– По-моему, это стоит сделать тебе.
Антонио засмеялся:
– Знаешь, несмотря на все несчастья, которые ты мне принес, я все же буду скучать по тебе.
– Только не думай, что это чувство взаимно, – пробормотал Кроукер, занятый сложным маневром.
– Сейчас мы должны отправиться на юг, чтобы встретиться с Рейфом Рубиннетом в Змеиной бухте, – приказал Антонио, взмахнув для убедительности коротким дулом пистолета.
– Ты дружишь с Рейфом?
– Вот еще! – Антонио устроился поближе к Кроукеру, чтобы не упускать из виду ни одного его движения, но достаточно далеко, чтобы он не смог наброситься на него. – Раз уж речь зашла о старых друзьях, Бенни еще не помер?
– Ты ведь знаешь все на свете. Почему же ты не знаешь, жив ли Бенни?
Антонио сердито вскинул голову:
– Похоже, сеньор нервничает? Так оно и есть! – Помолчав секунду, он сказал: – Бенни очень умен, но переоценивает себя. Возможно, это потому, что он слишком сентиментален. Да, Бенни... Он питает очень глубокие чувства к своему деду. Весьма забавно, если учесть, что при жизни они не очень-то ладили между собой. – Он усмехнулся. – Готов поспорить на что угодно, Бенни никогда не говорил тебе об этом.
– Что бы он мне ни говорил – это строго конфиденциально.
– Ну да, конечно... Но я вот что скажу тебе, и это чистая правда, – улыбнулся Антонио. – Хумаита был настоящим чудовищем. Да, именно чудовищем! Он был до мозга костей педантом, добивающимся совершенства во всем, этаким безжалостным надсмотрщиком над рабами. С детьми он обращался даже более жестко, чем со взрослыми. А его высокомерие и заносчивость! Бенни не выносил своего деда. И я его могу понять. Старик слишком много требовал от Бенни. Впрочем, от меня тоже, но я был умнее Бенни и смог очень многое перенять у Хумаиты. Своими занятиями он доводил меня до изнеможения, и я по крупицам вбирал в себя его знания и могущество. Хейтор был не таким способным, ему все давалось с трудом. А Бенни... Бенни и вовсе не хотел ничему учиться у своего деда.
Кроукер заложил крутой поворот к югу, впереди виднелся залив, Змеиная бухта была уже совсем недалеко.
– Ты хочешь сказать, что ты, Хейтор и Бенни одновременно обучались хета-и у Хумаиты?
– Именно так. – Антонио встал. – Чрезмерная строгость Хумаиты очень быстро заставила Бенни умыть руки, а Хейтора привела в состояние полной подавленности.
– А как эти строгости повлияли на тебя?
Антонио пожал плечами:
– Кто знает?
Он замолчал и насторожился, вглядываясь вперед, во влажный и ветреный мрак ночи. Змеиная бухта была уже совсем рядом.
Теперь Кроукер решил задать ему очень важный вопрос:
– Как удалось Россу Дарлингу завербовать тебя и Хейтора?
Антонио взглянул на Кроукера и презрительно улыбнулся:
– Кому? Этому несчастному прислужнику? Ни я, ни мой брат никогда не стали бы терять попусту время с этим Дарлингом.
– Значит, вас нанял не Дарлинг? А кто? Ведь директор-то он!
Антонио хитро улыбнулся. Похоже, разговор забавлял его.
– Помнишь Серо? Человек с таким псевдонимом действительно существует.
– Но это не Бенни.
– Твой дорогой Бенни, как и все мы, тоже был втянут в дела ДИКТРИБ.
– Он рассказал мне, что был посредником во время последних переговоров между Барбасеной и федералами.
Антонио промолчал.
– Кто такой Серо? – чуть не закричал Кроукер. – Черт побери, мне нужно это знать!
Антонио склонил голову набок.
