смертельный страх. Но что ее пугает? Неужели воспоминания? – Помнишь, там был один парень, Ричи Палья.
Кроукер отлично помнил его – темные волосы, нагловатые глаза, но в целом парень что надо. Какое-то время он ухаживал за Мэтти, потом она внезапно порвала с ним всякие отношения и ушла из семьи. Вскоре она вышла замуж за Дональда. Кроукеру тогда очень не понравилось, как она обошлась с Ричи. Ведь парнишка был явно неравнодушен к ней, а она жестоко отвергла его ухаживания. Кроукер усмотрел в этом предательство. Мэтти бросила Ричи, забыла о семье, и все ради Дональда и его блистательного мира. Ему хотелось съязвить на этот счет, но он удержался.
– Ричи... – задумчиво произнесла Мэтти. – Он был так ласков со мной... – Она приложила к губам два пальца, словно старалась удержать слова. – Понимаешь, он сделал мне ребенка.
– Что?!
Наступило молчание. Она с трудом искала слова, чтобы продолжить свой рассказ.
– Он предложил мне выйти за него замуж, но я категорически отказалась от его предложения. Я не любила его, к тому же он и сам не понимал как следует, что произошло. Между нами не было ничего общего, кроме секса. Мы просто приятно проводили время друг с другом... Так бывает, Лью.
– Только не с моей сестрой!
– Я знала, что ты скажешь именно эти слова. – Она вздохнула. – Однако это случилось... – На мгновение она замолчала, приложив руки к вискам. – Я не могла рассказать тебе об этом тогда. Мне было девятнадцать, через три года я должна была окончить колледж. Училась я отлично и имела все основания надеяться на хорошую карьеру. Для тебя все это было пустым звуком. Ты бы заставил нас пожениться и этим сделал бы нас обоих несчастными на всю жизнь или же ты бы избил Ричи до полусмерти, а он того не заслуживал. К тому же меня сжигал стыд – ведь я была католичкой, а наша мама очень ревностно относилась к соблюдению религиозных заповедей. Моя беременность была смертным грехом, а аборт вовсе немыслим...
Мэтти склонила голову и стала рассматривать свои руки.
– Я была в панике. Мне казалось, что я попала в ловушку и она вот-вот захлопнется за мной. Тогда мы с Ричи решили, что для него будет лучше исчезнуть на некоторое время. Это оказалось очень легким делом – он нашел работу в другом районе города и переехал туда. Что же касается меня... мне нужно было найти клинику... врача, так, чтобы никто ничего не узнал.
У Кроукера перехватило дыхание. Неужели он был настолько слеп по отношению к собственной сестре?
– И ты сделала аборт, – тихо проговорил он.
Мэтти коротко кивнула.
– Мне было очень трудно принять решение убить собственного еще не родившегося ребенка... Потом я еще долго чувствовала себя ужасной преступницей. Я не смела даже войти в церковь, потому что совершила смертный грех... Но у меня не было тогда иного выбора.
Она закрыла лицо руками и замолчала. Кроукер ждал, затаив дыхание и слушая бешеный стук собственного сердца.
– После всего этого я поняла, что не могу вернуться домой, потому что не выдержу неизбежных расспросов. Я хорошо знала тебя, Лью, и была уверена, что ты все поймешь с первого взгляда и мне не удастся сохранить свою страшную тайну.
– Я пытался искать тебя...
Она кивнула.
– Ты не мог найти меня. У меня была небольшая сумма, которая позволила мне прожить в отеле пару недель. Потом, когда деньги кончились, я подыскала работу составителя рекламных объявлений в одном агентстве. И, знаешь, поначалу я была почти счастлива – ведь я впервые чувствовала себя свободной!
– Свободной от нас, – сурово сказал Кроукер. – Свободной от своей семьи.
– Свободной от нашей ужасной квартиры. – Мэтти покачала головой. – Темной и мрачной. Бог мой, Лью, как ты мог так долго прожить в той квартире?
