подслушав разговор каких-то сов, сетовавших на то, что сразу после ночи своего триумфа Корин куда-то пропал.
Однажды ночью пошел снег. Ветрило стих, и красные искры вулкана медленно кружили среди снежинок. Хаймиш патрулировал территорию между вулканами Данмор и Морган, и случайно наткнулся на двух кузнецов, споривших из-за углей.
— Я дам тебе по три лучших угля за каждый уголь из твоего ведерка, — предлагал первый.
— Ищи дурака! Это те самые живые угли, которые поймала молодая сипуха. Корин отдал их мне.
Хаймиш замедлил шаг. В одном из кузнецов он узнал Гвиндора, старого приятеля Корина. Во время путешествия к Священным Вулканам Корин много рассказывал о нем, а перед самым окончанием пути Хаймиш сам познакомился с кузнецом.
Ему не терпелось поговорить с Гвиндором, но глодателям запрещено болтать во время патрулирования, к тому же Хаймиша смущало присутствие второго кузнеца.
«Ладно, придется потерпеть до конца патруля. А что если за это время кузнец уже улетит? Может быть, побежать к нему и попросить дождаться его в каком-нибудь месте? Скажем, за одним из костяных курганов?»
Луна только-только начала свое восхождение по небу, когда Хаймиш прибежал за курган. Гвиндор терпеливо дожидался его.
— Ну-ка, ну-ка, — проухал он, разглядывая молодого глодателя. — Как же ты вырос, дружок! Грудь у тебя стала широкая и сильная, как у взрослого волка.
— Спасибо, сэр. Все оказалось правдой, эти тренировки действительно укрепляют.
— Вижу, вижу. Тебя уже начали обучать прыжкам?
— Совсем недавно, сэр. Это оказалось очень трудно, особенно для таких хромоножек, как я. Но я уверен, что смогу научиться.
— Я не сомневаюсь в этом, дружище. Я слышал об одном старом глодателе, так у него было всего три лапы, представляешь? Так вот, однажды ночью сюда залетела одна из этих серых как-вы-там-их-зовете? — короче, из серомыслов. Это было очень давно, и волка того звали, если мне не изменяет память, Макбетом Макдунканом. Так вот, этот старый Макбет подпрыгнул до самого неба и стащил с него эту проклятую сову за хвост! Нет, ты представляешь? Это на трех-то лапах!..Но, кажется, ты хотел о чем-то поговорить со мной?
— Да, сэр. Я хотел узнать о Корине. Он мой лучший друг, понимаете…
Гвиндор кивнул.
— Я не встречал его вот уже несколько дней… В последний раз я видел его издалека, в ту ночь, когда он поймал три угля.
— Да, было дело, — проухал Гвиндор. — Вот это хватка, да?
— Да, сэр. Скажите, с ним все в порядке? Ничего не случилось?
— Нет, малыш, у него все хорошо. Он просто улетел немного подумать. Я чувствую, что у него какая- то тяжесть на сердце и желудке и она не дает ему покоя. Ему просто нужно побыть одному и во всем разобраться. Обещаю, что когда он вернется, я непременно скажу ему, что ты хочешь с ним встретиться.
— Правда, сэр? Я буду вам ужасно благодарен! Огромное спасибо.
— Да не за что, малыш.
В речном тумане
— Ты должен найти в себе силы, Корин. Открой свои способности!
С тех пор как Корин совершил свой незабываемый полет за углями, Отулисса не оставляла его в покое. Но Корин никак не мог понять, чего она от него хочет и почему не скажет об этом прямо.
— Силу? — переспросил Корин. — Нет у меня никакой особой силы.
Он решил не рассказывать ей о своем огненном зрении. Честно говоря, Отулисса была чересчур назойлива. Если ей рассказать, она тут же пристанет с расспросами и начнет выпытывать, что он видит в пламени.
— Но ведь ты с первого же раза поймал на лету сразу три угля!
— Наверное, мне просто повезло. Разве это так уж невозможно?
— Невозможно! Ты пролетел сквозь столбы пламени и лавины углей, как опытный угленос. Послушай меня, — начала было Отулисса, но тут же поправилась: — Нет, послушай себя. Прислушайся к своему сердцу и к своему желудку.
Желтые глаза Отулиссы засверкали еще ярче. Корин видел, что она очень-очень хочет, чтобы он понял нечто важное. Он ничего не понимал, но, на всякий случай, кивнул.
— Может быть, мне стоит улететь ненадолго, — сказал он.
— Что ж, это хорошая мысль. Поселись в каком-нибудь тихом месте, где почти нет сов и не слышно грохота вулканов. Думаю, одиночество поможет тебе, — тихо сказала Отулисса и погладила его крылом по плечу.
За Священным Кольцом вулканов протекала река, и Корин решил отправиться туда, чтобы хорошенько подумать. Ему нужно было побыть одному. Отулисса была очень милая, но ужасно много болтала. Зато Гвиндор почти все время молчал, от него слова нужного не добьешься. Впрочем, он всегда таким был.
Корин хорошо помнил, как когда-то, еще в каньонах, он безуспешно пытался добиться от Гвиндора ответа на свои вопросы, но каждый раз слышал что-то вроде: «Ох, парень, ну как я могу сказать тебе, что делать?» или «На самом деле, ты давно уже знаешь ответ. Загляни в свой желудок, дружок».
Но сейчас Корин не знал ответа и не мог заглянуть в свой желудок. Ему нужно было хорошенько обдумать смысл того, что он увидел в жаре углей. Он увидел в их пламени не только лицо своей матери, но и отражение Угля Хуула. Значит ли это, что ему предназначено достать этот Уголь? Но в таком случае, остается очень много вопросов.
Получается, он ошибся, решив, что спасенное им яйцо было королевским? Значит, маленький Корин вовсе не принц, а ему, большому Корину, не суждено стать для него вторым Гранком, учителем и наставником?
Но кто же тогда этот маленький Корин? И чем объясняются все эти совпадения? Может быть, ему вообще не стоит сейчас ломать над этим голову?
«Совершенно верно», — подтвердил тихий голос. Корин покрутил головой, но никого не увидел. Голос звучал у него в голове.
«Скрум!» — встрепенулся Корин. Он поудобнее устроился на камне и посмотрел на лежащую внизу реку, от которой поднимались клубы тумана. Вот дымка начала уплотняться, превращаясь в силуэт, усыпанный сверкающими искорками. В следующий миг Корин понял, что это вовсе не искорки, а крапинки на крыльях пятнистой совы. Падающие снежинки просвечивали сквозь прозрачный силуэт скрума, и Корин подумал, что никогда не видел столь прекрасного зрелища.
«Я чувствовал, что вы были рядом со мной, когда я поймал угли. И Отулисса, кажется, тоже подумала об этом».
«Она чувствует мое присутствие, но продолжает отрицать мое существование, — прозвучало в голове у Корина. — Ей до сих пор неловко верить в такую чепуху, как скрумы. Вот почему мне пришлось ждать, пока ты останешься один. Я не могу являться, когда чувствую пусть даже ничтожное недоверие».
«Я видел в углях отражение своей матери. Она где-то рядом. Я очень боюсь».
«Я знаю, милый. Но ведь ты увидел не только это, правда?»
Корин не ответил. «Смелее, Корин».
«Да, увидел. Я увидел Уголь Хуула. Но это ничего не значит, правда? Я ведь не могу быть тем, кому предназначено достать его?»
«Вот как? Тогда, быть может, пусть он достанется твоей матери?»
