— Даже не знаю, что сказать… Я могу объяснить, что нужно делать, могу показать на практике, но вот научить… Странное это дело — полет. Порой совенок все понимает, все делает правильно, но если у него нет веры…
Гильфи с Сореном дружно моргнули и хором сказали:
— Пока не поверишь — ни за что не полетишь!
— Верно, ребятки. Вижу, вы сами все понимаете. Вот почему никто из здешних совят не умеет летать. Дело ведь не только в том, что вампиры высасывают у них кровь. Конечно, кровопускание ослабляет тягу к полетам, делает перья слабыми и ломкими, но главное-то не в этом! Лунатики даже понятия не имеют о том, что такое вера!
— Но мы-то с Сореном не лунатики, — заявила Гильфи. — И ты тоже совершенно нормальный, по крайней мере, на мой взгляд.
— Вы принесли мне надежду, малыши. Я думал, все мои надежды разрушены Сант-Эголиусом, но вы спасли меня. Я попытаюсь. Теперь слушайте, что нужно делать.
Бормотт объяснил, что его обязанность заключается в ежедневной обработке и учете добра, добытого в погаднике — зубов, костей, шерсти и крупинок.
— Все это хранится в Библиотеке, а я каждый день веду учет. Вот я и попрошу, чтобы вас дали мне в помощь! Не справляюсь, мол, один с пересчетом.
Работаю я обычно на дне глубокой пещеры возле Библиотеки, а потом затаскиваю пересчитанное добро внутрь. Когда работы мало, то просто сторожу вход в книгохранилище. Вас, разумеется, никогда не допустят внутрь, но зато мы сможем использовать мой склад для тренировок. Место, конечно, не слишком годное, да другого-то нет! Пещерка эта соединяется с Библиотекой, но вам туда путь заказан, потому что, когда я работаю на складе, вместо меня у входа в книгохранилище выставляют другого стражника.
— А там есть книги? — спросила Гильфи.
— Конечно. Но вообще-то там склад. Каждый предмет хранится рядом с книгами, в которых про него написано.
— Гильфи желудком чувствует, что крупинки могут помочь нам спастись, — робко заметил Сорен.
— Я бы не советовал забивать себе голову всякой чушью! — сурово гукнул Бормотт. — Ваша собственная вера поможет вам куда скорее, чем все крупинки вместе взятые!
На том и порешили. На все новолуние Сорен с Гильфи поступят в распоряжение Бормотта и будут работать на складе, пока всех совят снова отправят на сеанс лунного облучения. Первый урок полета решено было устроить следующей же ночью.
ГЛАВА XXI
Летите!
— Шире взмах, глубже взмах! При хорошем махе крылья должны почти касаться друг друга, — наставлял совят Бормотт.
Сорен с Гильфи были еле живы от усталости. Это оказалось ужасно трудно и совсем не похоже на то, что проделывали у них на глазах родители и старшие братья.
— Я знаю, что вы устали, но единственный выход отсюда у вас над головой. Необходимо укрепить мышцы. Вот почему я не учу вас прыжкам и порханию. Вы не можете позволить себе роскошь учиться красиво спланировать вниз из родительского дупла. Необходимо сразу отработать сильные махи крыльями. Так что выше клюв и все сначала!
— А что мы будем делать, когда вылетим отсюда? — задумчиво поинтересовался Сорен. — Как мы узнаем, что делать дальше?
— Разберетесь. Помните, чему я вас учил? Здешний воздух неподвижен, у него нет характера. Очутившись в небе, вы сразу ощутите крыльями множество воздушных потоков. У каждого из них своя скорость, одни могут быть упругими или дряблыми, другие теплыми или холодными. И к каждому нужно уметь приспособиться и использовать в полете. У каждого ветра свой нрав, но в Сант-Эголиусе ветров не бывает. Здесь слишком глубоко, они сюда не заглядывают. Тут и воздуха-то как следует не почувствуешь! Мертвый тут воздух, затхлый, будто в яме. Вот почему работать крыльями нужно изо всех сил — своими махами вы придаете воздуху форму. Самое большое усилие вкладывайте в мах вниз. Когда крыло идет вверх, воздух с легкостью проходит сквозь него. Вот почему перья у вас с бороздками, а кончики крыльев заострены. При полете они раздвигаются, уменьшая давление воздуха.
