ансамбля.
– У нас не было только дрессированных медведей, – пошутил однажды Кальвин.
– Бесполезная трата, – возразила Джейн, сверяясь со своими записями, – в нашем округе слишком мало русских, чтобы оправдать эти расходы.
Вражеский лагерь буквально бился в истерике. Они не могли обвинить Донну в преступном прошлом, ведь у них не было доказательств. Им даже трудно было критиковать источники финансирования ее предвыборной кампании, потому что у нее их просто не было, и в то же время они не могли себе позволить таких расходов, поэтому Донна Белла была практически вне конкуренции. Перед каждым ее выступлением четверо охранников их 'Мохеровой милиции' вставали по углам ее трибуны, и это производило на публику неизгладимое впечатление. Сама Донна расточала толпе воздушные поцелуи, взывала к памяти своего покойного супруга, обнимала приглашенных знаменитостей и ухитрялась вызывать у толпы смех и слезы одновременно.
Целый штат был уже заклеен ее портретами, избирательная кампания наконец вступила в завершающую фазу, а до решающего дня осталось всего три недели. Именно в этот момент Джейн решила несколько изменить тактику.
– С этого момента нам нужно будет сосредоточиться на двух основных проблемах, – объявила она на очередном собрании своего предвыборного штаба.
– И что это за проблемы? – поинтересовалась Донна.
– Во первых, нам нужно сконцентрировать свои усилия на работе с различными этническими группами населения, – сказала Джейн просматривая свои записи в блокноте. – Кальвин должен взять на себя еврейскую общину, а ты тем временем сконцентрируешь свои усилия на работе с выходцами из Италии.
– А ты тем временем будешь работать с остальными, – добавила Донна.
– Я? – удивилась Джейн. До сих пор она держалась за сценой и избегала появляться на публике.
– Именно ты, – подтвердила Донна. – Им это понравится.
– А в чем состоит вторая проблема? – полюбопытствовал проницательный Креплах.
– Торжественный банкет! – выдохнула Джейн. – Наблюдение за подсчетом голосов в ночь после выборов, выражение благодарности избирателям и собственно празднование.
– Хорошо, – довольно заявила Донна, – уж что наша семья умеет делать по-настоящему, так это давать торжественные обеды. Для нас это традиционный способ вести свои дела.
Ее оппоненты проводили опросы общественного мнения, но так и не решились опубликовать ни одного результата. Все, включая саму Донну, предсказывали ей сокрушительную победу на выборах. Заключительные недели предвыборной гонки были отмечены всплеском лихорадочной активности всех кандидатов, но Донна чувствовала себя в этой обстановке как рыба в воде. Даже ее сыновья, обычно бесцельно слонявшиеся по дому, поддались всеобщему настроению. Каждый из них возглавил отряд 'Мохеровой милиции' и безжалостно гоняли своих людей. У малыша Пако эта перемена была особенно заметна, ему очень нравилась популярность матери, а также его первый мохеровый костюм, и он больше не мог оставаться в стороне.
День голосования выдался ясным и солнечным. Все газеты штата направили своих журналистов сделать репортажи с избирательного участка, где должна была голосовать сама Донна. Она с волнением прочитала в бюллетене свое имя, сделала напротив него отметку и вместе с Джейн отправилась в штаб-квартиру, арендованную в одном из отелей, чтобы сделать последние приготовления к торжественному банкету по случаю своей победы на выборах.
– Ты уверена, что мы заказали достаточное количество шампанского? – в сотый раз спросила Донна.
– Не сомневаюсь в этом, – успокоила ее Джейн.
– А красного вина?
– Больше чем достаточно.
– И сигар?
– Конечно.
– Что еще мы могли упустить?
– Ничего, – заверила ее Джейн. – Расслабься, все идет нормально.
Посыльные начали приносить первые новости. По всем оценкам ее победа обещала быть сокрушительной. Телевизионщики каждый выпуск новостей предсказывали ей значительный отрыв от конкурентов. В небольших округах голосование уже закончилось, и первые результаты говорили о ее подавляющем перевесе.
Ближе к вечеру они с Джейн переоделись к банкету, а к восьми часам в отеле начали появляться первые гости. Сливки криминального общества выглядели просто блестяще. Донна заняла свое место во главе стола между Джейн и Кальвином. Праздник начался.
Как и положено, первый тост произнес старший капо, Тони Сканджилли.
– За величайшую женщину в мире! – выкрикнул он, поднимая бокал, и все присутствующие встали со своих мест.
– Я хочу выразить особую благодарность своему верному другу из Бруклина, – сказала Донна. – Его присутствие на сегодняшнем вечере делает нам честь. Но мне бы хотелось, если никто не будет возражать, поднять первый бокал шампанского за того, кто уже никогда не сможет присутствовать здесь и разделить нашу радость. Вся наша семья многим обязана этому человеку. Я предлагаю выпить за крестного отца!
Взрослые мужчины смахнули с лица непрошенные слезы, склонили свои головы и перекрестились.
– Он обогатил нашу жизнь, – продолжила Донна, но в зал уже вбежал запыхавшийся посыльный.
– Первые результаты подсчета голосов говорят о значительном отрыве от остальных претендентов! –