– Тебя это мучает? То, что ты не знаешь ответа? Братья Бонита были из той новой породы людей, заваривающих революционную кашу не из политических или идеологических соображений, а ради экономической выгоды. Им пришелся по душе план ДИКТРИБ оказать финансовую поддержку повстанцам в Мексике, чтобы впоследствии захватить власть над этой страной в свои руки. Кроукер не мог не восхищаться мастерством, с которым Дарлинг, притворившись невинной овечкой, переманил Кроукера на свою сторону.
Впереди сквозь туман и дождь в Змеиной бухте замигали огни какого-то судна. Антонио встрепенулся.
– Теперь, когда Хуан Гарсия Барбасена получил по заслугам, его место займу я. Как и планировал Серо. Впрочем, рядом со мной должен был быть мой брат, Хейтор, которого ты убил... Видишь ли, Хуан Гарсия перешел границы дозволенного. Почти безграничная власть, которой наделил его ДИКТРИБ, действовала на него сильнее героина. В результате он становился все более высокомерным и непредсказуемым. Он стал нагло злоупотреблять своей властью, удовлетворяя все свои прихоти и заботясь лишь о том, чтобы ему самому было хорошо. И вот, в конце прошлого года нам стало известно, что он начал создавать свою базу отдельно от нашего общего дела. На смену реальности пришла фантазия. Он напрочь забыл, что душой и телом принадлежит ДИКТРИБ.
Судя по габаритным огням, судно походило на большой катамаран. Очевидно, это и был он, катамаран Рейфа Рубиннета.
Антонио пришел в крайнее возбуждение, предвкушая долгожданную встречу. Он весь дрожал – так велико было желание завладеть костями Хумаиты.
– А в начале этого года, – продолжал Антонио, – состоялась встреча между Барбасеной и представителями ДИКТРИБ. Барбасена отказался пойти на какие-либо уступки. К тому времени его база была уже построена, и он считал, что теперь стал неуязвимым. Тогда и было принято решение о его ликвидации. Но как сделать это? Поначалу нам с Хейтором поручили взять под свой контроль подготовку операции, которой прежде руководил Барбасена. Потом стали всерьез разрабатывать план уничтожения Барбасены. Мы хотели, чтобы это было сделано тайно, а значит, никто из нас не мог напрямую участвовать в этом деле. Кроме того, было существенно важно, чтобы исполнитель приговора никак не был связан с ДИКТРИБ. В противном случае это вызвало бы массу вопросов относительно того, что вообще делает ДИКТРИБ в Латинской Америке. Мы не могли рисковать всей мексиканской операцией. – Помолчав, Антонио улыбнулся: – И тогда мы выбрали тебя. Этот выбор показался нам идеальным – бывший полицейский, не раз убивавший людей. Значит, для тебя не составит особого труда лишить жизни еще одного человека. Кроме того, ты в свое время был внештатным сотрудником АКСК. Что может быть лучше? После того как ты убрал бы Барбасену, мы могли бы возложить вину за это убийство на АКСК, поскольку ты когда-то работал на них.
– Но вы знали, что не так-то просто заставить меня пойти на хладнокровное убийство, даже если этот Барбасена действительно такое чудовище, как о нем все говорят. Поэтому вы решили использовать Рейчел, отравив ее этиленгликолем.
– Совсем чуть-чуть.
– Совсем чуть-чуть? – Кроукер едва сдержался, чтобы не броситься на Антонио. – А потом вы наняли Майера, чтобы он предложил мне сделку – жизнь Рейчел в обмен на жизнь Барбасены. Все интересы сошлись на мне – я имел все необходимые для убийства навыки, а также связи с АКСК. Что бы ни случилось, ДИКТРИБ останется ни при чем.
Антонио кивнул.
– Согласись, это был неглупый план. – Он нахмурился. – Мы не предусмотрели только одного – ты узнал гораздо больше, чем тебе было положено.
– И тогда на сцене появился Дарлинг.
– У него не оставалось иного выбора. Ты слишком настойчиво пытался связаться с АКСК, а этого мы не могли тебе позволить.
– И тогда вы стали всячески изолировать меня от коллег и просто друзей.
