Вечером мне позвонил Джей.
– Сергей, я вынужден извиниться перед тобой за то, что приношу плохие новости. Видишь ли, твои коллеги пустили в ход с одной стороны все рычаги давления, а с другой предложили моему редактору компенсацию за отказ от предоставления прав на публикацию другим газетам и журналам.
– Честно говоря, мне это безразлично, все уже пришло в движение и дальнейший скандал в прессе или его отсутствие уже ничего не меняют. Но как же ты, мой друг, твой редактор получил свою компенсацию, мои дела пошли в гору, а ты выходит, остаешься пострадавшим.
– Ну что ты Сергей, – Джей кокетливо замялся, – я ведь обладаю авторскими правами на фотографии, и они надо сказать, не скупясь, заплатили мне за них.
– В таком случае желаю тебе удачи.
– Я тоже желаю тебе счастливого завершения твоих дел. А еще я хотел сказать, если ты вымыслишь еще какую авантюру, сразу звони – прилечу хоть на край света.
Утром я только собрался выпить чашку кофе, как раздался звонок в дверь. Ругаясь про себя страшными словами, я думаю, меня смогут понять все, кто пьет утром кофе, я пошел открывать дверь. Передо мной стоял улыбающийся мужчина в строгом костюме. Похоже, моя квартира становится местом, какого то паломничества подумал я.
– Извините за столь ранний визит. Я секретарь посольства Италии и меня попросили помочь вам с оформлением виз. Вы ведь сеньор Попов? – добавил он видно обратив внимание на недоумение написанное у меня на лице.
– Да это я. Может быть, зайдете на чашечку кофе?
– Нет, нет, я на одну минуточку, взять ваш паспорт.
Я, удивляясь сам себе, принес паспорт и вручил ему. Еще в советские времена нас приучали никогда не давать паспорт в чужие руки, да и сегодня пресса была полна жуткими историями о преступлениях совершаемых с чужими документами. Он распрощался и быстро ушел, пообещав в конце дня завезти паспорт обратно.
– Святой отец Джамелли?
– А это вы мой дорогой доктор. Вот видите, я был прав, и мой телефон вам пригодился.
– Простите меня святой инквизитор, но я же не знал, кто вы.
– Надо больше доверять людям сеньор Провинциал, люди наше главное богатство. А теперь к делу. Расскажите мне, пожалуйста, все, что вам удалось собрать по данному делу. А копии всех бумаг и ваших отчетов Генералу отправьте мне с курьером. И если вас не затруднит, называйте меня председателем Священного Суда.
Вечером, после того как вновь улыбающийся секретарь занес мне паспорт с уже оформленной визой я занялся сборами. Прежде всего, я собрал все свои бумаги, взял словарь Ожегова, тетрадь Руджеро и найденный пергамент, затем сложил все компьютерные принадлежности. Все это заняло у меня десять минут, а затем остаток вечера я пытался составить приблизительный перечень того, что мне взять из одежды.
Я уже давно не утруждал себя какими-либо изысками в гардеробе. В итоге одежда для прогулок, одежда для поездок, одежда для официальных визитов выглядела совершенно одинаково – джинсы, джинсовая рубашка, свободный свитер, джинсовая куртка. Виной тому, очевидно, то, что во времена моей молодости джинсовая одежда была плохо доступна, а с другой стороны, подобный стиль одежды, подразумевая и более свободный стиль поведения. Другими словами на официальные визиты одеть мне было нечего. Бросив это безнадежное занятие, я решил купить себе гардероб завтра же в Праге, заночевать там же, а в пятницу утром улететь в Рим.
Намеченный мной поход по магазинам с целью составить себе гардероб превратился в сплошную головную боль. Своего мохнатого друга я оставил в гостинце не очень то, рассчитывая на его помощь в выборе костюма.
Зная, что большинство дорогих магазинов находится на Прикопе, именно туда я и направился в первую очередь.
Уже после посещения третьего магазина, мне захотелось все бросить и отправиться я на встречу, как есть в джинсовом костюме. Везде повторялось одно и то же. Скучающие девушки в форменной одежде набрасывались на меня, старательно убеждая, что мне именно этот костюм, на который я случайно обратил внимание, мне будет очень к лицу, что я в нем буду выглядеть на все сто и смогу пойти куда угодно.
Они порой были так убедительны, что может быть я им не поверил бы, если бы не одно но. Во времена давние, когда мне довелось носить костюмы, все их для меня шил портной дядя Коля. У него не была запатентована торговая марка «Дядя Коля» и своего модного салона не было, но он, хоть и использовал это свое мастерство для дополнительного заработка, но мастером он был высочайшего класса и любой костюм он не просто шил, а строил, создавал, как произведение искусства.
Итогом стало то, что, купив три хлопковых белых рубашки очень хорошей выработки, которые неизвестно как здесь оказались, после этого нашел не модные, но вполне удобные мне брюки и уже решив никуда дальше не бегать, и здесь же купил темный костюм и пару галстуков, причем изрядно повеселился, когда в их подборе мне пытались помочь продавцы даже приблизительно не представляющие как они завязываются.
Бросив покупки в машину, я, наконец, сообразил, что мне понадобится еще дорожная сумка или чемодан для перевозки всего этого. Эту мелочь я решил не превращать в проблему и купил первый попавшийся мне на глаза чемодан с колесиками.
Поставив машину на платную стоянку в гаражном комплексе, мы втроем – я, рядом Стен и сзади тянущийся, влияющий и вообще безобразно себя ведущий чемодан на веревочке.
После регистрации, где и, наконец, избавился от этого стало управляемого монстра, мы со Стеном прошли в зал отлетов. Стен никогда в своей жизни не летавший на самолетах был настолько поглощен все окружающим, что полностью забыл о наморднике, который мне пришлось на него одеть. Любопытство его было столь сильно, что мне порой казалось, что он полностью забыл обо мне. Успокоился он только в салоне самолета, где улегся возле моих ног и задремал, утомленный обилием впечатлений.
