тогда он впервые приоткрыл передо мной некоторые подробности своих исследований и, так как я сначала ничего не понимала, набросал для меня чертежи, сопроводив их цифрами. И все же я очень долго ничего не могла уразуметь.
– Прости, Анн! – засмеялся он, увидев, что я начинаю что-то улавливать. – Помнишь, однажды я прочел статью о таинственном случае в Индии, когда камни проникли в дома при закрытых окнах и дверях.
– Как же, отлично помню! Профессор Доунинг, который провел у нас уик-энд, сказал, что если это не шарлатанство, то подобный случай можно объяснить дезинтеграцией камней снаружи и их реинтеграцией внутри домов.
– Вот именно! И помнишь, он добавил: «Если только это явление не произошло в результате частичной дезинтеграции стены, через которую проникли камни».
– Да. И все же я ничего не понимаю. Почему дезинтегрированные камни могут свободно проходить через стену?
– Это вполне возможно, Анн. Атомы, составляющие материю, не прикасаются друг к другу – их разделяют огромные пространства.
– Огромные пространства, ты говоришь?!
– Пространства между атомами относительно огромны, т. е. огромны по сравнению с самими атомами. Ты, например, весишь около пятидесяти килограммов при росте 1 метр 55 сантиметров. Если все атомы, из которых ты составлена, вдруг вплотную прижмутся друг к другу, в тебе останется пятьдесят килограммов, но ты будешь с булавочную головку. Пепельницу, которая весит две унции, с трудом удастся разглядеть в микроскоп, если составляющие ее атомы сольются в одну массу. Дезинтегрированная пепельница легко пройдет через любое не прозрачное и твердое тело – например, через тебя, так как ее разъединенные атомы в состоянии без труда пройти через твои разреженные атомы.
– Значит, ты дезинтегрировал эту пепельницу и, пропустив через другое тело, реинтегрировал ее вновь?
– Совершенно верно! Через стену, разделяющую передаточный и приемный аппараты.
– Но это же прекрасно, Боб! Надеюсь, со мной ты так не поступишь? Я очень боюсь выйти из аппарата такой же, как эта пепельница.
– Что ты имеешь в виду, Анн?
– Помнишь, что было написано на пепельнице?
– Помню, конечно. «Made in France». Надпись эта должна остаться.
– Она осталась, но посмотри на нее, Боб!
Он с улыбкой взял у меня пепельницу, но, перевернув, побледнел, и улыбка сползла с его лица. Это окончательно убедило меня в том, что ему и вправду удалось проделать этот странный опыт с пепельницей.
Надпись на обратной стороне сохранилась, но читалась задом наперед.
– Это ужасно! – буркнул он и помчался в лабораторию, откуда вышел лишь на другое утро.
Спустя три дня у Боба произошла новая неприятность, которая на несколько недель повергла его в дурное расположение духа. Прижатый мною к стене, он признался, что его первый опыт, проделанный с живым существом, кончился неудачей.
– Боб, ты проделал его с Данделло, да?
– Да, – виновато вымолвил он. – Данделло великолепно дезинтегрировался, но реинтеграции не получилось.
– И что же?
– Данделло больше нет. Есть только атомы Данделло, летающие бог весть где.
Данделло был беленьким котенком. Но однажды он у нас исчез. Теперь-то я узнала, что с ним приключилось!
После серии безуспешных опытов и многочисленных бессонных ночей Боб сообщил мне наконец, что аппарат работает отлично, и пригласил присутствовать при опыте.
Я поставила на поднос два бокала и бутылку шампанского, чтобы отпраздновать победу, так как знала, что Боб не позвал бы меня зря: раз он демонстрирует открытие, значит, оно действительно удалось.
– Чудесная идея! – улыбнулся он, беря у меня из рук поднос. – Выпьем реинтегрированного шампанского!
– Надеюсь, оно будет таким же вкусным, Боб?
– Конечно! Вот увидишь, Анн.
Он открыл дверцу переоборудованной телефонной кабины.
– Это передаточный аппарат, – пояснил он, ставя поднос на табуретку внутри кабины.
Захлопнув дверцу, он протянул мне темные очки и осторожно подвел к стеклу.
Затем он тоже надел защитные очки, нажал подряд несколько кнопок, и я услышала приглушенный гул электрического мотора.
– Ты готова? – Он погасил лампу и щелкнул выключателем, отчего в кабине вспыхнул фантастический голубоватый свет. – Тогда смотри в оба!
Он нажал какой-то рычаг, и лаборатория осветилась нестерпимым оранжевым сиянием. Внутри кабины я успела рассмотреть нечто вроде огненного шара, который с треском улетучился. Ощутив лицом внезапное тепло, я спустя мгновение различала только пляшущие черные круги с зеленым ободком, как это бывает, когда поглядишь на солнце.
– Можешь снимать очки. Конец!
Театральным жестом Боб открыл дверцу передаточной кабины, и, хотя я была готова, у меня захватило дух, когда я увидела, что табуретка, поднос, бокалы и бутылка шампанского начисто исчезли.
Боб торжественно повел меня в соседнюю комнату, где стояла точно такая же кабина, и, открыв дверцу, триумфальным жестом вынул оттуда поднос с шампанским, которое тут же поспешил открыть. Пробка весело полетела в потолок, и шампанское заискрилось в бокалах.
– Ты уверен, что это можно пить?
– Абсолютно, – ответил он, протягивая мне бокал. – А теперь мы проделаем с тобой еще один опыт. Хочешь?
Мы снова перешли в зал с передаточным аппаратом.
– О, Боб! Вспомни о Данделло!
– Данделло лишь подопытное животное, Анн. Но я уверен – неприятностей не будет.
Он открыл дверцу и пустил на металлический пол кабины маленькую морскую свинку. Снова раздалось гудение мотора и вспыхнула молния, но на этот раз я сама поспешила в другую комнату. Сквозь стекло приемной кабины я увидела морскую свинку, которая как ни в чем не бывало бегала из угла в угол.
– Боб! Все в порядке! Опыт удался.
– Наберись терпения, Анн. Это покажет будущее.
– Но свинка жива-здорова, Боб!
– Так-то так, но для того, чтобы узнать, не повреждены ли внутренние органы, нужно выждать время,