– Там жили мои мать с отцом, – сказал он. – Это был мой родной дом.
Мэтти отвернулась.
– Именно в этом агентстве я встретила Дональда, – задумчиво произнесла она. – Я тогда работала допоздна и делала это с удовольствием, чувство вины постепенно уступало место ощущению счастья от свободы, от новой жизни... Через полгода агентство, где я работала, купил Дональд. К тому времени я уже продвинулась по службе – вела часть бухгалтерии. В тот день, когда сделка купли-продажи агентства была официально зарегистрирована, Дональд уволил всех высокооплачиваемых менеджеров, потом из оставшегося персонала сформировал переходную группу, которая должна была оценить финансовое состояние компании и дать объективную оценку всем работникам агентства. В состав этой группы входила и я. В течение трех месяцев каждый день я работала рядом с ним. Мне казалось, он меня не замечал, но я ошибалась. Позже он рассказывал мне, что следил за мной с первого же дня.
Мэтти взглянула на Кроукера, ее глаза были полны слез.
– Так для меня началась абсолютно новая жизнь. Теперь ты понимаешь, почему после всего того, что мне пришлось пережить, всего, что я хотела забыть раз и навсегда, я не могла вернуться в семью, и больше всего я боялась тебя, мистер детектив. Хотя прошло уже немало времени, я все же боялась, что ты сразу разгадаешь всю мою лживую игру...
В сознании ошеломленного и пристыженного Кроукера всплыли слова Бенни: «Бог свидетель, женщины порой умеют быть страшно жестокими, но – знаешь что – иногда их братья поступают гораздо более жестоко».
Что-то дрогнуло у него в душе.
– Мэтти...
Один звук его мягкого, утешающего голоса заставил ее разрыдаться.
Кроукер обнял всхлипывавшую Мэтти за вздрагивавшие плечи и прижал ее голову к своей груди. Его глаза неожиданно для него самого тоже наполнились слезами – вот уж чего не бывало с ним давным-давно. Бенни был прав – несмотря ни на что, они были крепко связаны между собой узами родства. Теперь-то он понимал, что его ярость была следствием незнания и непонимания того, что произошло с его родной сестрой.
– Я бы не смогла посмотреть тебе в глаза, – прошептала Мэтти. – Я бы не вынесла упреков, ты презирал бы меня за мою глупость, за то, что я наделала... Поэтому я поступила как последняя трусиха – после замужества наиболее простым выходом из положения было отвернуться от своей семьи. Но, клянусь, каждое утро я видела в зеркале укоряющий взгляд твоих глаз.
Обняв ее еще крепче, он сказал:
– Что было, то было, Мэтти. Теперь все это в прошлом. Мы с тобой сможем теперь начать все заново.
– Это правда? О Господи, Лью, это было бы так здорово, исполнилась бы моя мечта, но...
Внезапно она снова напряглась всем телом, и Кроукер осторожно отстранил ее от себя, чтобы посмотреть ей в глаза.
– Что тебе мешает? – тихо спросил он.
В ее глазах застыл смертельный ужас, и он интуитивно понял, что именно этот ужас заставил ее искать его после пятнадцати лет полного молчания.
– Мэтти, что случилось?
– О милостивый Боже, – прошептала она, всхлипывая, – Рейчел умирает. Лью, моя маленькая девочка умирает, и я не знаю, что мне делать...
День второй
1
Больница «Ройал Поинсиана» размещалась в двенадцатиэтажном здании из светло-желтого кирпича в конце Эвкалиптовой улицы. Этот район был не из безопасных. Здесь, выходя из машины, нужно было обязательно запереть ее. Вокруг больницы теснились полуразрушенные блочные дома и дешевые автоматические прачечные. Население состояло исключительно из чернокожих, давным-давно облюбовавших этот район города.
