существовали похожие квазисословные группы населения, однако в Корее это деление, во-первых, было куда более дробным, и, во-вторых, просуществовало в течение куда более долгого времени.
В ходе кампании 1957–1960 гг. было выявлено немалое количество «злостных контрреволюционеров», которые предстали перед судом. Около 2500 человек было казнено, причем именно в это время казни стали осуществляться публично, многие подверглись более мягким наказаниям. Частью кампании стало Постановления Совета министров No. 149, принятое на основании уже упоминавшегося «решения 30 мая». В соответствии с этим постановлением, лица, отнесенные к «враждебным силам», лишались права жить в приграничных и приморских районах (на расстоянии менее 20 км от границы или береговой линии), а также на расстоянии менее 50 км от Пхеньяна и Кэсона, и менее 20 км — от любого другого крупного города. Если учесть, что Северная Корея — не слишком большая страна, то это постановление фактически означало выселение «враждебных элементов» в малолюдные горные северные провинции, где для их размещения были созданы специальные районы. Всего же за время действия постановления No. 149, которое остается в силе и поныне (по крайней мере, в конце 80-х гг. оно еще действовало) в горные районы было, по южнокорейским данным, выселено на постоянное проживание около 70 тысяч человек. [269] Надо сказать, что в этом случае мы, возможно, имеем дело с прямым советским влиянием, так как вся эта система весьма напоминает пресловутый «101 км» (существовавшую в то время в СССР систему, в соответствии с которой освободившиеся из заключения лица и иные неблагонадежные элементы имели право жить не ближе 101 км от Москвы, Ленинграда и иных крупных городов).
Пхеньянская улица. Конец 1950-х годов.
К началу 1961 г. кампания по выявлению и выселению «контрреволюционных элементов» успешно завершилась. Однако резкая активизация военных приготовлений в начале 1960-х гг. и продолжающееся ужесточение внутренней политики кимирсеновского режима потребовали проведения новой, более тщательной, проверки населения на лояльность. Проверка эта началась в 1964 г. в соответствии с постановлением «О дальнейшем усилении работы с различными слоями и группами населения» принятым восьмым пленумом ЦК ТПК четвертого созыва в конце февраля. Постановление предписывало провести новое перераспределение населения по категориям, причем новым (не таким, как в 1957–1960 гг.) и существенно более дробным. Работа эта проводилась в 1964–1969 гг. силами так называемых «групп 620», специально сформированных для этой цели. Как и в 1957–1960 гг., эта деятельность сопровождалась высылками, арестами и казнями врагов режима (как реальных, так и потенциальных или просто выдуманных). Завершилась кампания установлением новой системы разделения всего населения Северной Кореи на группы. Система эта с некоторыми изменениями действует и до настоящего времени, поэтому на ней следует остановиться поподробнее.
Все население КНДР в зависимости от своего происхождения подразделяется на 51 группу, которые образуют три слоя: «основной», «колеблющийся» и «враждебный».
К «основному слою» относятся следующие 12 групп:
1) Рабочие, выходцы из рабочих семей; 2) Выходцы из крестьян-батраков; 3) Выходцы из бедных крестьян; 4) Служащие государственных учреждений; 5) Члены ТПК; 6) Члены семей погибших в боях участников революционной борьбы; 7) Члены семей покойных участников революционного и национально- освободительного движения; 8) Революционные интеллигенты (то есть такие интеллигенты, которые получили образование уже после Освобождения); 9) Семьи убитых в годы войны мирных жителей; 10) Семьи солдат, погибших на Корейской войне; 11) Семьи военнослужащих; 12) Герои войны.
К «колеблющемуся слою» относится 9 групп: 13) Бывшие мелкие торговцы-разносчики; 14) Бывшие средние торговцы; 15) Бывшие ремесленники; 16) Бывшие владельцы мелких предприятий; 17) Бывшие владельцы мелких предприятий сферы обслуживания; 18) Бывшие владельцы средних предприятий сферы обслуживания; 19) Семьи лиц, ушедших на Юг во время Корейской войны, но при этом не совершивших никаких действий, направленных против северокорейского политического и государственного строя; 20) Бывшие крестьяне-середняки; 21) Выходцы с Юга, не принимавшие участия в так называемой «фракционной деятельности» (то есть, попросту, не связанные с коммунистическим движением в Южной Корее).
