Когда на берегу стемнело и стало холодно, они переместились в коттедж Вадима.
Такой ночи у Юльки не было никогда в жизни.
Утром, возвращаясь домой и пошатываясь от счастья и усталости, она твердо знала, что остаток жизни хочет прожить с мужчиной, который умеет устраивать такие ночи. И плевать, что с красивым сложно жить, его трудно удержать и постоянно надо бороться за него, за свою фигуру, против всех баб вместе взятых, которые тоже станут зариться на ее принца!
Встречать Диму Юлька не пошла, рухнув спать с блаженной улыбкой на физиономии.
Разумеется, Дима забыл половину вещей из оставленного ему списка. Раньше Юлька начала бы самозабвенно отчитывать его и учить жизни, но теперь это все не имело значения. Во-первых, вдруг оказалось мучительно стыдно смотреть ему в глаза. То есть не просто стыдно, а до слез и внутренних судорог. Наверное, это в глубине души корчилась совесть. И отчитывать человека, перед которым очень виноват, просто невозможно. Тем более когда он так соскучился и искренне рад встрече. Во-вторых, за забытыми вещами его можно было послать еще раз. А это – полдня с Вадиком. Если бы было можно, Юлька прямо сию секунду отправила бы мужа обратно и понеслась к соседу…
Как мучительно было видеть за забором его мускулистое тело. Как кружилась голова от звука его голоса, когда он помахал рукой и поздоровался с Димой. Но и это оказалось не самым страшным.
Соскучившийся Дима вместо своих любимых шахмат потянулся исполнять супружеский долг.
Если изменить Диме Юлька еще могла, то Вадику – никогда! Она проблеяла что-то невнятное про проблемы по женской части и попыталась закрыть вопрос с долгом хотя бы временно. Но заботливый муж испугался и стал допытываться, не надо ли ей к врачу.
«Нет, мне нужно к соседу!» – обозлилась Юлька. Не объяснять же мужу, что она после волшебной ночи с Вадиком даже сидит с трудом! Приперся тут со своей диссертацией и шахматами!
Еле отбившись от Мити, она задумалась: а как, собственно, совмещать их обоих? Бегать к Вадику по ночам? Ходить с ним за ягодами? За березовым соком? Одно было ясно: в ближайшие сутки ей просто необходимо уединиться с соседом!
Юлькины терзания прервал веселый голос Вадима, махавшего из-за забора полотенцем:
– Эй, соседи, купаться пойдете?
– Дим, тебе, наверное, рано, нужно акклиматизацию пройти, – немедленно отреагировала Юлька, пятясь к дверям.
– Чего это? – изумился муж. – Я купаться хочу. Жара такая. Пошли. А это кто?
– Наш сосед, – максимально равнодушно бросила Юля и ужаснулась тому, как фальшиво это прозвучало. Даже глухой и слепой сразу догадается.
– Отлично. Будем с ним в шахматы играть, – обрадовался Дима. – Пошли купаться.
Это была пытка. Юльке казалось, что между ней и Вадиком проскакивают искры. Он так смотрел, так дотрагивался, словно невзначай…
Как смешно и нелепо выглядел пухловатый, молочно-белый Дима на фоне огромного загорелого красавца! Как ослик на фоне породистого скакуна, как «Ока» на фоне «Феррари», как пешка на фоне ферзя.
Пока Митя с веселым визгом резвился у берега, Вадик повернулся к нему спиной и тихо спросил:
– Он у тебя ночью крепко спит?
Юлька покраснела, а он лишь хулигански подмигнул и шепнул:
– А то я бы пришел!
– С ума сошел!
– Скажи ночью, что голова заболела, и выйди на полчасика погулять! В полночь! – Он показал ей язык и двинулся к реке.
Юлька даже не успела возмутиться. Она блаженно откинулась на полотенце. Сегодня!
Солидно потряхивая бюстом, Таня выбралась из плюхинской машины и нежно проворковала:
– Андрюша, я сейчас! У меня тут дело на пять минут.
– Я с тобой! – отозвался он.
– Да мне бабульку одну надо проведать. Родственницу. Трубку не берет, я волнуюсь. Если она на лестнице незнакомого мужчину увидит, то дверь не откроет. Я быстро.
– Ну ладно, – согласился кавалер. – Жду!
Татьяна задрала голову и посмотрела на окна квартиры Фуфаевых. Балкон был открыт. Значит, Рома дома. Не признаваться же Плюхину, что она выслеживает чужого мужа. Еще подумает неизвестно что. И испугается. Или не одобрит, из мужской солидарности.
В любом случае их с Валентиной дела его не касались.
Нажав на кнопку звонка, Таня прислушалась. В квартире звучала негромкая музыка. Судя по надрывному речитативу и простенькой мелодии, шансон.
Таня повеселела. Если бы Рома находился с теткой, то, скорее всего, пел бы какой-нибудь Дима Билан или, если тетка была дважды совершеннолетняя, то Хулио Иглесиас или Басков.
Сначала в коридоре что-то прошуршало. Потом тихий мужской голос негромко выругался.
– Рома, открой! – потребовала Татьяна. – Я знаю, ты дома!
Пробубнив что-то нелестное в адрес визитерши, Роман Фуфаев распахнул дверь и предстал перед Татьяной во всей красе – из одежды на нем были только пляжные шорты.
– Ой, ты пьешь, что ли? – изумилась Таня, ввинчиваясь в квартиру. Ее задачей было осмотреть все помещения на предмет наличия в них Валькиной соперницы.
– Караваева, тебе чего? – неласково пробурчал хозяин, пошатываясь и следуя за гостьей.
– Я у вас косметичку забыла. Не находил? – легкомысленно соврала Татьяна, быстро заглянув поочередно в кухню и метнувшись в комнату.
– Нет, не находил, – зевнул Рома.
– Странно, – сделала честные глаза Караваева и вернулась в кухню: – А чего у тебя музыка такая? Ты же любитель классики. Весь мозг Вальке вынес, что она Стаса Михайлова слушает! А сам чего?
– Караваева, нашла фигню свою? – Рома начал теснить ее к выходу.
– А чего пьешь? О, пиво! Неромантично!
– Тань, иди!
– Иду, иду. А чего один? Или ждешь кого?
– Тебя точно не ждал! Караваева, все?
– В туалет можно? – Таня решила довести рейд до конца.
– Пожалуйста!
Распахнув двери санузла и быстро обозрев пустое помещение, она прочирикала:
– Чего-то расхотелось!
– Все?
– Да. Но если косметичку найдешь, то позвони!
– Непременно, Караваева! Я ее теперь искать буду.
Уходя, Татьяна наткнулась на веселого мужичка с четырьмя бутылками пива в руках.
– О, вы к Роме? – понимающе улыбнулась она, протискиваясь мимо очередного гостя.
– Да-да, Тань, ко мне. А тебе что?
– Замуж хочу, – усмехнулась Татьяна. – Поэтому меня интересуют все мужики без пары! – И хищно лязгнув зубами, захлопнула за собой дверь.
Миссию она выполнила. Настало время заняться своими проблемами.
– Дим, ты ночью опять будешь в шахматы играть? – старательно изображая незаинтересованность в данном вопросе, спросила Юлька. Она суетилась у плиты, жаря оладьи. Логика подсказывала, что если накормить мужа тяжелой, жирной пищей, то он ни на что претендовать не станет.
– А чего? – игриво спросил Митя, который еще не знал, что его планируют откормить до состояния крайней степени сытости и благодушия.
– Да просто спросила. У меня сегодня голова болит. Давление, видимо, меняется. Ты тоже долго не
