махинациях, связанных с подкупом полиции, контрабандными перебросками, устранением опасных людей, думающие машины оказывались тупыми и бесполезными.
Нил Гудимен возглавлял синдикат космоганов. Ему было особенно трудно. Ограниченность средств передвижения, сложность и рискованность каждой операции ставили его ребят в неравноправное положение. Они чувствовали себя несправедливо обойденными по сравнению с членами синдиката, утвердившегося на обжитой, прочной и щедрой суше.
Несправедливость становилась особенно наглядной и нетерпимой, когда геоганы в ходе той или иной операции отрывались от Земли и совершали переброски людей и товаров по стратосферным трассам. Так же нагло пользовались они транзитными морскими путями. По существу, сферу их деятельности ничто не ограничивало, и потому столь огромной была разница в доходах трех синдикатов. Мириться с таким положением становилось невыносимым.
Но о прямой схватке с Питом Брандмайером – главой геоганов, многоопытным гангстером, отправившим в другой мир не один десяток конкурентов, – Гудимен и думать боялся. Начал он с обходного маневра. Несложной провокацией он возбудил гнев Пита против Пола Бармингема – босса акваганов.
Когда один из скоростных кораблей Пита перевозил партию девушек в новые публичные дома на острова, намытые у западного побережья, парни Гудимена подстерегли его в прокатном батискафе, торпедировали и пустили на дно. Убытки, которые понес Брандмайер, были немалыми. И как ни клялся Бармингем, что он никакого отношения к этой диверсии не имеет, Пит остался неумолимым. Началась локальная война, закончившаяся тем, что Пола Бармингема утопили в его же подводной резиденции.
Акваганы знали, что их босс пострадал ни за что, и затаили против Пита злобу. К тому же Брандмайер допустил оплошность, выдвинув на пост руководителя акваганов своего ближайшего помощника – Сола Бузинелли.
Сол по натуре был человек сухопутный, терпеть не мог мокроту и темень подводного царства, а его многочисленные любовницы ни за какие деньги не хотели превращаться в русалок и нереид. Поэтому ничего, кроме огорчений, новое назначение Солу не принесло. Все это учел хитроумный Гудимен. Пообещав Бузинелли возвращение на сушу, он склонил его к совместному бунту против Брандмайера.
Так образовался союз акваганов с космоганами и началась восьмилетняя война, вошедшая в анналы истории.
Питу пришлось вести войну на два фронта. Из космоса подвергались атакам его авиалайнеры, а подводные глубины грозили крупными неприятностями его морскому флоту. Пит вооружил свои самолеты ракетным и лучевым оружием, а катера – глубоко нырявшими бомбами. На той и другой стороне действовали консультанты из числа отставных адмиралов. Поэтому сражения разворачивались по всем правилам военного искусства.
Кроме таких массированных действий противники не гнушались старыми средствами, подстреливая отдельных членов синдиката на улицах, в отелях и на их рабочих местах.
Генеральное сражение развернулось на вилле Пита Брандмайера, атакованной с воздуха и моря. Хотя вилла была оборудована всеми средствами защиты и контрудара, десант, выброшенный из космоса Гудименом, добился успеха. Были убиты и сам Брандмайер, его жена и дети, а также преданная ему гвардия.
Десантом руководил сам Гудимен, и когда победа была уже одержана, шальной выстрел из лучевого автомата отрезал ему обе ноги пониже колена. Заменить их пришлось протезами с микрокомпьютерами, позволявшими Гудимену сносно передвигаться, хотя и без прежней резвости.
Многолетняя распря закончилась полным объединением синдикатов. И естественно, что руководство всеми тремя зонами сосредоточилось в штабе Гудимена.
Получив в юности кой-какое образование и обладая недюжинными способностями, Нил понял, что по старинке дело вести нельзя. Мудрые советники из крупной адвокатской конторы помогли ему прийти к логичному выводу. И у подпольного гангстерского синдиката, и у всемирно известных легальных корпораций не только одна и та же цель – добыть как можно больше денег, но и очень схожие средства. Не было такой фирмы, которая не нарушала бы законов, не совершала бы мошеннических операций, не грабила бы мелких держателей акций махинациями на бирже, не обманывала бы своей рекламой, не подкупала бы политиков, не скрывала бы доходов, не залезала бы в карман потребителей, завышая цены или фальсифицируя продукты.
