– Да, я уже полгода бабушка. Ты что, забыл, как мы отмечали в ноябре это событие?
– Я, видимо, пропустил, – с искренним расстройством в голосе ответил он. Немудрено. Его, как самого молодого и несемейного, постоянно посылали во всяческие командировки.
Преобразившаяся Валентина Макаровна нежно щебетала, комментируя принесенную стопку Максимкиных фотографий:
– Вот, это мы гуляем… А это мы купаемся. А вот, вот, Максим первый раз сам взял погремушку!!!
Аркаша машинально «дакал», кидая на Марусю многозначительные взгляды, улыбаясь и изображая лицом нечто не совсем понятное, но весьма приятное.
«Не такой уж он и страшненький, – подумала Маруся. – Мужчина должен быть чуть симпатичнее обезьяны. Дина всегда так говорила, хотя она имела в виду крупного самца, а не макаку. Но это уже детали».
Аркадий оказался приятным собеседником, в меру остроумным и интеллигентным. Он был ей симпатичен, но не более. Когда он прощался, Маруся не почувствовала ничего, кроме радости, что наконец-то можно вернуться домой и чмокнуть сонного Максимку, подоткнуть ему одеяльце.
– Ну как? – требовательно спросила мама, закрыв дверь за кавалером. – Встретиться предлагал, позвонить обещал?
– Нет, – с запоздалым удивлением ответила Маруся.
Нежно поцеловав ей на прощание руку и проникновенно посмотрев в глаза, жених отбыл без каких-либо намеков на следующую встречу. Вероятно, его сковывало присутствие Валентины Макаровны или он стеснялся делать подобные намеки. В общем, факт оставался фактом: продолжение знакомства оказалось под вопросом.
Накануне после долгих споров решили не говорить Аркадию о том, что у Маруси есть собственная жилплощадь.
– Для чистоты эксперимента, – пояснила свою позицию мама. – Муж должен сначала полюбить тебя, а уж потом твои квадратные метры.
– Угу, сначала кубические, а потом уже квадратные.
Вчера Маруся согласилась, а сейчас готова была осыпать мать упреками:
– Если бы он знал, что у меня своя квартира, то и отнесся бы ко мне иначе!
– Не к тебе, а к квартире!
– Да, но он же понимает, что семья должна где-то жить, тем более что у меня ребенок! Ты же не думаешь, что твой подчиненный горит желанием поселиться вместе с тобой! А у него… Кстати, – опомнилась Маруся, – а где он живет?
– Дошло наконец! Мама дура, мама все делает неправильно! Куда ей, старой курице, все рассчитать! Он живет в коммуналке со своей престарелой мамашей! Мне не нужен зять, готовый жениться на тебе из-за бабушкиной квартиры. Это бесплатное приложение к тебе, так сказать, приятный сюрприз. Но узнать о нем он должен в самый последний момент!
– У меня такое чувство, что последний момент только что имел место быть.
Марусе было очень противно. До чего она дошла, если единственным козырем в деле устройства своей личной жизни должна стать квартира! Неужели она до такой степени неинтересна мужчинам? Ни в институте, ни в транспорте никто даже не делал попыток познакомиться, заговорить… Единственный претендент на руку и сердце только что попрощался и ушел.
– Ма, – всхлипнула она, опустившись на пуфик в прихожей. – Что им всем нужно, я не понимаю?
– Не им, а тебе! – воскликнула Валентина Макаровна. – Тебе не хватает лишь капельки везения. Знаешь, есть поговорка: не родись красивой, а родись счастливой. Ты у меня красавица, умница, все у тебя есть. Найдем мы тебе мужа, найдем!
– Не хочу я искать! Он должен сам найтись, понимаешь?
– Найдется! Как миленький найдется!
Но это были всего лишь слова.
