– Только не говори ничего плохого, Ясмин. Оставь это на другой день.
Ясмин улыбнулась, и ее белые зубы сверкнули на фоне смуглого, чувственного лица. Дайна еще никогда не видела ее глаза такими огромными и горящими.
– Мне сообщили об этом буквально за минуту до того, как я поехала на церемонию. Я искала тебя, но не смогла найти в давке, а потом... просто не было времени. – Она взяла руки Дайны в свои. – Мне предложили главную женскую роль в новом фильме Скорсезе.
Дайна изумленно уставилась на нее.
– Правда? – Она прижала Ясмин к своей груди. – Это чудесно! Я так рада за тебя.
– Дело в том, что завтра я уезжаю в Люцерн для участия в подготовительной работе. Я пробуду там пару недель до начала съемок в Люксембурге, Мадриде и на Мальте.
Дайна на мгновение протрезвела.
– Завтра, но...
– В Люцерне я поселюсь в «Гранд Национале». Я позвоню тебе сразу, как только все утрясется.
– Значит, я больше никогда не увижу тебя?
Ясмин рассмеялась.
– После того, что мы вместе испытали? Как тебе это могло прийти в голову?
Дайна почувствовала, что слезы наворачиваются ей на глаза, и не могла понять, почему.
– Просто у меня такое ощущение. Ясмин погладила ее по шее.
– Не грусти, – утешила ее она. – Нельзя грустить в такую ночь. Я вернусь. К тому же ты сама скоро уедешь на съемки с Брандо. В Сингапур, кажется?
– Да, Сингапур.
– Тогда ты не должна думать ни о чем другом. Господи, ведь это целый отрезок в жизни!
– Может быть мне удастся найти для тебя роль в этом фильме, – с надеждой в голосе сказала Дайна. Она огляделась по сторонам. – Где Рубенс? Я уверена, он может устроить это.
– Дайна...
– Нет, нет. Это не проблема. Теперь я могу получить see, что захочу. – Засмеявшись, она стиснула Ясмин. – Разве это не было бы здорово? Мы обе в ...
– Дайна, я уезжаю завтра утром. – Ясмин сжала плечи подруги. – Я хочу получить эту роль.
– Но...
– Теперь я должна идти своим путем. Неужели ты этого не понимаешь?
Дайна почувствовала, как беспричинный гнев зарождается внутри нее. Ей отчаянно хотелось взять ситуацию под свой контроль. Не существовало ни одной веской причины, мешавшей Ясмин уехать, и все же Дайна хотела, чтобы та осталась. Сначала не стало Мэгги; теперь из ее жизни уходила и Ясмин.
– Я понимаю только то, что ты покидаешь меня.
– Это неправда. Я всего лишь...
– О, Ясмин, не уходи! – Музыка, доносившаяся из динамиков, стоявших снаружи дома, играла все громче, пенилась в крови Дайны, как углекислота. Цветные пятна, похожие на яркие вспышки, прыгали у нее перед глазами. Она чувствовала спазмы во всем теле, как если б по нему толчками двигался поток жидкости. Мышцы непроизвольно сокращались под ее блестящей от пота кожей.
– Дайна, пожалуйста. Я не хочу, чтоб мы расставались вот так. Мы друзья...
– Черт тебя возьми! – воскликнула Дайна, – Я могу устроить для тебя все, что угодно! Все! Господи, ты даже не понимаешь, как тебе повезло! – Ясмин попыталась дотронуться до нее. – Нет, не прикасайся ко мне! Убирайся к черту!
Шатаясь, она побрела прочь на поиски Рубенса, но вместо него наткнулась на Мариона, схватившего ее за руку, когда она ковыляла мимо него. Его лицо было разгоряченным от алкоголя, но глаза оставались ясными.
– Привет! – сказал он. – Мой бог, вот это пьянка!
– О, Марион! – Она упала ему на грудь.
– Что случилось, Дайна?
Его слова каким-то образом проникли сквозь туман, окутывавший ее сознание, и она подняла голову. Разве ей не говорили, что вода не смоет ее невероятный макияж? Она тряхнула головой, и густые пряди волос рассыпались по ее плечам.
– Сегодня говорим только о хорошем, верно, Марион? – Она улыбнулась.
– Господи, – заметил он. – Ты похожа на хищную птицу. Этот грим весьма примечателен. Может быть, мне тоже сделать нечто подобное.
Рассмеявшись, она взяла его руку в свои.
– О, Марион! Как хорошо быть здесь! Где еще на земле могло бы происходить что-либо подобное?
– Даже представить себе не могу. – Он окинул ее трезвым взглядом. – Однако, что тебя так расстроило?
