— Как? — живо спросил Сорен.
— Понимаешь, мои родители достигли глауморы.
— Что? — недоверчиво переспросил Сорен. — Откуда ты знаешь?
— Они мне сами сказали. И я видела. Они были счастливы, понимаешь? Они знали, что я изо всех сил старалась спасти яйца. Они не сердились на меня. Мама с папой знали, что я в безопасности. Они никогда не верили в существование Великого Древа, а теперь узнали, что это правда. Это было прекрасно. Мне казалось, будто могучая река покоя и счастья струится между моими родителями и нами, летающими в сиянии Глауксовой Авроры, — голос Примулы превратился в еле слышный шепот, а потом и вовсе оборвался.
— Река счастья, — медленно повторил Сорен. Никакой угрозы, никакого Металлического Клюва, никакой печали, от которой разрывается сердце… Он попытался представить реку счастья, текущую между родителями и ним с Эглантиной. Потом резко мотнул головой, отгоняя ненужные мысли. Сейчас ему предстояло произнести очень трудные слова. Он твердо решил не брать в путешествие ни Примулу, ни Эглантину.
— Примула, поверь, настанет ночь, когда нам понадобится твоя помощь. Твоя — и Эглантины.
— Что? — ошеломленно пролепетала сестра. — Ты… ты не берешь меня? Но ты же обещал! — заплакала она.
— Ты еще не готова, Эглантина. Я понял это, когда узнал, что ты разболтала нашу тайну Примуле, — отрезал брат и снова обернулся к Примуле. — Я знаю, что ты готова к путешествию, но в этот раз лишняя сова может испортить все дело. Чем меньше нас будет, тем меньше вероятность, что нас хватятся на острове.
— Я понимаю, Сорен. Не извиняйся.
— Но как же я? — продолжала рыдать Эглантина. — Я ведь твоя сестра!
— Да, и я знаю, что однажды ты будешь сильнее — и телом, и желудком. Вот тогда нам понадобится твоя помощь, и мы с радостью возьмем тебя с собой.
Крылья Эглантины уныло повисли вдоль тела, свет звезд дрожал и расплылся в ее черных глазах.
— А теперь нам пора готовиться к вылету, — сказал Сорен.
— Удачи! — громко крикнула Примула. — Будьте осторожны.
— Да-да, будь осторожен, Сорен, — еле слышно прошептала Эглантина.
— Не злись на меня, сестренка. Слово есть слово. Когда ты будешь готова, мы оба сразу это поймем.
— Я знаю, — еще тише отозвалась она.
Сорен посмотрел на юг. Непогасший след кометы придавал небу неестественный оттенок. При таком освещении и с пути сбиться недолго! Значит, первым полетит Сумрак с его знаменитой способностью видеть в непривычных условиях.
— Подготовиться к взлету! Сумрак, ты летишь впереди, Гильфи займет место слева, я — справа. Копуша будет замыкать строй.
Они дружно взмахнули крыльями и поднялись в диковинное небо. Почему ночь вдруг окрасилась красным? Несколько недель назад, когда Сорен впервые увидел комету, она была багровой в лучах поднимающегося солнца, но сейчас над миром раскинулась ночь, и никакого солнца не было и в помине!
От всех этих мыслей Сорена бросило в дрожь, и чем дольше он думал, тем страшнее ему становилось. Теперь уже небо представлялось ему не просто красным, а кровавым. Была во всем этом и еще одна странность. Взлетая, друзья учитывали слабый встречный ветер, который должен был несколько затруднить их полет. Однако на высоте вдруг выяснилось, что он им дует в спину! Может быть, это комета расчистила им путь, создав вакуум, сквозь который они с такой легкостью понеслись вперед? Видимо, напрасно Сорен мечтал стать вожаком своей маленькой стаи. Сейчас их влекла вперед неведомая сила, и он чувствовал себя песчинкой в урагане. Совенок не знал, куда их влечет, и какие опасности ждут их впереди.
Внезапно ночь показалась Сорену зловещей. В желудке у него было холодно и страшно.
ГЛАВА IX
Занимался рассвет. Всю ночь напролет они кружили над Серебристой Мглой, пытаясь разглядеть хоть маленькую струйку дыма. Именно дым несколько месяцев назад привел их в пещеру умирающей полосатой неясыти.
— Думаешь, мы когда-нибудь найдем его? — прокричал Сорен, обращаясь к летевшей справа Гильфи.
— Ее! — проорала в ответ Гильфи. — Это она!
— Ой, точно. Я просто никак не могу привыкнуть к тому, что кузнецы бывают… женского пола.
— Ну так привыкай! — с неожиданной резкостью ответила подруга.
— Меняемся местами, — скомандовал стае Сорен. — Давайте искать место для отдыха. Скоро появятся вороны, не хватало еще, чтобы нас снова атаковали.
Однажды, во время путешествия к Великому Древу Га'Хуула, на друзей напала целая стая ворон, и честно признаться, это было не такое приключение, о котором хотелось бы лишний раз вспоминать.
Копуша тогда был серьезно ранен. Вообще, дневные перелеты, за исключением путешествий над открытым морем, могут обернуться для сов смертельной опасностью. У ворон существует целая система оповещения друг друга о появлении сов. Они нападают на ночных птиц огромными полчищами, метят клювами в глаза или клюют в живот, чтобы у несчастных отказали крылья!
Зато ночью все наоборот. По ночам совы сами могут нападать на беззащитных ворон. К счастью, на этот раз Сумрак очень быстро заметил внизу огромную ель, отлично подходившую для дневного сна.
— Елка внизу!
У Сорена слегка подвело живот. Эта ель была очень похожа на ту, где они с Эглантиной вылупились на свет и провели короткое детство с родителями. Тогда одна церемония сменяла другую, и каждый этап взросления маленького совенка отмечали милые домашние праздники. Но после того как Сорен был похищен, а Эглантина попала в какую-то беду, выпав из дупла (возможно, ее выбросил оттуда братец Клудд), они пропустили множество таких ритуалов. Сорен ничего не сказал друзьям, но все сочувственно поглядывали на него. Все — кроме Сумрака.
Этот большой серый совенок осиротел так рано, что у него не сохранилось никаких воспоминаний о родительском гнезде. Он даже радовался тому, что пропустил все эти «чепуховые церемонии». Сумрак никогда не отличался особой скромностью, поэтому частенько хвастался переддрузьями прекрасным воспитанием и образованием, полученным им в так называемой Суровой Школе Сиротства, успев порядком надоесть всем своими россказнями.
Запах хвои снова разбередил печаль Сорена. Он мучительно тосковал по родителям, не по скрумам, а по настоящим, живым маме с папой. Однако сейчас он не мог позволить себе поддаться чувствам.
— Перед тем, как уснем, нужно составить план. — Сорен знал, что деятельность служит лучшим лекарством от тоски. — Я тут подумал и вспомнил, что пещера умирающей неясыти находилась вовсе не на границе, а в месте пересечения четырех границ — Кунира, Амбалы, Клювов и Тито.
— Точка схода, — блеснула знаниями Гильфи.
— Да. Я думаю, надо и здесь поискать такую же точку. Гильфи, ты у нас навигатор. Ты изучала карту. Куда посоветуешь лететь?
— Ну, в поисках точки схода нам нужно лететь к тому месту, где Серебристая Мгла встречается с Пустошами и Темным Лесом, — ответила Гильфи. — Сегодня ночью, когда взойдет созвездие Великого Глаукса, надо взять на два градуса в сторону от его западного крыла, прямо между ним и когтем Маленького Енота.
