порядке ее ввели в практику. Впрочем, незначительный процент этих же самых образованных людей в 1863 году должен довольно сильно ослабить эту проблему. Так как фунтами, вершками, пядями да верстами пользовались повсеместно во всех слоях общества вне зависимости от наличия образования.
После обеда, так и не разрешив сию дилемму, Александру пришлось принять Чижова Федора Васильевича, который с самого утра ожидал аудиенции. Секретарь не стал беспокоить цесаревича и отвлекать его от думы, но дальше мариновать столь влиятельного предпринимателя и общественного деятеля было неразумно.
— Федор Васильевич, очень рад нашему знакомству, наслышан о вас, — первым начал разговор великий князь. — Ну что же вы стоите в дверях. Проходите. Присаживайтесь. В ногах правды нет.
— Благодарствую, Ваше императорское высочество.
— Вы по какому-то конкретному делу зашли? Может тогда сразу к нему и приступим?
— Видите ли, на днях я разговаривал с Кузьмой Терентьевичем, он мне вас очень рекомендовал как человека, способного заинтересоваться моим предложением.
— В самом деле? — Александр недоверчиво приподнял бровь.
— Дело в том, что в прошлом году мы с товарищами смогли закончить строительство Троицкой железной дороги…
— О! И вы хотите мне предложить профинансировать постройку нового участка этой железнодорожной трассы до Ярославля? — Саша оживился.
— Кузьма Терентьевич с вами уже успел это обговорить? — спросил Чижов и нервно затеребил бороду, демонстрируя довольно высокую степень волнения. Он не оценил подобной неожиданности.
— Нет, но ваше предложение очевидно. Меня действительно это интересует. Какие условия вы готовы мне предложить? — Александр внимательно посмотрел на Федорова Васильевича и слегка пригладил рукой чисто выбритую маковку так, будто там имелись взлохмаченные волосы.
— Паевое участие в товариществе.
— Вы уже, хотя бы ориентировочно, проводили изыскания маршрута нового участка? Он случаем не широкой дугой через Александров и Ростов пойдет?
— Это один из обсуждаемых вариантов, но он поднимался только внутри пайщиков. Откуда вы о нем узнали?
— Он, как и ваше предложение, очевиден. Ведь железная дорога должна захватить как можно больше важных населенных пунктов? Или я не прав?
— Правы.
— Значит, это примерно около двухсот тридцати — двухсот сорока верст. Если исходить из опубликованных вами затрат по работе товарищества, то общую стоимость постройки планируемого участка можно оценивать примерно в пятнадцать миллионов рублей.
— Ваше императорское высочество, вы очень хорошо осведомлены о деятельности нашего товарищества. Это удивительно.
— Хорошо. Я готов профинансировать в полном объеме постройку этого участка железной дороги. Само собой не разовым взносом, а рассроченными платежами. Думаю на два-три года. Товарищество это устроит?
— Я не знаю. — Чижов ощутимо заерзал в кресле. — Это слишком большая сумма. Подобным шагом вы получите самую значимую долю в нашем товариществе и сможете навязывать нам любые условия.
— Дорогой Федор Васильевич, хочу развеять ваши сомнения по этому поводу. Если я войду в долю, то при любом ее размере буду диктовать вам свои условия. Вы разве не понимаете, с кем желаете связаться? Думаю, факт наличия в числе пайщиков члена императорской фамилии позволит снизить интерес различных чиновников к указанной дороге и, как следствие, снять массу затруднений.
— Но…
— Что, но? Федор Васильевич, решайте. В ближайшей перспективе меня мало интересует это направление, но коль уж подворачивается возможность, я могу поучаствовать и внести в кассу необходимую для постройки сумму. Это повлечет за собой целый ряд следствий. Самым главным из них станет то, что товарищество де-факто войдет в состав возводимой мною промышленной империи. Или вы о подобном намерении цесаревича еще не слышали? — Александр встал с дивана, подошел к окну и уставился на неспешно накрапывающий за окном дождик.
— Промышленная империя? — Чижов удивленно привстал со своего кресла. — Нет, не слышал. Даже намеков пока по Москве не ходит.
— И, надеюсь, в ближайшее время не появится. Вы меня поняли? — Александр даже не обернулся.
— Конечно, конечно. Это очень любопытно. Вы наняли французских или германских инженеров для этих целей?
— Так вы согласны на мое вхождение в долю? Дело в том, что я вам не скажу ни слова о своих планах, пока вы, де-факто не станете моим подчиненным. А став моим подчиненным, вы подпишете контракт, в котором, за разглашение производственной информации будут полагаться санкции. Вплоть до физической ликвидации.
— Ликвидации?
— Если вы сболтнете лишнего — вас убьют. Так понятней? — Великий князь развернулся и посмотрел на Чижова взглядом сонного удава. — Решайтесь, Федор Васильевич. Я понимаю, что условия, предлагаемые мной, похожи на сделку с Дьяволом, но иначе нельзя. Поверьте.
— Ваше императорское высочество, я могу подумать?
— Конечно. Но тогда я внесу дополнительное условие строительство новой трассы.
— Условие?
— Да. Дорога будет двупутной с шириной колеи в шесть футов.
— Но зачем? Во время строительства Николаевской железной дороги в России отказались от этой колеи. — Чижов с видом удивленного пингвина посмотрел на цесаревича.
— Мне так хочется. Вас устраивает такой ответ? — Александр улыбнулся, не спеша прошелся до своего старого кресла и уселся туда, давая Федору Васильевичу переварить услышанную деталь. — В конце концов, мы должны поддерживать отечественные стандарты. Чем была плоха Царскосельская железная дорога? Тем более что и в Ирландии, германском княжестве Баден, и в Конфедерации Американских Штатов наш стандарт приняли как наиболее оптимальный. Вы об этом не слышали? — Александр лукавил. Он знал, что никакой связи нет в том, что жители Зеленого острова, южные германцы и конфедераты выбрали такую же ширину колеи. Но он Чижов, во-первых, об этом не знал, а во-вторых, был последовательным славянофилом. — Подумайте над этим, посоветуйтесь со своими друзьями славянофилами.
— А причем тут они?
— Ну же, Федор Васильевич, — Александр хитро прищурился и улыбнулся плотно сжатыми губами, — вы разве не поняли сказанного мной? — Федор Васильевич немного наклонил голову вперед и стал жевать губы, время от времени исподлобья поглядывая на цесаревича.
— Хорошо. Мы посоветуемся с товарищами. Значит, вы хотите строить Ярославскую железную дорогу в русской колее? Это будет дороже.
— Да, ориентировочно на пятнадцать-двадцать процентов.
— В самом деле?
— У меня есть определенные рычаги, чтобы улаживать затруднения без взяток. В том числе и тихо. — Александр подмигнул Федору Васильевичу, но тот, продолжая энергично жевать губы, думал.
— А Троицкий участок?
— Переложим. Это можно будет делать даже без остановки движения.
— Хорошо. Вы говорите в Ирландии, Бадене и Конфедерации приняли наш стандарт, значит, мы можем закупить вагоны и паровозы?
— Безусловно. Причем не просто купить, но и модернизировать. Например, я планирую пассажирские вагоны утеплить.
— Вы знаете, в свете открывшейся подробности, я думаю, особых затруднений не возникнет. Ведь я вас верно понял?
— Правильно. Но распространяться об этом перед случайными людьми не стоит. Сколько вам нужно