Бормотт не только объяснял, он показывал. Вот он слегка наклонился вперед, вытянул голову и поднял крылья. В следующий миг он уже был в воздухе. Огромная птица, почти в два раза крупнее Сорена, с легкостью парила над землей. Сорен совсем приуныл. Что, если они никогда не научатся? Успеют ли они набраться сил?
Бормотт, видимо, прочитал его мысли, потому что добродушно проворчал:
— Это всего лишь третий урок, дурачок. С каждым днем вы становитесь сильнее, я же вижу. Вам надо самим в это поверить, понимаешь?
А потом, во время четвертого урока, стало вдруг немного легче, и в их желудках зародилась робкая вера.
Совята почувствовали, как воздух раздвигается над их крыльями. В эту ночь они впервые ощутили границы воздушных потоков, которые поднимали Сорена и Гильфи к ночному небу из мрачного каменного колодца склада. В эту ночь они поднялись на такую высоту, какой никогда раньше не достигали.
До конца новолуния оставалось еще две ночи, а потом занятия придется отложить, поскольку по мере роста луны всех совят будут подвергать все более сильным дозам лунного облучения. А когда луна снова пойдет на ущерб, Сорену и Гильфи необходимо будет улететь, чтобы успеть до появления летучих мышей- вампиров. Потому что, как полностью оперившихся совят, их тоже ожидает обязательное кровопускание.
До сих пор они ни разу не были в Библиотеке, но в ночь побега им придется туда подняться, поскольку после Инкубатора книгохранилище было самой высокой точкой Сант-Эголиуса.
Согласно разработанному плану. Бормотт подойдет к охраннику и скажет, будто бы в Погаднике поднялась тревога, причем именно на том участке, наблюдение за которым входит в дневные обязанности этого охранника. Бормотт по-дружески предложит ему посторожить вход, пока тот будет улаживать неприятности. Таким образом, совята получат доступ к Библиотеке. Бормотт уверял, что после тренировок в глубокой пещере склада они без труда улетят с высокой скалы книгохранилища.
Сорен с Гильфи часто расспрашивали своего друга о Библиотеке. Бормотт, как мог, пытался объяснить им, в каком порядке там размещены книги, перья, зубы, кости, крупинки и прочее добро, добытое из погадок. Самые ценные боевые когти тоже хранились в Библиотеке. Они особенно интересовали совят.
— Совы ведь не делают их сами, правда? — спрашивала Гильфи.
— Нет, конечно. Они ничего не умеют. Эх, если бы вы только знали, как им хотелось бы научиться! Однажды я слышал, как Виззг с Ищейке толковали об этом. Но для того, чтобы изготовить когти, необходимо хорошо разбираться в металлах, уметь обрабатывать их. Так что здешние совы просто их воруют. Они совершают большие перелеты в дальние царства, где совиные повелители держат отряды боевых сов, облетают поля сражений и снимают боевые когти с павших воинов. А вот делать оружие здешние совы не умеют. Тут такое дело… Они, конечно, очень умные, да только Виззг с Ищейке ночей не спят от страха, опасаясь, что найдется кто-нибудь поумнее их. Они и облучают-то всех только потому, что боятся. Вроде бы умно, да не очень. Чего они добились? В Сант-Эголиусе никто не умеет читать. Все вопросы под запретом, сами знаете. Неудивительно, что тут никто ничего не знает! Разве в таких условиях можно что-то придумать, изобрести? Они долгие годы бьются над загадкой крупинок, но сдается мне, так ничего и не придумали. Здешнее начальство никого и близко не подпускает к этим крупинкам! Какое уж тут изучение, смех один! Взять хоть тебя, Гильфи. Ты любознательна, ты прислушиваешься к своему желудку, умеешь задавать вопросы — и в результате знаешь о крупинках почти столько же, сколько наши командоры! Но хватит болтать. Давайте-ка продолжим тренировку. Я хочу, чтобы сегодня ночью вы оба взлетели на самый высокий выступ в каменной стене. Сорен, тебе для этого потребуется ровно пять махов. А тебе, Гильфи,
