численно, верят в тебя, как в некое Божественное откровение, некоторые даже считают тебя богом. А простые жители? Вспомни о том, как ликовал народ Боспора, встречая тебя после тяжёлой кампании в Греции, их лица, полные радости и гордости за своего господина, который не страшится битв и не знает поражений, который ценит своих людей и никогда ими не разбрасывается. Неужели ты думаешь, что этого мало? По мне, так ради подобного доверия можно куда больше крови пролить. Сам же не раз говорил, что доверие людей купить нельзя. А тебе не только доверяют как толковому господину, в тебя верят!
– Получается, что доверие всё же можно купить, цена лишь в количестве жизней.
– Простите, ваша светлость, но сейчас вы порете совершенно несуразные глупости. Жизни, что прервались раньше природного срока, – это не цена, это преграда, которая стояла у вас на пути. Разве может быть выбитая дверь ценой входа в дом? И вообще, не забивайте себе голову подобными глупостями. Вы не спали трое суток и жутко утомились. Пойдёмте, я провожу в палатку. Вам нужно отдохнуть, чтобы с утра снова стать самим собой.
Рудольф помог совершенно размякшему от меланхолии и усталости Эрику подняться и повёл его, покачивающегося, к палатке, разбитой для него. Они шли мимо празднующих победу воинов, которые, заметив князя, приветствовали и прославляли радостными криками и звоном оружия своего господина, который всегда приводил их только к успеху в столь непредсказуемом и полном случайностей деле, как война. Князь оказался действительно утомлён до крайности, а потому сразу же провалился в глубокий сон без сновидений и каких-либо волнений. Сон, который не тревожил ни гомон орущих на всю округу басов, ни назойливые комары, которые так громко жужжали, что казалось, будто они стараются подпевать пьяным воинам в их весёлом угаре.
Проснулся Эрик уже далеко за полдень – видимо, слишком сильным было его нервное истощение. Вокруг все занимались делом – копали могилы для погибших бойцов, снимали доспехи, собирали оружие, стрелы, болты, личное имущество, потрошили брошенный обоз, занимались сортировкой трофеев и прочее. Приз получен солидный, а потому важно было всё собрать и доставить в Боспор для переработки. Поев, князь сразу же включился в работу и, забрав у Рудольфа один из взводов, начал подготавливать транспортные средства обоза и комплектовать его имуществом для осадных дел.
19 марта все дела на поле были завершены, погибшие похоронены, трофеи отправлены с основным обозом и ротой сопровождения в столицу, а войска основным составом выдвинулись в сторону ближайшей крепости готов – одного из феодальных замков-иссаров, которые занимали практически всю территорию горной Тавриды. В одной только западной части Южного Крыма их насчитывалось больше сорока. И это не считая того, что на этой земле было много укреплённых деревень. В общем, мороки предстояло великое множество. Действовать решили по стандартной схеме. То есть подходили, вызывали переговорщика, объясняли условия, если они не выполнялись, то крепость должна была подвергнуться взятию, разрушению и полному вырезанию населения. Условия капитуляции были установлены единые для всех – признание абсолютной власти боспорского князя над этой землёй и публичная присяга ему лично или его представителю, например Рудольфу.
Замки были весьма скромны по размерам, однако расположены очень разумно, из-за чего являлись не самыми простыми задачками. Но это даже к лучшему, так как был повод учиться – отрабатывать штурм подобных укреплённых позиций. В этом плане повезло – первый же иссар ответил очень грубо и заносчиво.
Касательно массовой резни решили сделать небольшое исключение – оставляли в живых детей в возрасте трёх-четырёх лет, которых предполагалось разместить в учебных интернатах. В первую очередь интересовали мальчики, так как при должном подходе они в будущем должны стать основой армии Эрика. То есть примерно через пятнадцать лет вырасти в значительно более умелых и хорошо подготовленных воинов, чем были в наличии сейчас. Для этих целей князь решил готовить военное училище-интернат с соответствующей программой обучения и воспитания. Девочек же и парней, негодных к воинской службе, должны были направить в иные интернаты для подготовки разного рода гражданских специалистов – ремесленников, переводчиков и прочее. К слову, работы по строительству здания первого интерната и разработка учебной программы уже шли полным ходом. Ещё в декабре прошлого года Остронег был отправлен с делегацией и всеми рекомендательными письмами к Рюрику II, чтобы начать сбор бездомных сирот малого возраста в его землях для вывоза их в Боспор. Перед киевским князем Эрик оправдывал это намерение желанием помочь бедным детям, оставшимся без крова и приюта, дабы кормить и учить их полезному делу за счёт государства. Особого сопротивления эта инициатива не вызвала, поэтому в первых числах февраля Остронег отписался о том, что Рюрик принял идею живо и даже помогает по мере своих сил, так как подобное решение сильно повышало не только его реальное влияние на народ. Всё довольно просто – из обездоленных и брошенных сирот часто вырастают недовольные властью, чем их больше, тем хуже для власти. Так что для Рюрика это было даже выгодно.
