ее глаз, как будто речь шла не о делах, а о любви. Кроме того, Тори неожиданно получила ценную информацию: Рега работал на Круса. Непонятно, конечно, почему японцы убрали своего сообщника. Как же выразился тот маньяк — большой любитель крови? Ах, да. «От него уже не было никакой пользы», — вот что он сказал, но что же он имел в виду?
— Настоящая война началась, когда Орола расправились с Регой, — услышала Тори голос Круса, — а кто в конце концов наживается на войне? Поставщики оружия, а не мы.
— Слушайте, Крус, — прервала его Тори, — Регу убили не Орола.
— А вы-то откуда знаете?
— Совершенно случайно я встретилась с убийцами Реги в Буэнос-Айресе. Они и меня едва не прикончили, спаслась чудом. Это были люди из банды якудзы, японцы.
— Японцы? — Крус удивленно и зло осклабился. — Вы что, смеетесь надо мной?
— Я уверена, что она говорит серьезно, — вмешалась в разговор Соня, все еще удерживая руку Круса, в которой он зажал ее кулон. — Пораскинь умом. У Реги были богатые покупатели. Благодаря ему деньги рекой текли к нам в карман. Поэтому ты и послал в Буэнос-Айрес именно Регу, а не кого-нибудь еще. Ясное дело, она не врет. Все сходится, неужели ты не видишь, сердце мое?
— Но почему японцы? На черта им такое огромное количество коки?
— А вот это мы и хотели бы выяснить, за тем, знаете, и приехали, — сообщила Тори.
— Я же сказала, что эти люди принесут нам удачу, — снова повторила Соня.
— Сейчас важно выяснить, почему все-таки японские гангстеры убрали Регу, — сказал Рассел.
Крус немного подумал, потом заявил:
— На ваш вопрос могут быть только два ответа. Пер вый: японцы убили своего поставщика, потому что больше не нуждались в кокаине. Второй: они нашли другого продавца или другой способ добывать наркотик.
— Мы уверены, что кокаин им по-прежнему нужен, — возразил на это Рассел.
— Может быть, Орола предложили японцам более выгодные условия сделки, чем вы?
— Нет, нет, — отрицательно покачал головой Крус, — если бы подобное произошло, я бы обязательно знал. Кем бы ни был новый поставщик, он не из Кали.
— Так кто же тогда?
— Возможно, никто, слухи есть слухи, им доверять нельзя. Хотя несколько месяцев назад я услышал о том, что в равнинах Мета-Провинс, что за рекой Манакасиас, есть большая кокаиновая ферма. Местность там дикая, труднодоступная, удивительно, что оттуда вообще просочились какие-то сведения.
— А на чьей территории находится ферма?
— Там все время сшиваются колумбийские военные, значит, территория принадлежит Колумбийскому административному отделу безопасности, контролирующему поставки наркотика боливийским кокалерос. Грязная работа и довольно опасная.
— Разумеется, опасная, в таких дебрях, — подал голос Эстило.
— Непроходимые джунгли. Черные джунгли, как мы их называем. Страна теней и призраков. Ходит слух, что военные и патрули Отдела охраняют ферму не от непрошеных гостей, а от джунглей. Может, это все басни — и насчет фермы, и насчет джунглей. Одни домыслы и Догадки — наверняка не знает никто.
Тори, Рассел и Эстило переглянулись, как по команде. Есть способ узнать наверняка! Они отправятся в Черные Джунгли!
Через двадцать четыре часа из Города оружия в небо поднялся вертолет и направился в сторону таинственной кокаиновой фермы в джунглях. На борту вертолета, принадлежавшего Крусу, находились трое: Тори, Рассел и Эстило.
Перед самым вылетом Соня отвела Тори в сторону и сказала ей:
— Помните о вашем обещании помочь мне покончить с Крусом.
— Я помню, Соня. Жди моего возвращения.
Соня ничего не ответила, но на лице ее — или это только показалось Тори — появилось выражение недоверия.
Все трое облачились в полувоенную форму, какую носят в тропиках, и вооружились до зубов: у каждого имелись при себе мачете, нож, каким пользуются морские пехотинцы, винтовка 45-го калибра и автомат Узи с тремя запасными обоймами. Внутри вертолета было темно, кроме того, во время полета машину сильно трясло. Рассел стоял у кресла пилота, проверяя маршрут. С пилотом договорились, что он прилетит за ними на место высадки через сутки. В том случае, если они не появятся, он должен будет вернуться на то же самое место и в то же время через день.
