– Будут. Главное, чтобы у него все остальное было на месте. А то мало ли. Может, его контузило на невидимой войне, а ты окажешься в роли сиделки.
– Ты мыслишь в унисон с моей мамой. Вы, случайно, не родственники?
– Случайно, нет. Мы мыслим здраво. В отличие от некоторых сильно возвышенных натур.
– Если мужчина не распускает руки, то это не означает…
– Означает. Любой поступок мужика, даже тот, который он не совершит, что-нибудь да значит. Если твой парень молчит, когда ты рассказываешь про то, какие шубы будут носить в этом сезоне или какое колечко тебе понравилось в соседнем ювелирном магазине, то это не свидетельствует о том, что он глухой. Если не реагирует, значит, не хочет! И если он купил тебе белье, а реагировать на него не желает, то что это значит?
– Что? – с замиранием сердца спросила Галя в ожидании страшного разоблачения.
– А вот ты и выясни.
Сенсация не состоялась.
– Не могу же я в лоб подобные вопросы задавать! – Галочка возмутилась, представив, как отреагирует на такую наглость Женя и как она падет в его глазах.
– Сейчас не можешь, а ты сблизься и узнай, когда он размякнет.
– Размякнет, – проворчала Галина. – Он не сухарь, чтобы его размягчать. Если я с ним, наконец, сближусь, то все вопросы отпадут сами собой.
– Хорошо, что хоть это ты понимаешь. Значит, все небезнадежно!
– И что мне делать с этим пониманием? – вздохнула Галочка. Ей очень хотелось на кого-нибудь спихнуть проблему. – Напроситься в гости и молча начать раздеваться? А вдруг его удар хватит? От неожиданности.
– Тогда туда ему и дорога, – успокоила ее Наташка. – Ты утрируешь. Сориентируйся по обстоятельствам. Он хотел познакомить тебя с мамой? Напрашивайся в гости прямо сейчас. Наверняка поедете с ночевкой. Вот на свежем воздухе и разберетесь.
Собравшись с духом, при следующей встрече Галочка начала «новую жизнь». Судьбу можно лепить только своими руками. Чужие руки обязательно сляпают совсем не то, что надо. И ждать милостей от природы тоже глупо. Время тянулось, как старая резинка, создавая угрожающее напряжение. Взяв в руки воображаемые ножницы, юная невеста решилась разрубить гордиев узел.
– А когда мы поедем к твоей маме? – спросила она у Жени вместо приветствия.
– Да хоть завтра. А что?
– Вот завтра и поехали.
– Хорошо.
Она рассчитывала хоть на слабое, но сопротивление, поэтому от неожиданности не нашла что сказать в продолжение темы. Женя радовал и одновременно пугал своей покладистостью, будя в ней исследовательский интерес проверить его на прочность.
– Тогда я завтра заеду за тобой часов в семь утра, – сообщил он после размышлений.
– Почему так рано?
– А что день терять?
Ей казалось, что рядом с любимым человеком дни не теряются, независимо от того, где они проходят и какую общественно-полезную нагрузку несут.
– Три с половиной часа в дороге, и мы дома! Заодно маме поможем, познакомитесь на деле, так сказать. – Он довольно потер руки. – Покажешь себя с лучшей стороны.
– В смысле?
Галочка перепугалась до полубессознательного состояния. Главной целью визита к маме являлась попытка сближения с Женей и вывод его из состояния затяжного уважения к будущей супруге. Про то, что предстоят смотрины, Галя абсолютно забыла. Из небогатого набора хитростей вспоминалось лишь бабушкино предостережение про длинную нить. Эту страшилку бабуля повторяла с маниакальным упорством: вот попросит тебя мать жениха что-нибудь зашить, ты вденешь длинную, чтобы лишний раз не вдергивать, вот и поймет она, что девка ты ленивая! Теперь повзрослевшая Галина могла бы ответить, что короткую нитку вдевает не ленивая, а глупая девица: какой смысл постоянно вдевать новую короткую нить, если можно один раз ограничиться длинной? Но отвечать было некому, а предстоящие испытания навевали воспоминания о сказках про Кощеевы загадки.
– Да ты не бойся, маманька у меня простая! – утешил ее жених.
«Ага, – мысленно добавила Галя. – Простая. Если что не так – хрясь поленом по хребту! Ой, мамочки, не поеду!»
За окном было тихо, лишь тявкала где-то маленькая собачка и самозабвенно заливались оголодавшие за ночь воробьи. Будильник, только что получивший удар по шляпке, захлебнулся обиженным молчанием, продолжая свирепо тикать.
– Шесть утра, – потянулась Галочка. – Ужас-то какой. А в деревне небось утренняя дойка и побудка в курятнике.
Эта мысль развлекла ее ненадолго. В груди нарастало тягостное напряжение, как перед посещением врача, который мог сказать что-нибудь нехорошее.
– Ты что? – В двери вломилась Светлана Николаевна в короткой ночнушке, на голове топорщились бигуди, а лицо выражало фейерверк отрицательных эмоций.
– Мне надо, – неопределенно отмычалась Галя и убежала в ванную комнату, чтобы избежать дальнейших расспросов. Говорить про поездку в деревню не хотелось.
Когда посвежевшая и окончательно раскрывшая глаза Галя вышла в кухню, Светлана Николаевна уже восседала за столом, наплевав на лишний час утреннего сна.
– Ну и? – Она побарабанила пальцами, сурово сдвинув брови и понимающе покачав головой.
На самом деле мама ничего не понимала, но очень хотела быть в курсе событий, чтобы иметь возможность высказаться. Вообще-то она могла пространно выразить свое мнение и не располагая подробной информацией, основным лейтмотивом в любом случае была бы Галочкина неприспособленность, недальновидность и безголовость, но подробное знание предмета давало огромное поле для деятельности, тогда как общие сведения ограничивали ее ораторские способности.
– А что ты так рано? – заискивающе улыбнулась Галя. Ей предстоял тяжелый день, и начинать его со скандала не хотелось.
– Я? Мне вообще-то на работу! А вот ты что вскочила? Да еще перебудила весь дом своим звоном и топотом!
Галя могла бы ответить, что не звенела и не топала, но вступать в дискуссию не хотелось. Она молча прихлебывала кофе.
– Фу, – не выдержала Светлана Николаевна. – Кто тебя учил так пить? Отвратительно!
– Горячо…
– Тогда надо подождать, пока остынет, а не фыркать и хлюпать, как конь на водопое. Ты со своим тощим тоже так позоришься? Хотя, думаю, для него это в порядке вещей. Я вызвала на сегодня телемастера, в обед будь дома.
Переход был совершенно неожиданным, и Галочка, не сориентировавшись, выпалила:
– Я не могу. Меня не будет.
– А ты смоги, – парировала Светлана Николаевна, удовлетворенная ходом расследования. Никакого мастера она не вызывала, зато теперь сумела подобраться поближе к Галиному секрету.
– Меня в городе не будет! – в отчаянии воскликнула Галочка.
– Ах, вот как! – Брови Светланы Николаевны поползли вверх. – И куда же тебя унесет?
– В Изумрудный город, ураганом, – глупо пошутила Галя в последней попытке вывернуться.
Но мама была опытным следователем. Даже без слепящей лампы и вопля «на кого работаешь» она всегда умудрялась раскусить дочкины хитрости, шитые белыми нитками.
– И когда же ты вернешься в город? – насмешливо поинтересовалась Светлана Николаевна, выделив последнюю часть вопроса. Она продолжала делать вид, будто совершенно не интересуется тем, куда намылилась дочь.
– Наверное, завтра, – неуверенно промямлила Галочка.
