приобщиться. Не угодишь тебе!
– Знаю я твои спектакли, – пробормотала Светлана Петровна. – Но имей в виду: ты не меня, а себя обманываешь.
– Обязательно учту, – с чувством выдохнула Вероника уже на лестнице, вырвавшись на свободу.
Саша тоскливо разглядывал себя в зеркале и злился. Больше всего на свете ему хотелось сейчас остаться дома, поваляться на диване с книгой, посмотреть хороший фильм или просто попеть! Все, что угодно, только не идиотское свидание неизвестно с кем. Еще недавно жизнь казалась ему унылой и пустой, а квартира – склепом. И вот теперь, когда его пытались из этого склепа выдернуть, захотелось тишины и покоя. Без женщины тяжело, но с ней – еще тяжелее!
«Наверное, старею», – с неудовольствием подумал он, наматывая на палец галстук. Повязывать его в такую жару на шею казалось верхом пижонства.
А внутренний голос противно возражал:
«Так ведь в театр! Когда еще ты пойдешь с девушкой! В театр!»
– Да хоть никогда, – бормотал Саша, мучительно вспоминая, как завязать узел. Можно, конечно, посмотреть в Интернете, но лень. Да и не стоит неизвестная девица подобных жертв.
Голос звонившей ему не понравился. Видимо, девушка была ни при чем. Скорее всего, Саше претила сама затея, поэтому все с нею связанное злило и раздражало, как песок в ботинке. Ерунда, а неприятно. Тем более что девица то тарахтела, увлеченно живописуя предстоящие плюсы мероприятия, то томно растягивала гласные, предоставляя краткую информацию о себе.
На банальный вопрос «Как я вас узнаю?» она зависла в мертвой паузе, даже перестав дышать. И когда Саша уже хотел сказать, мол, ку-ку, все ли дома, она воскликнула:
– Вы меня ни с кем не спутаете!
Это пугало и беспокоило. Красивые девушки обычно походили друг на друга, различаясь лишь цветом волос и мелкими деталями. Очень красивые вообще не знакомились подобным образом, а были давно прихватизированы более удачливыми мужчинами. А вот если барышня была страшна какой-то необыкновенной страшнотой, то вариант «ни с кем не спутаете» ей бы очень даже подошел. По Сашиной депрессивной логике.
– И все же! – настойчиво вернулся к теме кавалер.
Болтаться в толпе у метро, приставая к девушкам с вопросом «А вы не меня случайно ждете?», было бы верхом глупости. Во всяком случае, в его возрасте хотелось организовать встречу, заранее продумав все детали, поскольку Саша чувствовал себя неловко. Он вдруг вспомнил, как в детстве мама любила подталкивать его к детям в песочнице, требовательно шепча на ухо:
– Иди, познакомься с мальчиком! Что ты один играешь?
А ему хотелось именно одному, потому что подходить к мальчику отчего-то было мучительно стыдно. И тогда мама сама знакомилась с мальчиком, а потом, словно туза из рукава, выдергивала из-за спины пунцового Шурика и объявляла:
– А это Саша! Давайте играть вместе!
В его личную жизнь мама не вмешивалась. Еще до Камиллы она пару раз попыталась повторить свой излюбленный фокус, но ничего не получилось. Камилла категорически не понравилась маме, зато выяснилось, что маме в принципе никто понравиться не мог и она предпочла бы, чтобы сын остался ее собственностью. Разводу она обрадовалась, и рассчитывать на то, что маменька сейчас проассистирует, как в детстве у песочницы, не приходилось.
Девица жеманничала и говорила загадками, вызывая в утомленном ее трескотней Саше непреодолимое желание прервать общение, сказав напоследок что-нибудь обидное. Ну уж очень надоела!
– Вы помните, во времена нашей молодости были панки? – стрекотала собеседница.
Пассаж про молодость Александру не понравился. Он тешил себя надеждой, что его молодость не прошла. Еще меньше ему понравилось про панков. Позориться рядом с девицей, похожей на бешеного петуха, Саше не хотелось.