Когда Тори вышла из вертолета, севшего на небольшую, очищенную от растительности площадку среди джунглей, у нее появилось какое-то странное предчувствие — их ждет здесь нечто необычное. В Черных джунглях полно вооруженных людей, с ними непременно придется встретиться. Интересно, на чьей территории находится эта загадочная ферма?
Москва — Токио
Марс позвонил Ирине на работу и попросил ее во время обеденного перерыва зайти в Елисеевский гастроном на улице Горького и купить кое-какие продукты для его родителей, к которым он собирался в субботу. Сам он был страшно занят и никак не мог выбраться за покупками, — сплошные совещания, заседания с утра до вечера. К тому же в Елисеевский завезли свежих копченых осетров, и он боялся, что до завтра они кончатся.
Ирина с готовностью согласилась. Она любила шумную, пестревшую иностранными туристами улицу Горького, и всегда с удовольствием бывала там, заходила в бесчисленные магазины, рассматривала публику у гостиниц. А гастроном № 1 она просто обожала, невзирая на всегдашние длиннющие очереди и в кассу, и к прилавкам. Ей нравилось обилие товаров, вкусные запахи, какая-то особая праздничная суета. Итак, зайдя в Елисеевский, Ирина купила одного осетра, несколько банок икры и, на свой страх и риск, еще и копченого лосося. Марс наверняка будет доволен.
Покончив с покупками, Ирина вышла из магазина и пошла вниз по улице, наслаждаясь ярким солнцем и радуясь, что она не сидит в душной, пыльной комнате в министерстве, а гуляет на свежем воздухе. Конечно, улица Горького находится в самом сердце Москвы, в центре, где полно машин и мало зелени, и воздух здесь загазованный, однако Ирина как городская жительница не очень-то обращала на это внимание.
Когда она проходила мимо книжного магазина «Дружба», оттуда вышел Валерий, и она приветственно махнула ему рукой. Он, не видя ее, повернул направо и заспешил куда-то по своим делам. Она ускорила шаг, пытаясь нагнать его и надеясь провести минут пять в приятной беседе, но так и не догнала его. Он прошел памятник основателю Москвы Юрию Долгорукому, повернул налево и быстро исчез внутри небольшого здания с зеленым фасадом — старого Московского Художественного театра, Ирина какое-то время постояла перед входом, прочла репертуар театра на текущий месяц, — в тот день показывали «Трех сестер» Чехова, — просмотрела фотографии сцен из спектаклей и только потом вошла в здание. В фойе было прохладно и пусто, пахло пылью и затхлостью, откуда-то доносились хриплые голоса. Она открыла дверь в зрительный зал, затем тихонько прикрыла ее за собой и увидела Валерия, сидевшего недалеко от сцены, освещенной прожекторами — репетиция шла полным ходом. Не успела Ирина сделать несколько шагов в направлении Валерия, как вдруг заметила, что он был не один, а в обществе эффектной светловолосой женщины. Ирина умудрилась разглядеть голубые глаза, точеной формы нос и узнала ее. Это была красавица Наташа Маякова, одна из ведущих актрис театра. Ирине в эту минуту почему-то пришли на ум слова Валерия, которые он как-то сказал ей: «Неужели ты думаешь, что моя связь с тобой — последняя на всю оставшуюся жизнь?» Но может быть, это деловая встреча или дружеское свидание? Нет, интуиция подсказывала Ирине, что этих двух людей связывает не дружба. Они сидели, склонив друг к другу головы, и Ирина услышала, как Валерий прошептал своей соседке: «Жизнь сейчас трудная, но только не для тебя, мой котик». В ответ прозвучал серебряный смех Наташи. «Так вот оно что! Он называет ее „мой котик“! Хорошенькое дело! Скорее уйти отсюда, бежать сломя голову», — думала Ирина, не двигаясь с места. Ноги ее словно приросли к полу, и она все стояла и смотрела, и слушала, и не могла отвести глаз, как человек, неожиданно ставший свидетелем аварии на дороге и, несмотря на неприятное зрелище, продолжающий наблюдать всю сцену от начала до конца. У Ирины было такое чувство, словно ей влепили пощечину. Подлец! Хотя почему подлец! Он не клялся ей в верности. Так же, как и она ему.
Вернувшись в министерство, Ирина занялась привычной, неинтересной работой, но почему-то злость на
