насмешник.
Это предположение настолько обеих успокоило, что они решили лечь спать.
Однако жалость Майй-Лийсы была недолговременна, она исчезла тотчас, как только Майя-Лийса вспомнила о кофе.
Потом последовала долгая ночь. Они спали в одной кровати, Майя-Лийса на месте Антти. Когда Анна- Лийса просыпалась хотя бы на минуту, она слышала жалобный голос Майи-Лийсы, которая что-то бормотала о кофе и о своем кашле. Один раз Майя-Лийса сказала:
– С холодным ртом пришлось в кровать лечь. Вот потому и дрожу от холода.
Время от времени Майя-Лийса упрекала:
– Ну и память у тебя дырявая! Спички забыла…
А иной раз Майя-Лийса просто начинала крепко браниться, хотя и видела, что Анна-Лийса и без того измучена печалью.
И тогда Анна-Лийса поняла, какое сокровище и какую опору она имела в лице Ихалайнена. Впервые со дня венчания она спала без него.
Наступило утро. Анна-Лийса встала и сказала сама себе: «Нет, никогда бы я не вышла замуж за женщину… Всю ночь она выла и скулила… Совсем другое дело мой Антти Ихалайнен».
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Юсси Ватанен и Антти Ихалайнен собрались в обратный путь.
Купили все, что было нужно. Купили и обручальные кольца. Запрягли наконец лошадь. И вот поехали.
Мужчины сидели в своей телеге с таким блаженным видом, что каждый встречный хоть немного да растягивал свой рот в улыбку. Сидели они счастливые, совсем рядышком, как сиамские близнецы.
Когда проезжали мимо одного магазина, Антти сказал:
– Вот это, по-моему, лавка Пакаринена, раз над дверью висит вывеска: «Магазин Пакаринена».
– Вряд ли, – сказал Юсси. – По-моему, Пакаринен торгует где-то в другом месте.
Некоторое время ехали молча, потом Антти стал удивляться:
– Ну и домов же в этой деревне!
– Хватает здесь домов. Вот взять бы все эти дома, продать и все полученные деньги сложить в одну кучу. Пожалуй, ни одна лошадь не сдвинет с места такой груз, – сказал Юсси, а Ихалайнен добавил:
– Может, и сдвинет с места, но вот высоко в гору такой груз не поднять ей, если, конечно, сзади не подталкивать телегу.
– Да, в гору не поднять. Мерин Хювяринена и тот в гору не поднимет. Вот если пару лошадей запрячь, так они повезут в гору, если только сразу рванут вдвоем, да и то, пожалуй, дугу сломают, если она не из очень толстой черемухи.
– Дуга сломается, даже если она будет сделана из самой толстой черемухи, – уверенно сказал Ватанен.
Антти вдруг воскликнул с изумлением:
– До каких же пределов расширится город Йоки, если он и теперь тянется от канавы до другого своего края.
Так они беседовали, пока Антти не заметил человека, который подметал улицу. Посмотрев на него, Антти сказал:
– А что он делает, никак улицу подметает?
Услышав этот вопрос, человек прервал свою работу и, с удивлением посмотрев на ехавших в телеге, пробормотал:
– Здоровенные парни. Интересно знать, где такие мужичонки растут? Наверно, в Липери.
Липерцы не слышали, что сказал дворник. Они поехали дальше.
И вот они благополучно проехали почти через весь город. Антти спросил, когда подъезжали к окраине:
– Неужели город кончается?
Но тут дело приняло неожиданный оборот. Некто Хейкки Сиконен торговал на рынке поросятами, и у него удрал один маленький поросенок. И вот теперь этот поросенок, задрав хвостик, мчался по улице. Вот он на минуту остановился, забавно покружился вокруг себя и снова помчался дальше.
Этот поросенок совершил немалый поворот в жизни Юсси Ватанена.
Случайно поросенок перебежал улицу как раз в том месте, где ехали наши липерские крестьяне. Он остановился около телеги, весело захрюкал и посмотрел на едущих. Юсси заметил его и сказал Антти:
– Ха, поросенок! Гляди…
– Верно, поросенок, – удивился Антти. – Интересно, чей же он?
Поросенок продолжал похрюкивать. Юсси остановил лошадь и сказал Антти:
– Что же делать? Надо, пожалуй, поймать поросенка. Отвезем его домой, раз у него нет хозяина.
Антти колебался:
