– Ага, правильно. Интересно, какой «пополам» ты планируешь высчитать со своего будущего тестя, который не работает и не зарабатывает? А вся его пенсия уходит на лекарства и врачей.
– Не дерзи! – шлепнул ладонью по столу отец. – Возьмем из общих денег на хозяйство.
– Правда? – обозлилась Таня. – А кто их туда кладет, общие-то? Ты? Или, может, невеста наша на сносях?
Папашка затих. Возразить было нечего.
– Можно подумать, ты всю семью кормишь, – примирительно прогудел Денис.
– Именно так и есть, – сухо произнесла Таня. – Поэтому счастью я вашему, конечно, рада, но хотелось бы, чтобы вы все же обошлись без меня в своих расчетах. Если ты собрался жениться, ребенка соорудил, то, будь любезен, рассчитывай только на себя.
– Он на себя и рассчитывает! – вспыхнула Оля. – Мы все сделаем очень скромно.
– Даже на «очень скромно» нужны деньги, – напомнила Таня. – Ты же, небось, белое платье с машиной захочешь?
– Ну, платье ты сошьешь, – пожала плечами сестрица. – Машину арендуем недорогую.
– Хороший план. Особенно мне нравится, что я, оказывается, тоже в нем задействована. И много ты на этот дивный план денег отложила? Ну, хотя бы на тряпку для платья? Или ты думаешь, что мы на это дело тюль из гостиной пустим?
Ольга насупилась и обиженно отвернулась.
Наверное, Денис впервые пожалел, что выбрал ее, а не Татьяну. Во всяком случае, в его глазах мелькнуло что-то такое, от чего Тане полегчало. А потом ей вдруг стало стыдно. Она внезапно осознала, что не желает молодым счастья. Эти два инфантильных придурка рано или поздно разбегутся, и останется маленький, сопливый комочек, которому нельзя будет сказать, чтобы он тоже разбирался со своими проблемами сам, потому что у него такие родители. У комочка будет тетка. И этой теткой будет она. И она просто станет тащить на себе плод совместной любви своей бестолковой сестрицы и бывшего жениха. Перспектива – зашибись!
– Слушайте, я одна тут понимаю, что проще сделать аборт, а детей заводить, когда вы на ноги встанете? – поинтересовалась Таня.
– Аборт – грех! – ахнула Ольга.
– Грех – дурой такой быть и за дурака замуж бежать! – крикнула Татьяна. Ей было тошно. Конечно, грех. И не ей решать. И даже хорошо, что не ей.
– Давайте обсудим свадьбу, – вернул всех к началу дискуссии Денис. – Значит, платье шьет Таня…
– Стоп! – Таня потерла лицо и бессильно махнула рукой. – Тряпка на платье – с тебя.
– Ты можешь подарить его нам на свадьбу, – предложил Денис. – Тогда деньги можешь не дарить.
– Заметано, – хмыкнула Таня. Жених был ужасен в своей бесконфликтности и приземленности. Похоже, Ольга уже вляпалась, и ее можно лишь пожалеть.
– Спиртное – маманя самогона привезет. Мясо надо еще. Это я не знаю. Кабанчика она может и отказаться колоть. Дорого это слишком. Она его всю зиму ест и продает еще.
– Ну, свадьба раз в жизни бывает, – нахмурился будущий тесть. – Может и пожертвовать мясом-то.
– Нас у мамани пятеро, – напомнил Денис. – У нее не свиноферма, чтобы каждому по кабанчику дарить. Да еще самогон она повезет. Не, не пойдет…
С этих слов начался ожесточенный торг, в суть которого Таня уже не вслушивалась. Она смотрела на блаженно улыбавшуюся сестру и тихо возмущалась.
Правильно говорят: где дуракам жить легко, там умные мучаются.
Свадьба напоминала зарисовку из рассказов Зощенко. Гости перепились, беременную невесту тошнило, новоиспеченная свекровь чуть не подралась с тестем, а родственники молодого агитировали городскую родню приехать к ним в село на побывку по схеме «вы – к нам, мы – к вам».
Таня в тоске смотрела на толчею. По плотности народа на квадратный метр мероприятие напоминало поездку в метро в час пик. Жених носился с ползунками, выкачивая из гостей калым. Потом украли невесту, но пока какой-то троюродный дядька говорил прочувствованный тост о войне и ветеранах, про Ольгу благополучно забыли. И вспомнили лишь через несколько тостов на вопле «Горько!».
