– У меня все хорошо, успокойся!
Она вытерла слезы, постаралась улыбнуться.
– Он оказался подлецом, да? Отказался от вас с ребенком? Я так и знала!
– На самом деле все было не так.
– Если бы все было хорошо, ты бы тут не лежала. Или ты хочешь... О, господи! Не вздумай даже думать об аборте!
Я открыла рот.
– Что ты имеешь в виду?
– Кем бы ни был его отец, у него есть еще и мать. И бабушка. Мы с тобой сумеем его воспитать хорошим человеком, будь уверена! Мы уже привыкли жить без мужчины в доме, вот и дальше проживем. Втроем!
Губы сами растянулись в глупой улыбке. Мама была сложным человеком, но иногда она меня приятно поражала. Как, например, сейчас. Ни слова упрека. Ни намека на возможные трудности. Сама того не понимая, она пролила бальзам на мою душу. Теперь я поверила, что все у нас будет хорошо! Приподнялась на подушке, устраиваясь поудобнее.
– Мама, найди, пожалуйста, моего доктора, Игоря Борисовича. Ты его сразу узнаешь, он такой светлый очень, с небольшой бородкой. Скажи ему, пусть записывает меня на УЗИ. И спасибо тебе большое.
– За что? – не поняла мама.
– За то, что ты такая, какая есть! Мама покачала головой:
– Странная ты.
Я кивнула и закрыла глаза. Я все сумею пережить, я все стерплю. И завтра мне уже не будет так больно. Близнецы легкий, воздушный знак, они умеют легко переносить невзгоды. То, что сегодня кажется страшным горем, завтра я разделю пополам, и станет легче. Я сумею отвлечь себя, переключиться на что- то радостное и светлое и забуду эту боль, как страшный сон, подавлю ее в себе, улечу от нее в небо. Олег был Скорпионом. Целой водной стихией, с головой накрывшей меня волной. Союз воды и воздуха – как шторм на море. Похоже, Скорпион и Близнецы не могут быть счастливы вместе. Его сила, его цельность, его любовь навсегда останутся во мне вместе с этим ребенком. Его ревность, которая все испортила, никогда больше меня не коснется.
Я положила ладонь на живот. Ты будешь жить, малыш! Ты будешь мне подобным. К лету ты появишься на свет, и я покажу тебе этот мир. Пусть даже у тебя не будет папы, мама сделает все, чтобы ты был счастлив!
Жизнь моя, вернись ко мне...
Алиса снова плакала. Зубы давались ей нелегко. В темноте, шатаясь спросонья, я сделала пару шагов до детской кроватки и взяла ее к себе в постель. Дочка присосалась жадным ротиком к груди, почмокала минуты две и с умиротворенным видом заснула. Я нежно поцеловала ее в макушку, сладко пахнущую детством и молочком.
Последний год прошел для меня как в тумане. Я не жила, а существовала на автопилоте. Сначала беременность, обернувшаяся адской мукой – токсикоз, отеки, постоянная угроза, потом трудные роды из-за узкого таза, потом проблеск счастья – Алиска! И снова проблемы – недостаток молока у меня, ночные капризы у Алисы. Врачи говорили, что ребенка беспокоят газы, что к трем месяцам все должно пройти. Действительно прошло, правда не к трем месяцам, а к четырем. А через две недели началось заново. Только теперь Лисенок все тянула в рот, смешно высовывала язык, слюна рекой текла по подбородку, да и спать она стала совсем скверно. Мы обратились к неврологу. Тот нас «успокоил». Заверил, что это лезут зубы и такое поведение для деток норма. Ничего себе норма! Я уточнила, сколько зубов должно вылезти у дочери к году, и схватилась за голову от ужаса. Что же еще мне предстоит?!
Мама поменяла работу, перейдя на меньшую зарплату, но с более удобным графиком, и помогала мне, как могла. И все равно я справлялась с трудом, благословляя человека, который изобрел памперсы, и искренне восхищаясь героизмом матерей, имеющих близнецов. Как они воспитывают двух малышей одновременно, оставалось для меня загадкой. Мне одна Алиска заменяла целый табун маленьких дьяволят. Может, потому что она родилась под тем же знаком, что и я? «Близнецы» – детишки активные и беспокойные, один ребенок стоит двоих.
