– Вообще-то он не ждет никакой благодарности и может подумать, что это взятка.
– С какой стати такая глупость может прийти ему в голову? – удивилась Донна. – Ведь он свою работу уже сделал, не так ли? Денежные вознаграждения движут этим миром, дорогая, но ты скоро и сама научишься этому.
– Чему еще мне предстоит научиться? – нетерпеливо спросила Джейн.
– В первую очередь не пользоваться такими напыщенными фразами, – слегка нахмурилась она, – когда ты пишешь обо мне. Люди предпочитают читать простые и понятные им слова.
– От неожиданности журналистка покраснела.
– Возьми, – Донна отдала ей журнал. – Будет лучше, если ты сама прочитаешь ее мне.
– Где мне лучше начать?
– С самого начала. Ничего страшного, если мне придется что-нибудь выслушать во второй раз подряд!
Джейн улыбнулась и начала чтение. Статья подробно рассказывала о ее страстной мечте основать собственное дело и найти достойное занятие для себя и своих сыновей, подробно смаковала те трудности, с которыми Донне пришлось столкнуться на Минетта-стрит. Потом упоминались ее объяснения по поводу недавнего ареста во время налета на публичный дом. Когда Джейн дошла до выделенных жирным шрифтом высказываний Донны, та попросила прочитать их еще раз.
'С неопытной женщиной, оказавшейся одной в большом городе, может случиться все, что угодно'. Ну, а следующее выражение: 'Из кухни в спальню и обратно, вот и вся моя жизнь', привело ее в восхищение. Оно не только описывало статус, но и показывало все окружение жены настоящего сицилийца.
Теперь она могла понять смысл работы Джейн и ее коллег. Им было приятно увидеть свои имена и мысли, растиражированные в тысячах копий номеров журнала. Впервые за все это время ей стало понятно, что она лишит журналистку работы, которая может значить для нее очень многое, и решила несколько загладить свою вину.
– Джейн, я только сейчас поняла, как много значит для тебя твоя работа. Мне нетрудно оценить то волнение, которое ты испытываешь, когда твоя статья выходит в журнале, и миллионы людей по всей стране смогут ее прочитать. Знай я об этом раньше, то может быть и сама выбрала для себя это занятие. Но как бы то ни было, я постараюсь сделать для тебя все возможное, чтобы ты не пожалела о своем решении, – сказала Донна с обнадеживающей улыбкой.
– Глупости, – возразила журналистка, – ты работаешь как проклятая над этой ерундой, а в результате ни славы, ни радости, только ярмо. А если ты считаешь, что твои ребята из мафии ведут очень жесткую игру, то тебе следовало бы знать, как обстоят дела на самом деле в так называемых коридорах власти. Сплошные разборки, и больше ничего.
Джейн грустно покачала головой.
– Кроме того, – она посмотрела Донне в лицо, – на самом деле все решается совсем в другом месте.
Тут они обе рассмеялись.
– Я и так это поняла, – заметила Донна.
– Когда?
– Когда ты сказала мне, что для того, чтобы продавать какую-то ерунду на пятьдесят центов за штуку, я должна истратить не меньше трех миллионов долларов. Вряд ли можно быть в восторге от такого соотношения, – обе женщины весело заулыбались. – А теперь давай закончим чтение твоей статьи.
Она была рада, что ей удалось уговорить Джейн сделать несколько фотографий на кухне, хотя теперь ей приходилось бывать там довольно редко. На фото все получилось довольно естественно, как и тот момент, когда Донна убирала постель. Правда, при этом с ее головы свалилась диадема, но бриллианты не пострадали, а значит результат стоил потраченных усилий. Она занималась той же работой, которую выполняла любая домохозяйка, и все выглядело очень правдоподобно.
Да и сама статья была просто замечательной! Донна осталась очень довольна работой Джейн и не знала, как ее отблагодарить за это.
– Лучше и быть не могло, – сказала она ей. – Даже я сама не смогла бы написать лучше. Тем не менее они продолжили чтение статьи, подолгу останавливаясь и обсуждая самые удачные места.
– Я оказывается не только замечательная мать, но и обладаю неплохой деловой хваткой. К тому же упоминание о моей религиозности прозвучало очень уместно. Все получилось просто замечательно.
Они рассматривали фото, на котором она стоит перед 'Последней вечерей', сжимая в руках украшенное фальшивыми бриллиантами распятие. Донна для большего эффекта даже хотела купить для съемок настоящее, но Джейн убедила ее, что на иллюстрации они будут выглядеть абсолютно одинаково.
Наконец они еще и еще раз перечитали статью, находя в ней все новые, интересные ньюансы и подробности.
– Чем мы теперь будем заниматься? – поинтересовалась Джейн.
– Теперь, – радостно откликнулась возбужденная Донна, – ты достанешь пятьдесят номеров этого журнала, и мы отошлем его самым влиятельным семьям в Америке.
– Таким как Дюпоны или Рокфеллеры? – затаив дыхание, прошептала она.
– Нет, отошлем их тем, кто действительно правит этой страной: Маникотти, Пармажиано и Роллатине, – возразила Донна. – Остальными мы займемся несколько позже, – тут Донна ненадолго задумалась. – Тебе уже пора переехать ко мне. У меня такое чувство, что теперь ты мне будешь нужна постоянно.
– Ты хочешь сказать, что мне пора собирать свои вещи?
– Нет, – твердо отрезала Донна. – Выбрось их к чертовой матери. Мы купим все новое.