– Блин, точно! – хлопнул себя по высокому лбу молодой муж и снова двинулся с подносом по гостям.
В процессе подсчета денег про невесту опять забыли, поэтому она, устав сидеть у соседки, вернулась сама. Гостей выпроваживали уже за полночь. Деревенская мамка, прикатившая здоровенную бутыль самогона за три дня до свадьбы и облюбовавшая диван в гостиной, улеглась, не дожидаясь, пока все разойдутся. Молодые легли в бывшей комнате сестер. Братья Дениса, как на подбор, красавцы, гордо именовавшие себя «деверьями», спали вповалку в разных частях квартиры. Они отбывали в царство Морфея поочередно, в зависимости от степени выпитого и усталости.
Таня с любопытством посмотрела на последствия вакханалии и свалку из новых родственников.
– Прибраться надо, – приоткрыв глаз, пробормотала маманька. – Не то мышь понюхает, все выбросить придется.
– Валентина Захаровна, это вы мне? – вежливо уточнила Татьяна.
– А кому ж? – Гостья натянула одеяло повыше.
– У вас невестка работящая. Вот встанет утром и уберет. Праздник закончился, – объявила Таня и отправилась к родителям. Все равно спальных мест в квартире не было, поэтому в чьей комнате спать на полу, не имело значения.
Утро началось с того, что похмельный папенька наступил на Татьяну.
– Ты чего тут? – Он тоскливо шмыгнул и деликатно дыхнул в сторону.
– Сплю я здесь. И если гостей не выпереть по месту их прописки, то я еще долго буду спать, как болонка на коврике.
– Выпрем, – пообещал папа.
Но, как выяснилось, он погорячился.
– Мы теперь все – одна семья, – пояснил за завтраком Денис. – Поэтому моя родня – ваша родня.
– И чего? – напрягся Анатолий Васильевич, с неудовольствием поглядев на братьев, уплетавших остатки свадебного пиршества. Русоволосые, плечистые красавцы, сидевшие рядком, выглядели устрашающе.
– Пока вместе поживем, а там определимся. Места всем хватит.
– Мне домой надо, – сурово отрезала Валентина Захаровна. – У меня хозяйство тама.
– То есть теперь мы к вам? – с любопытством спросила Таня.
– Нечего вам у нас делать. Сугробы одни. В апреле приезжайте, на посадки.
– Почему в апреле? Мы вот на семейном совете решили, что Ольге свежий воздух нужен. Забирайте. – Татьяна щедрым жестом повела рукой в сторону сестры, налипшей на плечо молодого мужа. Оля поглаживала супруга по волосам и за время завтрака уже начесала ему приличный гребень.
– Возьму, – кивнула Валентина Захаровна, правда, без восторга.
Невестка ей не понравилась. Особенно после того, как выяснилось, что профессии у нее нет, зато есть блажь, выражавшаяся в размалеванных листах бумаги. Бумагу невестка портила сама и считала это призванием. Но городская прописка перевешивала все минусы. Теперь Денис мог получить нормальную работу и устроиться в жизни. Хоть один сын пристроен. Оставалось еще четыре. Мать строго-настрого велела им не пялиться на свояченицу, потому что на этой жилплощади ловить больше нечего.
Сбыть с рук Ольгу не удалось. Едва она встала на учет в консультации, как сразу же выяснилось, что у будущей матери какие-то проблемы со здоровьем. Она несколько раз ложилась на сохранение. Пока Денис жил в училище, все было терпимо. Но Татьяна нервничала.
– Скоро ребенок родится. Почему ему общежитие не дают?
– Общежитие только для офицеров, – развел руками Денис. – Сначала мне надо училище закончить.
– То есть ты там, а Ольга с ребенком у нас? – злобствовала Татьяна.
– Кто ж виноват, что она у вас такая чахлая оказалась? – резонно возражал зять.
– У нас? Нет, милый, у тебя! Это теперь твоя жена. Будь любезен – организуй быт и забери свое сокровище.
– Так ей же в больницу постоянно надо. Куда я ее заберу? Только к матери. А там до врача семь