Алиса тихо сопела под боком, и, ощущая тепло ее маленького тельца, я и сама начала дремать. Через несколько часов надо будет вставать, гладить ворох пеленок и детской одежки, постиранной с вечера, готовить обед для нас с мамой, прикорм для Лисенка, кормить ее, мыть ей попу, менять подгузники, заниматься уборкой квартиры. В таких вот постоянных домашних хлопотах проходил день за днем, и почти никогда ничего не менялось.
Модельный бизнес я бросила. Марина Пет– ровна очень сердилась. Впервые признав мои неоспоримые достоинства как модели и отметив способность нравится потенциальным заказчикам, она пыталась заставить меня выйти на работу, взяв для ребенка няню, но я ей отка– зала. Сама мысль о том, что придется оставить Алису с посторонним человеком, вызывала содрогание. К тому же девочку мою нельзя было назвать спокойной, и я не была уверена, что даже самая лучшая няня сможет мириться с ее причудами и сохранять терпение.
Ира и Маша помогали мне, как только могли. Все же пословица о том, что настоящий друг познается в беде, имеет глубокий смысл. Казалось бы, что нас теперь может связывать – двух успешных моделей и скромную домохозяйку? Но девчонки меня не забывали.
Ира благодаря фантастическому трудолюбию стала очень известной как у нас, так и за рубежом. Рекламные ролики с ее участием частенько крутили по телевизору, и когда я слышала знакомую музыку, то брала Алиску на руки и показывала ей «тетю Иру». Потом, когда тетя Ира приходила к нам в гости, Лисенок недоуменно хлопала длинными темными ресницами, не понимая, видимо, как тетя может держать ее на руках и одновременно быть в телевизоре. Но появлялась Ира редко, практически переселившись в Германию, где у нее не только намечались выгодные контракты, но еще и жил ее большой друг Ганс Дитрих.
Маша вышла замуж за своего Стаса и теперь была «светской дамой». Она продолжала сотрудничать со школой «Элит», но уже не на постоянной основе, а скорее внештатно, так как различные тусовки, приемы и прочие мероприятия занимали все ее время. Со Стасом у нее отношения совершенно не складывались, от чего Маша ничуть не огорчалась, так как имела на примете еще дюжину весьма перспективных «женихов», а брачный контракт обеспечивал ей при разводе щедрое содержание.
Маша появлялась у меня чаще. Похоже, для нее я была своеобразной отдушиной, человеком, при общении с которым не надо притворяться и пытаться быть модной и стильной. Попивая чай с баранками у меня на кухне, Маша сбрасывала с себя весь свой напускной лоск и от души высмеивала недостатки многих известных бизнесменов и знаменитых актрис. А глядя на Алиску, ползающую на пузе по манежу, становилась на редкость задумчивой и серьезной. Как-то раз я спросила ее, почему так происходит, и Маша призналась, что больше всего на свете мечтает о ребенке и завидует моей смелости.
– Для того чтобы перечеркнуть свою жизнь так, как это сделала ты, требуется немало мужества! Отказаться от всего, что имела, ради дочери – это сильно!
– Ничего такого, что было бы для меня действительно ценным, я не потеряла, – призналась я, с тоской вспоминая свое беззаботное прошлое.
Где вы, былые безмятежные дни? Легкость бытия, воздушные мечты, необременительные романы. Модные журналы, пенистые ванны с морской солью, полдюжины средств для ухода за кожей от «Oriflame», лаки, пены, муссы для укладки волос от «Taft», колготки «Sanpelegrino» и белье из «Дикой орхидеи». Как необдуманно я тратила деньги, и как это было приятно! Но хотела бы я изменить свою жизнь, вернуть все это, отказавшись от Алиски? Нет, нет и еще раз нет! Так что я сказала Маше правду, ничего истинно ценного я не потеряла.
– Вот этому я и завидую! Мне весь этот блеск высшего света уже поперек горла стоит, но ты же знаешь, я никому, кроме тебя, в этом не признаюсь! Кем я была? Долговязой дылдой из села Зарубино ленинградской области. Мать доярка, папаша тракторист, четверо детей. Если б я не сбежала из дому в четырнадцать, вряд ли бы из меня вышел толк. Сейчас тоже толку особого нет, но я могу поддерживать тот уровень жизни, к которому так долго стремилась.
– И что мешает тебе родить?