Особенно возмущало Гудимена, что руководители корпораций, какие бы преступления они ни совершали, никогда не попадают в тюрьму или в деструкционную камеру, разлагавшую преступников на исходные химические элементы. Иногда кой-кого судили, штрафовали на пустяковые суммы, а прибыли по- прежнему росли.
Нередко киты легального бизнеса нанимали членов синдиката для выполнения особо грязных заданий, но наживались на этом опять же корпорации, а исполнителям доставались гроши.
Гудимен решил положить конец такому безобразию. Он возродил традиции своих знаменитых предшественников и приобрел на средства синдиката увесистые пакеты акций различных фирм. Таким образом, деньги, добытые противозаконным путем, обрели святость капитала и сделали Гудимена равноправным членом всеми уважаемого братства законных богачей.
Но это вовсе не означало, что синдикат отказался от своей основной деятельности. Старые, хорошо освоенные отрасли гангстерского промысла разрабатывались с еще большим размахом и с применением новейших технических средств.
Ник Бармингем, сын покойного вожака акваганов, окончил колледж менеджеров и стал при Гудимене «вице-президентом по науке». Всю торговлю наркотиками и женщинами, так же как и игорное дело, он подчинил долгосрочным планам, разработанным с помощью компьютеров. Тэди Берч, специализировавшийся в бывшем синдикате геоганов на убийствах и похищениях, получил пост «вице- президента по деловым связям». В его распоряжении было столько людей и оружия, что он мог принимать заказы даже на свержение правительств.
Кадры непрерывно пополнялись за счет начиненных ненавистью эмигрантов и уголовников, удиравших из тех стран, где над идеями свободного предпринимательства, частной инициативы и демократии брали верх какие-то другие идеи, в сути которых Тэди Берч не считал нужным разбираться.
Синдикат процветал. Гудимен стал владельцем трех пятисотэтажных домов, искусственного острова с пальмами, отелем и часовней. А затея преподобного Фугаса позволила с неожиданной помощью праправнучки Кокера получить еще «Храм херувимов». Вывеска «секты невесомых» прикрыла лицо подлинного хозяина, и Гудимен стал обладателем такой надежной базы в космосе, о которой он даже мечтать не мог, будучи главарем космоганов.
По сравнению с Кокервилем «Хе-хе» выглядел скромной космической хижиной. Но Гудимен не завидовал. Он знал, кто такой Кокер и на какой горе денег высится его трон. А деньги Гудимен уважал. Он считал, что все на свете смертно, кроме денег, и нет такого человека, чья жизнь была бы дороже денег. Поэтому, когда подворачивалось дело, требовавшее устранения каких-то людей, но сулившее солидный куш, Гудимена не интересовало, кто эти люди и сколько их. Колебался он только в тех случаях, когда не был уверен, что игра стоит свеч.
Так было и на этот раз, когда Тэди Берч докладывал о не совсем обычном предложении, сделанном неким клиентом.
В том, что клиент пожелал остаться неизвестным и разговаривал с Тэди по закрытому кодированному каналу, выключив изображение и пользуясь приставкой, искажавшей тембр голоса, ничего странного не было. В практике синдиката такое случалось не раз. В конце концов главное, чтобы заказчик хорошо и аккуратно платил, а кто он – иногда лучше не знать.
Странным и удивительным было другое.
– Нужно будет, – излагал Тэди, – запустить две ракеты, оформленные под обычные рейсовые корабли. На высоте в шестьсот километров они освободятся от внешней оболочки и обрушатся вниз как самонаводящиеся бомбы.
– Ты сказал ему, что у нас нет таких ракет?
– Ракеты будут доставлены заказчиком. Наше дело запустить их в день и час, который сообщат заранее.
– А почему они сами не запустят?
