– Саша, но если вы в курсе, то зачем разрушаете чужое счастье? – театрально всплеснула руками Юлия и для пущей убедительности чуть не пустила слезу. Но вовремя вспомнив, что тушь у нее сегодня не водостойкая, передумала.
– Я уже ничего не разрушаю. Мы расстались, но остались друзьями. Я удовлетворил ваше любопытство?
– Не вполне.
– Барышня, я сейчас буду очень невежлив, – угрожающе произнес Саша, и Юлия подумала, что лучше ей закончить свое расследование. Тем более что основную информацию она уже получила.
И тут очень кстати в зал вылетел откуда-то Мямликов и двинулся к юбилярше. Юля, уверенная, что ни одно значимое событие без нее состояться не должно, рванула следом. Народ веселился. Особенно веселились дамы кондиции «за сорок пять – ягодка опять». Ни на одной подростковой дискотеке не увидеть такой вакханалии, как на благородной свадьбе или чинном юбилее. Выпив и расслабившись, гости отрываются, как в последний раз.
– Хо-ро-шо! Все будет хорошо! – надрывалась из динамиков Сердючка.
Разбуянившиеся тетки заглушали ее своим хором, как курсанты на параде. Пляски граничили с членовредительством, поэтому Юле пришлось огибать танцпол по дуге, чтобы не быть прибитой какой- нибудь закрутившейся в рок-н-ролле дамой.
По этой причине она подоспела лишь к окончанию разговора.
– Светлана Петровна, вы не волнуйтесь! Мы недолго, – лебезил будущий зять, отводя глаза так старательно, что они разъезжались в разные стороны.
– Я как раз и волнуюсь, что недолго, – трясла прической юбилярша. – Ты давай лучше долго! Я на тебя надеюсь! Олежек, помни: лучший мой подарочек – это ты!
– Я помню, – в ужасе кивал Мямликов, пытаясь покинуть собеседницу.
Но Донецкая переживала, что этот интеллигент что-нибудь сделает не так и тогда их с Вероникой уже точно будет никогда и ни за что не поженить. Она пыталась в двух словах преподать Мямликову курс полового бойца. Обучаемый стеснялся и трепыхался изо всех сил в руках цепкой Светланы Петровны.
– Я в тебя верю, – пафосно завершила речь юбилярша и с видимым сожалением и недоверием выпустила жертву.
Освобожденный Олег стрелой помчался прочь, петляя между рассредоточившимися, как елки в непроходимой чаще, гостями. Они словно нарочно лезли ему под ноги.
– Олег, – услышал он знакомый голос. Разумеется, это снова была Вероникина родственница. При кажущемся изобилии народа эта семейка умудрялась находиться в каждой точке зала, регулярно пересекаясь с несчастным Мямликовым. – А я вас ищу!
– Не сомневался, – желчно стиснул зубы Олег. – Я бы удивился, если бы вы меня не искали. Я, кажется, уже предупреждал, что скоро женюсь.
– Я как раз по этому поводу!
– Не на вас женюсь. И сомневаюсь, что у нас могут возникнуть поводы для беседы. Или вы и на мою свадьбу собираетесь в этом же составе явиться? – Про свадьбу у него получилось легко и почти без отчаяния в голосе. Какое счастье, что никакой свадьбы не будет! Породниться со всей этой оравой чокнутых – то еще удовольствие.
– Вы знаете, что у Вероники есть любовник?
– Да вы что? Неужели? – ехидно усмехнулся Мямликов. – Какой конфуз!
Его тон Юле не понравился:
– Вы мне не верите? Думаете, вру? Да они тут с ним только что обжимались!
– Прямо тут? О, горе мне! Но я ей отомщу! Спасибо тебе, прекрасная незнакомка! – демонически захохотал Мямликов, вспомнив мелодраматическую муть, просмотренную в период подготовки к юбилею.
Если бы семейство Донецких заранее предупредило его, во что может превратиться его ни к чему не обязывающее согласие прикидываться женихом, Олег ни за что в жизни не согласился бы на эту вакханалию.
– Здрасьте, – надулась Юля. – Какая я незнакомка? Знакомились уже! Ты пьяный, что ли?
