– Только на открытках, – признался гость.
– Мои ребята часто болтают про Лас-Вегас, – сказала Донна. – Как далеко от тебя до Лас-Вегаса?
– От меня туда несколько ближе, чем оттуда досюда, – ответил Сальваторе. – Или приблизительно одно и то же, как вам больше нравится.
И все таки он явно ненормальный, решила про себя Донна. Тем временем новоявленный художник смотрелся в луковицу словно в зеркало и подкручивал кончики усов.
Она тяжело вздохнула. Этот недоумок возглавлял самую большую семью крупнейшего штата Америки. А в это время здесь в Нью-Йорке дюжина семей постоянно воевала за контроль над каждой улицей этого старого потрепанного города, полагаясь только на свой ум и изворотливость. Если глава семьи был придурком, то это говорило о многом.
– Я люблю вас, – беспрерывно повторял он.
– Вам, наверное, приходилось слышать, что тело моего покойного мужа еще не успело остыть в своей могиле?
– Это известно всем, – льстиво заявил Сальваторе.
– И вы думаете, что вам удастся его заменить? – продолжала упорствовать Донна.
Сальваторе Даллас, подчеркивая важность момента, слегка откашлялся.
– Крестный отец был... он был... – Сальваторе задумался.
– Он был дерьмом, – закончила за него Донна.
– Что? – не расслышал ее гость.
Мадонна миа! Неужели этот идиот простых слов не понимает.
– Мне трудно будет тебе объяснить значение этого слова, – уклончиво ответила она.
Сальваторе Даллас поднялся со стула.
– Если вам угодно, чтобы я стал таким же, то мне это по силам. Нет такой высокой горы, ни глубокой реки...
– Сядьте мистер Даллас, – сказала Донна. – С меня достаточно, что вы художник, так что оставим поэзию в покое.
Он сел.
– Вот и хорошо, – похвалила его Донна.
Сальваторе был явно польщен словами хозяйки.
– Так вы все-таки выйдите за меня замуж? – с надеждой спросил он.
От описания природы Техаса она почти чувствовала солоноватый привкус песка и пыли на губах. Дело там поставлено неплохо, если даже этот придурок справляется с обязанностями главы семьи. Конечно, ей придется избавиться от Сальваторе, как только она познакомится с его ближайшим окружением. Но Техас! Он был для нее таким далеким.
– А что там индейцы?
– Ничего особенного. Платят как все остальные.
– Они уже не выходят на тропу войны? – этот вопрос был навеян играми мальчишек на Минетта- стрит.
– Нет, большинство заведений в центре города известны своей дороговизной, они не могут позволить себе таких расходов и не ходят туда вообще, – ответил Сальваторе. – Ну зачем забивать такую милую голову мыслями о делах?
Донне очень хотелось понять, что он хотел этим сказать.
– А кто контролирует клубы?
– Я, – радостно сказал глава техасской мафии.
Донна Белла погрузилась в свои мысли. И на кой черт ей сдался этот идиот? Если ему не составило труда притащиться неизвестно откуда и предложить ей Техас, то можно ждать чего угодно. Когда в 'Лайф- Таймс' появится статья про нее, то можно будет ждать появления у ворот новых посетителей с Чикаго, Майами или Джорджией в кармане. Она порылась в своей памяти, стараясь вспомнить семьи, контролировавшие другие территории. Ей никогда не приходилось сопровождать крестного отца в его редких поездках на встречи руководства мафии, да и особого внимания на его комментарии по этому поводу она не обращала. Все свои усилия Донна сосредоточила на сборе информации о Нью-Йорке и скрупулезно записывала все мельчайшие подробности о их бизнесе в этом районе. Наконец ее день настал, и она встретила его во всеоружии. Сейчас же был совсем другой случай. Другие, неизвестные ей районы пугали ее, да и до сегодняшнего появления человека с фиолетовой луковицей она старалась об этом не думать.
– Так вы выйдите за меня замуж? – снова спросил Сальваторе Даллас. К этому моменту она уже почти забыла о его присутствии.
– Пожалуйста, Дон Сальваторе, вы должны мне дать время, чтобы я могла обдумать ваше предложение и сравнить его с тем, что я уже получила, – с гордостью ответила Донна.
– Кто еще мог сделать вам предложение? – умолял он. – Только скажите мне, кто?
– Ну, вы же знаете, что за луна светит над Майами, какая улица является главной в Чикаго, какие ветры дуют над равнинами Оклахомы. Все эти далекие места взывают ко мне, но к тому же я еще подумываю и о Джорджии.
– Не может быть! – воскликнул пораженный Сальваторе.
