Тут Антти счел приличным удивиться:
– Гм, значит, в конце концов взял и помер? А что, он ночью скончался или, может быть, случайно в дневное время?
– А это был ни день, ни ночь. Это было скорей на рассвете, когда пришли его обмыть. Сусо Касуринен его обмывала.
Антти деловито спросил:
– Ах, Сусо его обмывала? А что, она из этих мест родом?
Кайса сказала, что Сусо родом из Кийхтелюса.
– Я так и думал, что она из Кийхтелюса! – воскликнул Антти.
Юсси же по-прежнему раздумывал об удивительном совпадении, что он и Кайса в одно и то же время овдовели. В связи с этим у него возникли новые мысли. Он спросил:
– Наверно, недешево стоит ваш домик, если его купить?
Нет, не догадалась Кайса назначить высокую цену за свой дом, она простодушно ответила:
– Такие бедные лачуги – это не дом богачей! Вряд ли Макконен заплатил за этот дом больше трех тысяч… Хотя люди говорят, что этот дом стоил бы и дороже, если б его как следует починить.
Антти сказал:
– Подороже стал бы дом, если бы его отремонтировать!
Юсси мысленно сравнивал стоимость дома и приданое дочери Хювяринена. И тогда спросил у Кайсы:
– А когда же твой Макконен умер?
– Уже с той недели пошел второй год. Она вытерла плиту и спросила:
– А ты, Юсси Ватанен, такой же весельчак, как и раньше?
На это Юсси ничего не ответил. За него ответил Антти, который вспомнил прежнюю любовь Юсси:
– Наш Юсси никакой печали не знает. И чего ему горевать, если у него такое огромное хозяйство и вдобавок покосные луга, лучшие во всей волости.
Раздумывая о разных делах, Юсси спросил:
– Значит, второй год пошел со смерти Макконена? Здесь у вас в Йоки такой же, наверно, закон, что и в Липери, – через год можно снова замуж пойти, если будет на то охота?
Кайса ответила:
– Лично мне не пришлось об этом узнавать, так как я на этот счет никаких намерений не имела. Но, наверно, закон одинаковый, тем более, что у нас и поп из Липери.
Юсси добавил:
– Тогда ясно, тот же закон. Так, значит, у вас поп из Липери? Не сын ли того капеллана, который так хорошо проповедовал?
– А может, он и сын того капеллана, – ответила Кайса. – Фамилия его Антелини.
Антти уверенно сказал:
– Ну, значит, он сын того капеллана, раз у него такая фамилия.
Затем стали говорить о других, менее важных делах.
Прежняя любовь Юсси стала все ярче разгораться. И он стал бояться, как бы этот Антти не заговорил об его сватовстве к дочери Хювяринена. Он даже стал сердиться на Антти. И чтоб сорвать свою досаду и как-то предупредить Антти, он сказал:
– Ладно, уже все дела тут рассказаны! А вообще говоря, не к лицу мужчинам сплетничать. Один у нас в Липери попал в списки баб за то, что не умел держать на привязи свой язык. Начал он раньше времени звонить об одном сватовстве и так раззвонил, что жених не мог уже отказаться от женитьбы, несмотря на то, что хотел взять себе другую. Хорошо, что невеста узнала об этом и сама отказалась.
Говоря об этом, Юсси раза два многозначительно посмотрел на Антти, чтоб тот обратил свое внимание на это обстоятельство. Но Антти еще и до этого понял все. Он сразу смекнул, в чем тут дело, когда Юсси справился о стоимости дома и о том, сколько времени прошло с тех пор, как овдовела Кайса. Теперь же он окончательно уверился в намерениях Юсси и стал помогать ему, считая, что дело касается и его, поскольку он сват. В общем, Антти спросил:
– Так, значит, вы, Кайса, ни о чем таком не подумывали, несмотря на то, что Макконен умер уже в прошлую осень?
И тогда Кайса снова затараторила:
– Так кто нас, бедных, возьмет замуж, даже если б мы и хотели того… Но я и сама не из торопливого рода… Есть, конечно, такие, которые спешат с этим, не успев даже очистить свою кровать от насекомых прежнего хозяина… А наш род Кархутар совсем не из таких! Сохви Каркутар шесть лет была вдовой и только потом вышла замуж и прожила с мужем до самой его смерти… И Ловииса Кархутар пробыла вдовой семь лет… Наша фамилия всегда была серьезной, здравомыслящей фамилией…
Юсси понравилась такая серьезность Кайсы. Эту серьезность Антти еще более подчеркнул своим замечанием:
– Весь род Кархутар отличался суровым нравом… Недаром Пекку Кархутара называли букой, а дочь его дразнили медведицей.
