сомнений не оставалось — в мире было кое-что похуже. Металлический Клюв со своей бандой.
— Вы слышали об убийстве полосатой неясыти в Клювах? — спросил Сумрак.
— Слышала кое-что. Но не в моих обычаях совать клюв в чужие дела.
Что ж, Бубо не зря говорил, что одинокие кузнецы предпочитают держаться особняком!
— А где ваша кузня? — поинтересовалась Гильфи.
— Да уж не здесь!
«Ну и птица!» — вздохнул про себя Сорен. Похоже, она не очень-то разговорчива! Копуша упоминал, что она лихо умеет ругаться, да еще такими словами, которых и от Бубо-то не услышишь. Нечасто встретишь сову, которая может перебранить самого Бубо! Полярная сова не успела много сказать, и все- таки ее голос казался Сорену странно знакомым. Интересно, почему?
— Вы не сочтете за грубость, если я спрошу, где именно расположена ваша кузница? — продолжала Гильфи.
«Вот умница!» — восхитился Сорен. Все-таки в маленьком росте есть свои преимущества, по крайней мере, никто не ожидает от тебя такого напора.
— Там, — сова повернула голову и кивнула куда-то себе за плечо.
— А можно нам на нее взглянуть? — не отставала Гильфи. Черная полярная сова внимательно посмотрела на нее, потом опустила глаза и мигнула.
— Зачем это?
— Нам интересно. Мы никогда не были в кузне кузнеца-одиночки. Сова помолчала, как будто обдумывала, достаточно ли веская это причина.
— У меня там не так миленько, как у Бубо, — наконец, заявила она.
— Подумаешь! — гаркнул Сумрак. — Взгляните, мы и сами не очень-то миленькие!
Белые надбровные перья на лицевом диске Сумрака, изогнутой кромкой окружавшие его глаза и клюв, придавали серому совенку пугающе грозный вид. Что и говорить, его никак нельзя было назвать миленьким!
Черная полярная сова повернулась к Гильфи и хмыкнула:
— Маловата ты еще, чтобы шляться с этими хулиганами!
— Мы не хулиганы, мадам, — возразила Гильфи.
— С какой стати ты меня так называешь?! — грозно сверкнула глазами полярная сова, но маленькая Гильфи твердо выдержала ее пылающий взгляд.
«Ух-ху!» — ухнул про себя Сорен. Этой сове не нравится, когда ее называют мадам! Как там говорил Бубо? Им по душе дикая жизнь… Должно быть, у одиночек просто желудки переворачиваются, когда их называют сэрами или мадам.
— Мы не хулиганы. Мы — стая. Вот это Сорен, он мне как брат. Мы с ним вместе улетели из каньона Сант-Эголиус. Потом повстречали Сумрака с Копушей. Со временем мы все четверо пройдем Церемонию Стражей и станем настоящими рыцарями Га'Хуула. — Гильфи обернулась и обвела крылом троих друзей. — Я назвала вас «мадам», потому что несмотря на угольную пыль вижу перед собой прекрасную полярную сову, такую же пригожую, как мадам Плонк — первую красавицу нашего Великого Древа.
Сова сдавленно ахнула, и из глаз ее заструились слезы.
«Точно!» — теперь Сорен понял, кого она ему напоминала! В голосе одинокой совы звучали те же мелодичные переливы, которые каждое утро звенели в колыбельной песне мадам Плонк.
— Как ты догадалась, что я сестра Брунвеллы?
— Вы говорите о мадам Плонк? Это ее настоящее имя? — выпалил Сорен.
— Так точно. Идите за мной, молодежь. Я расскажу вам свою историю. Кстати, у меня есть свежие полевки. Только не обессудьте — я их никогда не жарю, не то, что у вас на острове!
— Не волнуйтесь! — успокоил ее Сорен. — Я летаю… летал с клювом всепогодников вместе с Эзилрибом, и у нас принято есть мясо сырым.
— Слыхала я о вашем Эзилрибе! От него по-прежнему нет никаких новостей?
— Нет, — грустно ответил Сорен, когда они поднялись в воздух.
