сопутствующее действо – явление идеальное, это дискуссия, которую ведут полководцы языком маневра. Победа на поле боя одновременно означает идейную победу в споре мыслей.
Сопутствующее действо можно сравнить с математическим трудом, судебным процессом или работой законодательного органа. Если первоначальное действо – это борьба между тремя и более сторонами, то такой же может быть и сопутствующее действо. Такая борьба напоминает словесную дискуссию в парламенте. Но, как правило, речь идет о борьбе между двумя сторонами и решении задачи одной стороной. Таким образом, основным прототипом сопутствующего действа можно считать правовой спор или математическую задачу.
Бой – это физическое явление, а сопутствующее действо – явление идеальное, это дискуссия, которую ведут полководцы языком маневра.
Для этих типов борьбы действуют два принципа: принцип работы и принцип бережливости.
В правовом споре каждая из сторон выдвигает свои претензии. Одна сторона обвиняет, утверждает, приводит аргументы в защиту своих утверждений. Другая сторона защищается, старается разбить утверждения обвиняющей стороны и выдвигает контробвинения. Пункт за пунктом объективный судья оценивает все аргументы сторон. И выяснив все важные моменты, он выносит свое решение. Сведения, которые к делу не относятся, он оставляет без внимания. Он учитывает противоречия. Следовательно, он настаивает на применении принципа ценности. Хорошие адвокаты не прилагают лишних усилий. Тем самым они признают принцип бережливости.
Примерно то же самое и в математической теореме. Ее жизнеспособность зависит от способности служить познанию истины. Следовательно, здесь действует принцип работы. Доказательство должно быть максимально кратким, а его информативность максимальной. Следовательно, здесь действует принцип бережливости.
Если основное действо конструктивно, то сопутствующее действо не может быть деструктивным. Это можно доказать следующим образом. Любой аргумент, который можно выдвинуть в сопутствующем действе, находит свое выражение в маневрах и наоборот. Потому что в принципе неважно, сообщаем ли мы наши мысли вербально или посредством действий. Поэтому деструктивный маневр не может быть конструктивным в другом действе, происходящем параллельно с первым.
Теперь давайте рассмотрим борьбу за существование. Участники этой борьбы предпринимают различного рода атаки, оказывают давление друг на друга, обороняются и контратакуют, в общем, мы видим очень разнообразную картину борьбы. Сопутствующее действо здесь – это мыслительный процесс, своего рода критика, которой подвергается любой жизненный процесс. Если на нас оказывается давление, мы спрашиваем, на каком основании. Если нам предъявляются требования, мы хотим знать, на чем они основаны. Если провозглашается истина, наш внутренний голос настаивает на ее оценке. Если предъявляются доказательства, мы исследуем их на предмет прочности логики. Во всех этих процессах сторона, которая в ходе борьбы за существование намерена атаковать или оказывать давление, должна отвечать на критику.
Следовательно, атакующая в основном действе сторона должна обороняться в сопутствующем действе. Это общее условие. Когда противник переходит в атаку, обороняющаяся сторона задает вопрос: оправданна ли эта атака, логична ли она? И если он приходит к выводу, что атака неоправданна, то должен выразить свою оценку через соответствующий маневр или хотя бы иметь такое намерение. При этом атакующая в действе сторона должна отвечать на критику. Атакующий размышляет, с помощью каких маневров можно разбить утверждения противника. Как если бы он стоял перед судьей, который обвиняет его в том, что он решился применить насилие или собирается применить насилие. Обвинение записано на языке маневров, который мы используем только в разговоре с воображаемым судьей. Его защита состоит в его контрманеврах. Успех или неудачу атаки будет назначать судья в зависимости от того, признает или не признает он правоту истца, защитника действа.
Защитник любого действа исходит из принципа бережливости. Он не прилагает усилий, если его не вынуждают к этому действия противника. Там, где это возможно, он не изменяет дислокацию страт. Он уступает давлению, но лишь настолько, насколько позволяют силы. Поэтому его стратегию легко понять и исполнить.
Защитник любого действа исходит из принципа бережливости. Он не прилагает усилий, если его не вынуждают к этому действия противника.
Следовательно, тот, кто атакует в основном действе, должен обороняться в сопутствующем действе. Поэтому он действует так, чтобы его маневры при переводе на язык сопутствующего действа отвечали принципу бережливости. Он без помех продолжает начатую атаку, если маневры обороны не заставляют его изменить ее. Только в этом случае атакующий совершает усилие в сопутствующем действе, формулируя новую идею. И так же логично и экономно он продолжает действовать в сопутствующем действе вплоть до принятия решения.
Этот принцип, определяющий стратегию атакующего, называется «принципом справедливости и логики». Ведь в борьбе за существование речь всегда идет о справедливости и логике агрессивных действий. Поэтому мы позволяем себе продемонстрировать эту картину в виде спора, разворачивающегося перед воображаемым судьей.
В соответствии с этим принципом оптимальные маневры атакующей стороны известны заранее. Если действительно существует лишь одна возможность выполнить задачу экономно, соответственно существует и только одна возможность провести логичную и справедливую атаку.
Тем самым мы достигли поставленной цели. Ведь каждое действо состоит из маневров развертывания, атаки и обороны. Следовательно, сформулированные нами постулаты объясняют суть любого процесса в действе.
Суть торговли состоит в следующем: мы привозим вещи оттуда, где их много, туда, где они используются (Эмерсон). Если фирма действует исходя из этой задачи, ее существование оправданно. И лишь до тех пор, пока она доказывает свою оправданность, она имеет право на существование. Коммерсанта, который хочет добиться большего, чем объективного результата своей работы, можно сравнить с полководцем, который слишком многого ждет от использования маленькой слабости противника. У них преувеличенные желания, и это может иметь для них роковые последствия.
У оратора должна быть идея.
Его цель – не разбудить интерес, интерес уже присутствует, он должен переработать имеющийся исходный материал. В каждом своем предложении он должен (в соответствии с принципом работы) говорить нечто новое и важное. Он должен систематизировать свои мысли (в соответствии с принципом бережливости) таким образом, чтобы в любой момент использовать мыслительные способности слушателей для понимания его аргументов. Он должен (в соответствии с принципом справедливости) бережно расходовать возможности речевого воздействия, образности и всю силу приберечь для тех мест, в которых он хочет произвести самое сильное впечатление. Он должен распалять воображение слушателей, соблюдая при этом меру.
Учитель и врач – это своего рода замена органов, которые природа еще не создала. Человеку, находящемуся на низкой ступени развития, не нужен учитель и врач, они у него внутри. Его тело создано таким образом, что во время сна и в состоянии покоя живущий у него внутри очень мудрый, ловкий и изобретательный врач определяет все неполадки в организме и исправляет их. В мозгу у человека живет древний инстинкт, ставящий полезные задачи и не позволяющий разбазаривать силу ума на фантазии. У современного человека природа еще не успела создать инстинкт учителя и врача, приспособленный к
