В недалеком прошлом известный адвокат и один из директоров Кокерфонда, министр был знаменит тем, что всегда защищал интересы фирм, входивших в империю Сэма VI. Он откашлялся и с нескрываемой иронией обратился к Эйбу.
– Видите ли… – начал он и тут же поправился: – Видишь ли, Эйб. Ты отлично разбираешься в технике, но смутно представляешь себе свою роль в человеческом обществе. И ты, и другие мэшин-мены, как, впрочем, любое другое бездушное имущество, являетесь частной собственностью фирмы «ММК». Распоряжаться тобой и твоими коллегами могут только владельцы фирмы, ее главные акционеры. В настоящее время все они находятся за пределами Земли. Использовать вашу группу без ведома и разрешения владельцев означало бы нарушить священный принцип частной собственности, на котором покоится цивилизация. Вот почему твое предложение остается нереальным до тех пор, пока его не обсудят вернувшиеся из Кокервиля члены правления.
Министр был в числе приглашенных на юбилей, и только нелепая случайность помешала ему находиться сейчас в космосе. Сообразив, что война отодвинута на неопределенное время, он решил использовать образовавшийся вакуум для закрепления своих позиций в мире бизнеса.
Но его последние слова заглушил рев бесчисленных голосов. Были включены все средства телеобщения. Президента и парламентариев окружили разгневанные лица – молодые и старые, лица кочевников, питавшихся у «автоматов благоденствия», и крупных бизнесменов, научившихся за эти дни думать не только о прибылях и убытках.
Экспресс-анализ общественного мнения показал, что девяносто шесть процентов опрошенных поддерживают предложение Эйба.
Президент сообщил, что отдает приказ собрать мэшин-менов, работавших в лабораториях «ММК», и поручает им разработать план уничтожения затаившихся подводных лодок. Одновременно он призвал всех граждан соблюдать спокойствие и порядок, дабы не мешать правительственным органам завершить операцию по ликвидации заговора.
Всеобщее внимание переключилось на Эйба и его коллег, заседавших в центральном конструкторском бюро «Мэшин-мен компани». Это забавное зрелище разрядило обстановку и внесло успокоение.
То, чем занимались два десятка мудрейших мими, меньше всего походило на привычные заседания. Никто из них не сидел, не курил, не жестикулировал, не прерывал выступавшего. Никто не председательствовал, не просил и не предоставлял слова. Они вообще предпочли не пользоваться обычной речью. За время, которое потребовалось бы для произнесения и выслушивания одной фразы, они успевали обменяться лавинами информации, с невообразимой скоростью мелькавшей на индивидуальных и суммирующих экранах в виде цифр, формул, чертежей.
В миллионные доли секунды электронные мозги участников совещания схватывали суть работы, проделанной каждым отдельно, улавливали последовательность операций и компоновали законченные узлы. Никаких записей никто не делал. Все выводы запечатлевались в памяти каждого.
Уже через двадцать минут Эйб сообщил, что мэшин-мены готовы к выполнению операции по затоплению подводных лодок.
Недолгой была передышка для телезрителей, пока готовился специальный корабль военно-морских сил для доставки мими к месту работы. Уже через два часа он вышел в океан с мэшин-менами на борту, со скоростью снаряда пролетел полторы тысячи миль и остановился над точкой, указанной Эйбом.
Один за другим скользнули в воду мэшин-мены. Освещенные солнцеподобными прожекторами, предстали на экранах растения и обитатели глубин океана. Эйб уверенно и осторожно вел свою группу к источнику непрерывно поступавших сигналов. Микроскопическая приставка к примитивному «блоку послушания» работала у мими-исполнителя безотказно.
Проступили гигантские силуэты подводных лодок. Мэшин-мены разделились на две группы, и каждая направилась к своей лодке.
По просьбе Милза Эйб объяснял телезрителям все, что делали мими, обезвреживая плавучие запалы войны, Нужно было еще и еще раз показать людям, как велика и близка была угроза глобальной катастрофы.
– Как и следовало ожидать, – говорил Эйб, – эти лодки, которые должны были воспламенить Землю, подготовлены к самоуничтожению. Но их нельзя было бы затопить до пуска боевых зарядов. Сейчас мы преступаем к основной операции…
Мэшин-мены расположились вдоль бортов, присосавшись к ним, как прилипалы к туловищу акулы. Каждый из них был вооружен миниатюрными приборами.
– Лучевым инструментом мы пронизываем обшивку корабля в тех точках, где расположены контакты пусковых устройств. Контактов – по сто двадцать на каждом корабле. Пережигать их нужно в определенной последовательности.
На экранах начали вспыхивать яркие и тут же гасшие звезды. Мэшин-мены медленно меняли позиции. Снова вспышки. И снова… Люди, приникшие к телевизорам, словно прониклись тем волнением, которого не могли испытывать работавшие под водой мими. Люди боялись неверных движений, возможной ошибки в расчетах…
– Все, – сказал Эйб. И это слово прозвучало так обыденно, что слушатели даже не сразу оценили его смысл. – Опасность запуска ракет устранена. Теперь можно вскрыть люк и показать вам то, что должно было обрушиться на ваши жилища.
Эйб проник внутрь корабля. Так же спокойно и методично показывал он пусковые установки, длинные тела ракет, кассеты, в которых покоились гроздья боеголовок, называл их мощности… На него пустыми глазами смотрели мими-исполнители. Они стояли у своих пультов и тупо, ничего не соображая, ждали команды.
– Мы не будем извлекать этих чудовищ, – говорил Эйб, указывая на членов экипажа. – Созданные для убийства, они неразумны в своей основе и потому не должны существовать. Я даю команду на затопление.
Эйб выбрался из недр корабля и со своей группой отплыл на безопасную дистанцию. А еще через минуту обе субмарины, повернувшись кормой вверх, стали погружаться на дно самой глубокой океанской впадины.
31
Если Сэм VI был для деловых людей личностью полумифической, то его старший сын Сэм VII утверждал свою реальность каждодневно. Полный энергии, хитроумный и решительный, он занимал ключевые позиции в империи Кокера и фактически определял стратегию и тактику конкурентной борьбы.
Хотя отец и недолюбливал своего наследника, как и всю родню, но у него хватило ума доверить деятельному отпрыску штурвал семейного бизнеса. Сэм VII руководил высокооплачиваемыми советниками, управляющими, адвокатами, менеджерами, и его задержка в Кокервиле вызвала на Земле больше неразберихи, чем отсутствие всех остальных гостей.
Сэм VII был одним из немногих, посвященных в тайну «Прополки». Без него немыслимо было финансовое и техническое обеспечение операции. Не с юбиляром, а только с Сэмом VII мог обсуждать Боулз новый порядок в будущем, прополотом мире – планы восстановления промышленного потенциала, рациональное расселение и использование оставшихся людей. Сэм VII не без оснований видел себя руководителем всей экономики обновленного общества – прекрасного общества без профсоюзов, партий, революций, кризисов. На всей Земле – только сто двадцать тысяч обладателей всего наследия, всех сокровищ прошлого и миллионы полностью от них зависящих, благодарных и покорных работников.
На время юбилея Сэму VII были отведены роскошные апартаменты вблизи дворца. Здесь, в своем кабинете, и метался сейчас Сэм VII, охваченный сильным страхом и бессильной яростью. Когда он увидел своего отца вставшим на четвереньки и лающим на Землю, в первую минуту пришло чувство удовлетворения. Стало ясно, что глава империи окончательно и бесповоротно рехнулся. Теперь не только фактически, но и юридически его преемником стал Сэм VII. И это обстоятельство накладывало на него новые