Глава 27
– Ты олух! – буйствовала Анна Иосифовна, злобно перекладывая идеально ровные стопки белья в шкафу. Вот уже полчаса она разглаживала несуществующие складки на пододеяльниках и меняла местами тряпье, лежавшее на полках. Когда она сердилась, то всегда затевала уборку. – Как можно было не договориться о свидании? Не понимаю! Мой сын ведет себя как прыщавый юнец! Мы потратились, а что с этого имеем? Такая выгодная партия, и так обмишуриться! Что о тебе теперь подумает твоя Макаровна?
– Да ладно, мам! Я завтра спрошу у нее, как связаться с Мариной…
– И дурак будешь!
– Почему?
– За девушками так не ухаживают.
– Я просто попрошу Маринин телефон, и все.
– Задним умом все ямы полны, – поджала губы Анна Иосифовна. – Думать надо сразу, а не потом. Ты показал себя не с лучшей стороны.
– Ничего, у меня еще появится шанс покрутиться разными боками.
Анна Иосифовна сурово посмотрела на сына и с горечью констатировала:
– Умом ты пошел в отца. К моему глубочайшему сожалению. Единственное, что он оставил тебе в наследство, – тупость. Вот и благодари его за это.
– При чем здесь отец?
– А ты не смей за него заступаться! Это я тебя вырастила, обула и одела! Где был этот облезлый кот, когда я ломалась на двух работах?
Маму опять занесло не в ту степь. Аркаша привычно отключился от перечисления папашиных грехов и начал сводить в уме баланс плюсов и минусов грядущего союза с начальственной дочкой. Периодически он прочувствованно кивал в такт маминым призывам «согласиться и вспомнить».
Минуса было только два, зато каких: неизвестный ребенок и круглосуточное существование вблизи авторитарной тещи. Бывает и хуже. Но! Бывает и лучше. Как бы не прогадать с выбором.
Весь следующий день Аркадий маялся, не решаясь подступиться к Валентине Макаровне со своим вопросом. Начальница пребывала в мрачном настроении. Если с утра она кидала на Аркадия вопросительные взгляды, то к концу трудовой вахты окатывала его ссутулившуюся спину волнами гневного презрения. Дальше тянуть было нельзя, иначе Макаровна войдет в штопор. Ощущая себя нашкодившим щенком, он осторожно поднялся и, не глядя на нее, добрел до шефского закутка.
– Валентина Макаровна… я… в общем… тут так получилось… дайте, пожалуйста, ваш домашний телефон.
Проблеяв эту путаную фразу, Аркадий намертво сцепил за спиной трясущиеся руки и уставился на карандашницу, ощетинившуюся кнопками, скрепками и огрызками всевозможных пишущих приборов.
– Мой домашний? – не сразу сообразила Валентина Макаровна. – А, ну да, конечно, пиши.
Едва за последним сотрудником закрылась дверь, она схватила телефонную трубку и позвонила Марусе:
– Телефон не занимай. Сейчас он будет тебе звонить. Только что взял номер. Все!
Маруся даже не стала спрашивать, кто. Вчерашний вечер перестал восприниматься ею как оскорбление чести и достоинства: все-таки она еще может нравиться.
Так. Главное, не очень активно радоваться звонку. Изобразить, что не узнала, потом узнать, вежливо поболтать… Поболтать? О чем? А вдруг Аркадий пригласит ее куда-нибудь? Она начала суматошно рыться в шкафу. Максимка, почувствовавший мамин мандраж, басовито разревелся.
– Ну солнышко, ну ягодка! Маме некогда, не капризничай.
Маруся кинула ему в кроватку маленький калькулятор. Вой сирены сменился восторженным уханьем. Ребенок начал самозабвенно давить на попискивавшие кнопочки.
– Колготки… новые есть. – На покрывало шмякнулась упаковка. Следом спланировали элементы нижнего белья. – Причесаться… Где расческа? Вечно ничего на месте нет!
Через час пожарных сборов ее осенила мысль, от которой настроение резко упало. Куда деть Макса? С трудом подавив слезы разочарования, она принялась методично запихивать вещи в шкаф, утешая себя тем,
