После некоторых колебаний Ларри решил написать Маршаку. Судьба «Карика и Вали» решилась в течение недели.
«Повесть я читал, — сообщил Самуил Яковлевич автору. — С интересом читал. Ее можно печатать, ничего не изменяя. Но если поработать над текстом, то это будет уже не просто интересная книга, но отличная во всех отношениях».
О Маршаке-редакторе написано немало. Каждого, кто попадал в орбиту его внимания, Самуил Яковлевич рассматривал как человека, который может, а потому просто обязан поделиться с детьми- читателями своими знаниями, опытом, наблюдениями.
Работа с Маршаком переменила мнение Ларри о редакторском корпусе, подкрепленное его печальным опытом: «С первого же часа работы с Маршаком, меня поразило его исключительное уважение к авторской работе». Маршак терпеливо заставлял автора искать в случае необходимости «более емкое слово».
«Писать надо просто, — говорил Маршак. — Слова должны быть ясными, чистыми… Пишите проще! И только о том, что вас действительно волнует! И только тогда, когда вы действительно чувствуете, что не можете не писать об этом!»
Повесть «Необыкновенные приключения Карика и Вали» увидела свет благодаря активному вмешательству Маршака. И выдержала четыре издания. Рецензенты отмечали «полную научную доброкачественность сообщаемых в книге сведений», хорошее знакомство автора с энтомологией. Отмечали, что юным читателям, безусловно, нужна книга, вводящая в круг вопросов, которыми занимается та или иная наука, а «введение в науку» обязательно должно основываться на принципе занимательности — ведь оно рассчитано на читателя, еще не интересующегося научным содержанием. В этом особенности и научно-популярной литературы для детей и детской фантастики. Авторы литературы подобного рода просто обязаны найти какой-то увлекающий ребенка прием. Яну Ларри это удалось. В «Необыкновенных приключениях…» научные сведения органично вплетаются в острый сюжет. И книга Ларри с полным правом может считаться одной из лучших отечественных природоведческих книг для самых маленьких читателей.
После XX съезда Яна Леопольдовича Ларри реабилитировали. Он вновь включился в литературную работу. Появились журнальные публикации, адресованные малышам. Вышли отдельными изданиями его повести для детей.
Пятнадцатилетнее пребывание в ГУЛАГе не сломило писателя, не выбило его из седла, но едва ли могло прибавить сил и здоровья.
18 марта 1977 года его не стало.
Теперь, по прошествии времени, когда из спецхранов и архивов хлынула информация, позволяющая осмыслить природу нашего строя и чудовищные последствия жестокого социального эксперимента, мы узнаем и имена тех, кто несмотря на лживость лозунгов, гипноз пропаганды, почти языческую веру народа в непогрешимость вождей, смогли восстановить истинную картину происходящего с нашей страной и запечатлеть ее — для будущих поколений.
Сегодня социальная научная фантастика трудных лет России пополнилась еще одним произведением Яна Ларри — «Небесным гостем».
ВЕЩДОК ПО ДЕЛУ ПИСАТЕЛЯ ЯНА ЛАРРИ
В конце 1940 года на имя Сталина была отправлена рукопись с письмом, которое хотелось бы привести полностью.
«Дорогой Иосиф Виссарионович!
Каждый великий человек велик по-своему. После одного остаются великие дела, после другого — веселые исторические анекдоты. Один известен тем, что имел тысячи любовниц, другой — необыкновенных Буцефалов, третий — замечательных шутов. Словом, нет такого великого, который не вставал бы в памяти, не окруженный какими-нибудь историческими спутниками: людьми, животными, вещами.
Ни у одной исторической личности не было еще своего писателя. Такого писателя, который писал бы только для одного великого человека. Впрочем, и в истории литературы не найти таких писателей, у которых был бы один-единственный читатель…
Я беру перо в руки, чтобы восполнить этот пробел.
Я буду писать только для Вас, не требуя для себя ни орденов, ни гонорара, ни почестей, ни славы.
Возможно, что мои литературные способности не встретят Вашего одобрения, но за это, надеюсь, Вы не осудите меня, как не осуждают людей за рыжий цвет волос или за выщербленные зубы. Отсутствие талантливости я постараюсь заменить усердием, добросовестным отношением к принятым на себя обязательствам.
Дабы не утомить Вас и не нанести Вам травматического повреждения обилием скучных страниц, я решил посылать свою первую повесть коротенькими главами, твердо памятуя, что скука, как и яд, в небольших дозах не только не угрожает здоровью, но, как правило, даже закаляет людей.
Вы никогда не узнаете моего настоящего имени. Но я хотел бы, чтобы Вы знали, что есть в Ленинграде один чудак, который своеобразно проводит часы своего досуга — создает литературное произведение для единственного человека, и этот чудак, не придумав ни одного путного псевдонима, решил подписываться Кулиджары. В солнечной Грузии, существование которой оправдано тем, что эта страна дала нам Сталина, слово Кулиджары, пожалуй, можно встретить, и, возможно, Вы знаете значение его».
НЕБЕСНЫЙ ГОСТЬ
Глава I
В одно прекрасное утро, незадолго до восхода солнца, над Парголовом показалась высоко в атмосфере огненная полоса, которая быстро, быстро приближалась к земле. Сотни дачников видели ее и приняли за обыкновенный метеорит.
Многие видели падение метеорита, но никого он особенно не заинтересовал, кроме моего соседа, Пулякина, прославившего себя и свой род изумительными способностями имитатора. Его неподражаемое искусство лаять по-собачьи было в свое время отмечено высокой правительственной наградой — орденом Красной Звезды.
Лишь только солнце появилось над горизонтом, Пулякин отправился разыскивать метеорит, так как был убежден, что место его падения находится где-нибудь около станции Парголово.
Убеждение это вполне оправдалось: метеорит был действительно найден около станции, недалеко от песочных ям. Пробив глубокую воронку в почве, он выбросил целые горы песка и гравия, образовавшие высокий вал вокруг этой воронки, видный километра за два. Кроме того, он зажег вереск на окрестном пустыре, и вереск этот тлел, пуская легкий дымок, тоже издали заметный на фоне ясного неба.
Подойдя поближе к глубокой яме, Пулякин с удивлением заметил, что метеорит имеет вид цилиндра, метров пять в диаметре.
Утро было ясное, теплое, тихое. Слабый ветерок едва колебал верхушки сосен. Птицы еще не проснулись или были уже уничтожены. Во всяком случае ничто не мешало Пулякину внимательно и добросовестно осмотреть сферический экипаж и прийти к заключению, с которым он помчался ко мне, теряя