– Я не пью! – гордо произнес Мямликов один из ключевых постулатов, вдолбленных ему Светланой Петровной и призванных сразить наповал недоброжелательную родню.
– Значит, укуренный, – печально вздохнула Юля, но сразу повеселела. Ничего страшного, что не поверил. Зато теперь можно будет порадовать маму: жених-то у Ники – наркоман! – Ну ладно. Мое дело – предупредить. Я, как любой сознательный гражданин, всего лишь выполнила свой долг. – И она быстро ввинтилась в толпу, исчезнув.
Расслабляться в этом содоме было нельзя. С другой стороны, хищно поблескивая глазками, к Олегу пробиралась раскрасневшаяся Софья Ивановна.
«Они отомстят Арчибальду за Барабанову», – мелькнуло у него в голове, а ноги уже сами уносили Олега прочь от что-то выкрикивавшей бабки. Судя по речитативу, она продолжала исполнять частушки.
Планировать гораздо проще, чем осуществлять. Вероника тоскливо топталась за искусственной пальмой и искала глазами Сашу. Он обнаружился, естественно, рядом со своей моделькой. Та недовольно выговаривала что-то, а он морщился, словно от зубной боли, и страдальчески переминался с ноги на ногу.
«Подойти, что ли? – храбро подумала Вероника. – Поговорю о погоде, природе, ценах на нефть. Господи, какую ерунду я несу! Никуда я не пойду, потому что это глупо. А самое страшное, что может быть в жизни, – выглядеть дурой перед человеком, который для тебя важен! И вообще, дикая затея. Рядом с ней я буду смотреться как Пизанская башня рядом с Эйфелевой – косо и без огоньков!»
Как часто мы склонны драматизировать события и находить негатив там, где его нет.
– Я тебе говорю, перехвати его и познакомься! Мне нужен его телефон! – злилась Камилла, наседая на Сашу, как самка богомола на смутно догадывающегося о своей участи самца.
– Ты обалдела? – морщился Саша, хотя в глубине сознания уже начала шевелиться неджентльменская мысль. Если Камилла что-нибудь задумала, то она к своей цели станет переть, как танк, давя гусеницами всякую мелочь и ромашки на обочинах. А поскольку сейчас ее целью стал жених Вероники, то, значит, у Саши есть шанс? – А как же твой Егор?
– Наверное, я в нем ошиблась.
– Как во мне?
– Хуже. Ты хотя бы не изменял. Саш, а ты представлял когда-нибудь, что на свете найдется мужчина, который захочет мне изменить?
– Нет, – рассеянно произнес он, подумав: «А почему нет?»
У мужчин возникает спонтанное желание сходить налево независимо от того, кто их ждет дома. Хоть Памела Андерсон, хоть Анджелина Джоли. Мужчина полигамен, ему требуется разнообразие, а измену в отличие от женщины он редко считает предательством. Для него это скорее естественный физиологический процесс. И когда жена садится на помело и начинает нарезать круги под потолком, найдя всего лишь чужой волосок на пиджаке или след помады на рубашке, супруг часто считает ее вопли неуместными. Да, помада, да, Галя, Валя, МарьВанна с работы, из автобуса, соседка! И что? Он же пришел домой, а не остался там!
Конечно, Саша относился к браку серьезнее. Он не изменял потому, что просто не чувствовал в этом надобности. До определенного момента. А когда момент настал, то и брака уже никакого не было. Семейная лодка разбилась о суровую реальность и быт. Или наоборот: как только лодка разбилась, Саша увидел, что есть женщины и кроме Камиллы. Но его бывшая супруга, ежедневно наблюдавшая в зеркале писаную красавицу, разумеется, была уверена, что она на свете всех милее, всех румяней и белее. И даже не допускала мысли, что не всегда мужчине нужен именно эталон. Для настоящего счастья необходимо иное.
– А ты вообще думаешь редко, – усмехнулась Камилла. – Иначе не сидел бы на задворках и не получал три копейки.
– У меня нормальная зарплата. Это у тебя запросы… Да ладно, теперь это не мои проблемы.
– Ты ничего не понимаешь в женщинах. Поэтому не обольщайся – проблемы у тебя все равно есть.