Как и следует ожидать, наиболее дробная классификация существует для людей, которых нынешний северокорейский режим относит к «враждебному слою». Существует ни много ни мало 30 видов врагов:
22) Рабочие со сложным социальным происхождением, то есть те люди, которые хотя и стали рабочими после Освобождения, до этого были предпринимателями или чиновниками; 23) Бывшие кулаки, то есть крестьяне, использовавшие в своих хозяйствах наемный труд; 24) Бывшие торговцы, представлявшие национальный мелкий и средний капитал; 25) Бывшие помещики, то есть лица, владевшие до земельной реформы 1946 г. более чем 5 чонбо (1 чонбо = 0,99 га) земли; 26) Лица, занимавшиеся прояпонской или проамериканской деятельностью; 27) Бывшие реакционные чиновники, служившие в японской колониальной администрации; 28) Семьи лиц с хорошим социальным происхождением, совершивших преступные действия и бежавших на Юг во время войны; 29) Семьи лиц с чуждым социальным происхождением, бежавших на Юг во время войны; 30) Вернувшиеся в 1950-е гг. из Китая в Корею китайские корейцы; 31) Вернувшиеся в 1960-е гг. из Японии в Корею японские корейцы; 32) Перебежчики с Юга, не относящиеся к категории No. 21; 33) Старая интеллигенция, получившая образование еще до Освобождения; 34) Лица, исповедующие протестантизм и исполняющие протестантские обряды; 35) Лица, исповедующие буддизм и исполняющие буддистские обряды; 36) Лица, исповедующие католицизм и исполняющие католические обряды; 37) Местные конфуцианцы; 38) Лица, исключенные из ТПК; 39) Бывшие кадровые работники, снятые с постов; 40) Лица, служившие во время оккупации Северной Кореи американо-южнокорейскими войсками в полиции и государственном аппарате Юга; 41) Семьи лиц, отбывающих тюремное заключение; 42) Лица, связанные со шпионскими организациями и члены их семей; 43) Антипартийные, контрреволюционные, фракционные элементы; 44) Семьи лиц, наказанных за политические преступления; 45) Лица, освободившиеся после отбытия срока наказания за политические преступления; 46) Лица, склонные к хулиганским поступкам; 47) «Подозрительные женщины» — бывшие шаманки, куртизанки-кисэн и их ближайшие родственницы; 48) Лица, освободившиеся после отбытия срока наказания за хищения, растраты и иные экономические преступления; 49) Бывшие члены Партии молодых друзей небесного пути; 50) Бывшие члены Демократической партии; 51) Бывшие капиталисты, собственность которых была национализирована в 1946 г.
Остальные жители страны относятся, как можно легко догадаться, к «колеблющемуся» слою. То, к какому слою и даже к какой конкретно из этих многочисленных групп принадлежит тот или иной человек, оказывает огромное, а порой — и определяющее влияние на его судьбу. От этого зависит поступление на работу или учебу, а, значит, и уровень жизни, возможность жить в Пхеньяне и других престижных городах, тяжесть приговора в случае суда, и многое другое. Например, у представителей «враждебного слоя» обычно нет никаких шансов ни поступить в столичный вуз, ни жить в Пхеньяне и Кэсоне. Представители наиболее дискриминируемых группировок, как правило, могут найти себя супруга только среди товарищей по несчастью (ситуация, известная по маоцзедуновскому Китаю), что окончательно превращает такие группировки в замкнутые наследственные касты неприкасаемых.
Разумеется, нет никакой возможности даже приблизительно определить численность этих групп. Разнобой в данных по этому вопросу редкостный. Так, в 1986 г. в одной южнокорейской коллективной монографии со ссылкой на издание Министерства объединения (эти издания весьма богаты фактами, но, увы, не ссылками, и, похоже, часто опираются на разведывательную информацию) было заявлено, что численность «основного», «колеблющегося» и «враждебного» слоев составляет 28 %, 45 % и 27 % соответственно. [270] Цифры эти, по крайней мере, правдоподобны, и все бы ничего, если бы в другом разделе той же самой коллективной монографии не содержались, со ссылкой на американскую публикацию, совсем другие цифры: 25 %, 24 %, 51 %. [271] Такой разброс еще раз подчеркивает то обстоятельство, что серьезной информации пока ни у кого нет.
Р. Каган, соавтор известной работы о правах человека в Северной Корее, сказал на проводившихся в мае 1992 г. в США специальных слушаниях Heritage Foundation по северокорейскому вопросу, что к первому, «основному» слою относится около 2 млн. чел., ко второму — «колеблющемуся» — около 15 млн. и к