– Так вот, я – не такая! – радостно взвизгнула собеседница, экзальтированно захлопав в ладоши. – Испугались?
– Испугался. Может, вы просто опишете одежду?
– Нижнее белье? – хихикнула та. – Я могу.
– Да я уже и не сомневаюсь, что можете, – прошипел он.
– А я без белья! – гордо объявила эта ненормальная и выжидательно замолчала. Вероятно, требовалось оценить сей факт и восторженно закряхтеть.
– Надеюсь, все остальное будет? – усмехнулся Саша.
Похоже, Камилла просто ревнует его к возможным вариантам устройства личного счастья. Иначе не сватала бы бывшему мужу невменяемую кокетку. Это же как надо соскучиться по мужскому вниманию, чтобы так бессовестно заигрывать с тем, кого ни разу в жизни не видела!
– Вы так откровенны, – выдал Саша последнюю порцию своих соображений. – А если я поношенный, пузатый сластолюбец преклонных лет?
– Внешнее – суть преходящее, – туманно утешила девица. – Я смотрю глубже.
– Как проктолог? – брякнул он и смущенно закашлялся. Тоже начал шутить ниже пояса! – Короче, в чем вы будете?
– Я пока не решила. Пусть для вас это будет сюрприз. Ариведерчи! – И эта нахалка бросила трубку. Словно не она ему все нервы своими глупостями вымотала, а он ей надоел излишней трепотней!
И вот теперь Саша вынужден был наряжаться и ехать на свидание. Столько усилий – и никакой гарантии результата.
Ведь чего хочет каждый мужчина, если брать усредненный вариант? Приятную женщину дома, уюта в жилище и комфорта в душе. Но чтобы это получить, требуется биться за женщину, заслуживать ее внимание, ухаживать, суетиться, как барсуку перед зимовкой, а в результате все получается как в живой природе. Лиса выгоняет барсука, занимая нору и разрушая тот минимальный уют, который был создан до ее прихода. Да еще и вместо комфорта бедный барсук оказывается в дураках, сначала пытаясь мириться с наглой соседкой, а потом и вовсе сбегая. Риск огромный, а результат туманный. Поэтому старая жена, как говорится, лучше новых двух. Она хотя бы привычна в быту, и сюрпризов от нее гораздо меньше. Знаешь, откуда ждать подвоха.
Новая знакомая казалась Саше сплошным подвохом – мышеловкой, тщательно замаскированной килограммом сырной стружки.
Самое удивительное, что она его действительно узнала.
– Вы – Александр! – восторженно завопило увешанное бисерными фенечками существо, налетев на него откуда-то сбоку.
А ведь пока он озирался, в поле зрения попадали вполне себе приличные экземпляры с ногами, волосами и грудями. В общем, кто с чем. А эта совершенно без всего! Позвоночник в балахоне, увенчанный пышным «хвостиком» белобрысых волос, закрепленным на самой макушке. Этот «хвостик» делал хозяйку похожей то ли на недозрелый хрен, то ли на молодую морковь. Скорее даже на морковь, поскольку сарафан был грязно-желтым.
Подавив малодушное желание покачать головой и отказаться от имени Александр, Саша посопел и неуверенно пожал плечами.
– А я – Лариса! Вы классный! Я всегда питала слабость к театралам. – Она нежно похлопала его по плечу тощей птичьей лапкой и ослепительно улыбнулась. – Мужчина должен быть одухотворенным!
– Я не театрал. И не одухотворенный, – возразил кавалер.
– Не скромничайте! В вас есть что-то интеллигентное. А мне нравятся именно интеллигентные мужчины. Брутальные хамы уже не в моде.
О, каким острым было желание оказаться немодным. Причем немедленно!
Саша осторожно сплюнул. Но мамино воспитание и Камиллина муштра помешали ему плюнуть непосредственно на асфальт, поэтому он это сделал не совсем брутально – в урну. Сразу вспомнилось, как он сидел недавно у зубного и тоже целился куда-то. Стало совсем тошно. Когда ты встречаешься с девушкой, а вспоминаешь про зубного, это начало конца. Правда, раньше ему после пары месяцев
