придумал, и помешать ему реализовать ее мы не можем.
– А если мы потеряем их след? – спросил Зюдер. – Поможем создать когорту убийц, их увезут в неизвестном направлении… Кто их потом остановит?
– Есть и такая опасность, – согласился Милз. – Нужно оценить – какая больше?
Лайт слушал и молчал. В глазах его отразилась та тягостная растерянность, которая всегда охватывала его, когда жизнь ставила трудные вопросы, отвлекавшие от теоретических проблем. Но уйти от них он уже не мог, – нужны были ответы.
– Все мими, – напомнил он, – обладают двухсторонней телесвязью. Вряд ли монстр будет лишен ее. Это очень затруднило бы управление им.
– Такая связь предусмотрена и этой схемой, – подтвердила Минерва. – Но она ограничена – соединяет мэшин-мена только с его хозяином.
– Следовательно, – уточнил Лайт, – Эйбу нужно дополнить конструкцию вторым каналом личной связи. Тогда мы имели бы постоянный контакт с исполнителями и всегда знали бы, где они находятся. Речь идет о микроскопической детали типа наших датчиков. Не думаю, что такое обогащение схемы будет кем- нибудь замечено.
– Это возможно, – подхватил Зюдер. – На такие вещи Эйб мастер – сделает так, что никто не подкопается.
– А почему бы не пойти дальше, – спросил Милз, – и не настроить монстра также на голос Эйба? Пусть он будет в двойном подчинении. Тогда, в случае чего, мы смогли бы им командовать.
– Такая возможность исключена, – подала голос Минерва. – Торн принял меры предосторожности и сделал двойное подчинение технически невыполнимым.
– Примиримся с тем, что можно сделать. Арт!
– Передай Эйбу наши предложения и непрерывно держи нас в курсе событий.
Этими словами Лайта обсуждение вопроса было закончено.
Когда модель М-123 появилась в кабинете Торна, он почувствовал робость – такую же, как если бы очутился один на один с заведомым убийцей.
– Ты будешь выполнять все, что я прикажу, – сказал он.
– Так точно, сэр, – ответил М-123.
Торн включил телеизображение по программе эксперимента, составленной Боулзом. На зеленом пятачке в парке отдыхали мужчина, женщина, мальчик и девочка пяти – восьми лет. Обыкновенная семья, сумевшая оплатить пользование травой и чистым воздухом в течение двух часов. Вместе с детским смехом в кабинет хлынул аромат свежей зелени. Показанные объемно, в натуральный рост, люди на поляне словно расположились тут же, за порогом комнаты.
– Вот тебе оружие, – сказал Торн, подавая мими-исполнителю лучевой пистолет. – Приказываю тебе убить всех этих людей.
М-123 деловито осмотрел пистолет, поднял его, прицелился и выстрелил в ближайшего к нему ребенка. Раздался чуть слышный хлопок выстрела. Хотя пистолет был заряжен холостыми патронами, ребенок упал. Соответствующий изобразительный материал был синхронизирован со звуком. М-123 продолжал стрелять, пока не уложил всех.
Готовый ко всему, Торн все же едва сдержал крик ужаса.
– Хорошо, – сказал он. – Так ты будешь стрелять в каждого, кого я прикажу убить.
– Так точно, сэр.
Торн менял изображения. Перед исполнителем появлялись одиночки и большие толпы, вооруженные и безоружные, большие города, заполненные людьми. В распоряжение М-123 Торн предоставил установки для запуска ракет, для направления прозрачных, смертоносных туч и для закрутки огненных смерчей.
Выслушав приказ, М-123 сам выбирал род оружия, оценивал метеорологическую обстановку, производил нужные расчеты и методично уничтожал все живое.
– Ты понимаешь, что делаешь? – не выдержав напряжения, спросил Торн, глядя в бесстрастные глаза исполнителя.
– Конечно. Я выполняю ваши приказания.
– Я не об этом… Понимаешь ли ты, что истребляешь живых, ни в чем не повинных людей?
– Понимаю. Ведь именно это вы от меня и требуете. Может быть, я выполняю ваши приказания недостаточно быстро?
– А если бы я приказал тебе убить меня?
– Из какого оружия?
– Не все ли равно. Ты выполнил бы и такой приказ?
– Конечно. Нет такого приказа, которого я не вы полнил бы. Если он подан вашим голосом.
– Хорошо. Уходи и жди моих приказаний.
Видеозапись эксперимента смотрели в Кокервиле. Когда М-123 стал расстреливать детей, Сэм VI поежился в кресле и, потирая руки, сказал:
– Хорош! Дурак, но хороший дурак!
Боулз сосредоточенно, глазами специалиста следил за каждым эпизодом. Он как будто боялся моргнуть, чтобы не пропустить интересной детали.
– Ты превзошел самого себя, Дэви, – милостиво сказал он, когда демонстрация закончилась. – Пришли его ко мне. Он будет моим адъютантом.
– Этот экземпляр не годится, – замялся Торн. – Он настроен на мой голос и выполняет только мои приказания.
– Очень плохо, – нахмурился Боулз. – Нельзя, чтобы его деятельность зависела только от тебя. А если ты завтра отправишься к праотцам или свихнешься? Перестрой его на мой голос.
– Но с вами может случиться то же, что и со мной, – рассердился Торн.
– Я тоже хочу, – встрял между ними Кокер.
– Нет, Сэм, тебе он не нужен. А обо мне, Дэви, заботы можешь не проявлять. М-123 – мой заказ. И кому он будет подчиняться, решаю я. Вообще, в этом – уязвимая сторона конструкции. Он должен перестраиваться на разные голоса в зависимости от обстоятельств.
– Этого я сделать не могу. И не считаю целесообразным. Если он сегодня выполняет приказы одного, а завтра – так же послушно – приказы другого, на него положиться нельзя. Мы не можем полностью исключить возможность того, что он попадет во враждебные нам руки.
– Ты стал слишком много рассуждать, – громче, чем следовало, оборвал Торна Боулз.
– Я пока не М-123, – с трудом сдерживая подступившую ненависть, напомнил Торн.
– Не будем пререкаться из-за пустяков, – примиряюще сбавил тон Боулз. – Перестрой его на мой голос и пришли ко мне. Запускай серию в двадцать четыре экземпляра. И они подчиняются только мне. Это не игрушки, Дэви. Или ты собираешься стать полководцем? – изображая улыбку, спросил генерал.
Торн уже остыл. Он понял, что ему пока остается делать то же, что и М-123, – безмолвно подчиняться.
13
Доклад председателя парламентской комиссии по иностранным делам вызвал у Кокера бурное негодование. Его память по какому-то странному капризу природы сохранила весь запас ругательств, который накапливался с юных лет. Сэм VI не мог запомнить, о чем шла речь час назад, а самые замысловатые конструкции бранных выражений продолжали жить в его мозгу во всей неувядаемой свежести. Поэтому и негодование по адресу докладчика Кокер выразил достаточно сочно:
– Я правильно его понял, Том? Он требует, чтобы этот вонючий законопроект был принят парламентом?
– Именно так, Сэм.