— Бедный мой дружище… Все возвращается на круги своя… Что она имела в виду? Возможно, скоро они об этом узнают.
— Что это? — спросил Копуша, когда они опустились на развалины. Вокруг высились две с половиной стены из аккуратно уложенных друг на друга древних камней. Стены густо заросли плющом, а в центре огороженного ими пространства чернела яма для кузнечного горна. На одной из стен висел новенький шлем и набор боевых когтей. Сорен сразу увидел, что доспехи выполнены очень искусно и ничуть не уступают оружию работы Бубо.
— Здесь когда-то был огороженный сад или что-то в этом роде. Возможно, это часть замка.
— Работа Других? — уточнил Сорен.
— Смотри-ка, ты, оказывается, знаешь о Других! — хмыкнула сова.
— Совсем немного. Я читал о них в библиотеке, когда искал сведения о замках, церквях и амбарах. Понимаете, я сам амбарная сова, мне это интересно. Про Других я знаю только то, что жили они очень- очень давно и не были ни совами, ни птицами, ни зверями, по крайней мере, в наши дни таких животных больше не существует.
— Точно говоришь. А ты знаешь, что у них не было ни крыльев, ни перьев, а вместо ног торчали две длинные палки для ходьбы?
— Правда? — оживился Копуша. Тема ходьбы особенно его заинтересовала, ведь он умел не только летать, но и резво бегать по земле. «Как, должно быть, ужасно, иметь только одну возможность!» — подумал он про себя. — И как же они выживали?
— С трудом, сам понимаешь. В конце концов, и вовсе исчезли. Кстати, у них не только перьев не было, на них даже шерсть не росла!
— В таком случае, неудивительно, что они вымерли, — фыркнул Сумрак.
— Зато у них были камни, — напомнила полярная сова.
— Камни? Да какой от них прок?! — процедил Сумрак.
— Еще какой! Из них можно строить — дворцы, церкви, ограду для садов.
— А зачем нужно огораживать сад? — удивился Копуша.
На их острове прекрасные сады незаметно переходили в заросли папоротников и поросшую дикими цветами луговину.
— Откуда я знаю? — огрызнулась сова и принялась раскладывать перед гостями свежих полевок и пару сусликов. Внезапно она прыснула со смеху, так что с ее закопченных щек посыпалась сажа.
— Ну как, не очень я похожа на сестру знаменитой мадам Плонк?
— Мягко говоря, нет, — призналась Гильфи.
— Она добрая душа, но мы совсем разные. Мы родились в Северных царствах, за Ледяными проливами, на восточном берегу Моря Вечной Зимы. Считается, что там лежит прародина всех белых сов, но я в это не верю. Там живут и другие совы, не только полярные. Взять, скажем, вашего наставника, Эзилриба. Сам он пятнистая совка, а родился на небольшом островке, что расположен возле моего бывшего дома. Честно сказать, жизнь там страшная. Вечная война соперничающих кланов. Самые свирепые воины исходят с берегов Моря Вечной Зимы. Наши отец с матерью тоже были такими. Но несмотря на свой воинственный дух, они были не чужды искусству, ведь семейство Плонк издревле славится своими певцами. На протяжении тысячелетий в каждом совином государстве поют певцы из рода Плонк.
Должность певца Великого Древа Га'Хуула — наследственная, и ее может занимать лишь одна, самая лучшая полярная сова в каждом поколении. Такой совой оказалась моя сестра, Брунвелла. Что ж, с этим еще можно было как-то смириться, но смириться с мачехой — нет уж, увольте!
Моя мать погибла в Битве Ледяных Когтей — последней схватке большой войны Ледяных Когтей. Вскоре после этого мой папаша нашел себе новую подругу, жуткую старую полярную сову. Она обращалась со мной, как с куском чаечьего помета. Перед сестрой-то она лебезила, ну как же, Брунвелла со дня на день должна была стать певицей Великого Древа! В конце концов, мне пришлось убраться. Даже Брунвелла понимала, что я не могу больше оставаться в нашем дупле. А папаша был просто околдован этой дрянью! Он свято верил, что она не может сделать ничего дурного. Я долго не знала, куда мне податься. Что-то