Но вернёмся к осаде. Она шла своим чередом. Сначала перекрыли все пути снабжения, устанавливая укреплённые блокпосты. Потом заняли расположенные в округе высотки и небольшими группами начали неспешный обстрел тех, кто высовывается. Задача стояла не убивать как можно больше народа, а максимально раздражать и доводить его до нервного срыва. Так что время от времени стальные болты то в окно влетали, то подбивали во внутреннем дворе какого-то слугу или собачку. В процессе осады выяснилось, что в крепости много молодых женщин – вдов погибших при Солхате, поэтому решили их всех не убивать, а дать возможность воинам выбрать из них себе по вкусу. Всему личному составу позволялось брать себе женщин, но не более одной. Мало этого, если во время следующего штурма боец присматривает себе новую даму, более приятную, то предыдущую нужно было не убивать, а отправлять вместе с обозом в город, где ей находили работу. Вообще-то их нельзя было оставлять в живых: семью вырезали, их насилуют – очень сильный мотив для мести. Но людей в княжестве маловато, и мужчин было значительно больше, чем женщин, а тут молодые, здоровые, симпатичные дамы в таком количестве. Причём в город их будут направлять уже наверняка беременными. Что тоже было плюсом, так как говорило об их здоровье и способности дарить детей мужу. Воинам, кстати, не возбранялось после окончания кампании жениться на тех женщинах, что они себе в конце концов выбрали.
На третий день на рассвете обстреляли из баллист ворота, выбили их и колонной ворвались внутрь. По итогам штурма первого замка практически не было потерь – трое легко раненных и одному оторвало яйца, после чего тот повесился. Иссар защищало человек тридцать, причём многие были без доспехов и слишком молоды либо стары, чтобы представлять какую-либо угрозу. Но, увы, ситуация вышла из-под контроля в самом финале. Так как дам в замке было значительно больше, чем воинов, то после его захвата начала твориться натуральная вакханалия, больше напоминающая сексуальную оргию. В процессе происходили весьма нелицеприятные происшествия – часть женщин, преимущественно самых симпатичных, погибли от побоев и слишком грубых либо излишне массовых изнасилований. Что послужило основанием для профилактического вправления мозга бойцам. Секс сексом, но здоровые и симпатичные дамы нужны живыми.
В общем, всё шло своим чередом. Осады иссаров проходили практически без эксцессов, но довольно медленно, так как после каждого штурма приходилось долго всё обыскивать, упаковывать и отправлять обозом в столицу. Вскоре даже землю стали проходить тонкими и острыми щупами в поисках закопанного имущества. Это стали делать после того, как в третьем замке один странного вида человек, желая сохранить свою жизнь, рассказал о способе хранения ценного имущества местными жителями. Жизнь это ему не спасло, ибо тот, кто просит пощады, её не достоин, но добычу увеличило весьма существенно. Пришлось даже посылать команды в ранее разрушенные крепости и досматривать их заново. В общем, к концу апреля Рудольф полностью разобрался с тонкостями управления осадным делом в горах, и Эрик смог отбыть в Боспор, чтобы продолжить активно шевелить и пинать делающую весьма робкие первые шаги промышленность своего государства. Само собой, в случае угрозы новой большой битвы его должны были вызвать. А тратить своё время на рутину, с которой вполне справятся подчинённые, он считал расточительным убийством собственного времени.
Князь жаждал погрузиться с головой в металлургический процесс и заняться его совершенствованием, однако основные задачи, которые пришлось решать, оказались отнюдь не промышленными, а транспортными и организационными. Строительные и фортификационные работы шли крайне бессистемно и неэнергично и часто останавливались из-за того, что неясно было, что именно делать, а потому грозили перерасти в хаос в самом ближайшем будущем. Нужно было не только утвердить генеральные планы
