Трейси молчал, и она озабоченно посмотрела на него:
- Трейси?
Он поднял голову, взгляд у него был спокойным и очень серьезным.
- Хорошо.
Они поднялись с парапета. Стоявший поодаль Уайт кивнул на машину Туэйта.
Сам Туэйт находился совсем в другом месте: зажатый со всех сторон журналистами, он, как несчастный попавший к людоедам путешественник, качал головой и что-то говорил в протянутые под самый нос микрофоны. Телевизионщики с крыши автобуса давали его лицо крупным планом, не забывая время от времени наводить камеры на особняк Макоумера.
- ...через час, - услышали они заключительную фразу Туэйта. - Пока это все, что я могу для вас сделать.
- Позвольте, - хором возмутились журналисты, - вы так и не сказали, какую роль в этом деле играл мистер Ричтер?
- Вы узнаете обо всем на пресс-конференции, - упрямо твердил Туэйт. Если, конечно, наберетесь терпения.
- Да будет вам, сержант, - заныл репортер с радио, - дайте нам хоть какую-нибудь информацию. Мы же вынуждены сдвигать время передач.
- Я могу сообщить вам лишь следующее: по просьбе полицейского управления Нью-Йорка мистер Ричтер выполнял одну весьма щекотливую операцию. Более комментариев не имею.
- Дайте же нам что-нибудь еще! Это не информация, а какое-то недоразумение! Расскажите подробности!
- Когда я гляжу на вас, ребята, у меня сердце разрывается. Я прекрасно понимаю: вы делаете свое дело. Данте же и мне заняться моим. Скажите спасибо, что я организовал для вас пресс-конференцию, так что встретимся в одиннадцать вечера. Я очень терпеливый человек, но никому не рекомендую испытывать мое терпение.
Не обращая внимания на негодующие возгласы, он направился к Уайту.
- Пошли, - кивнул он Трейси и Лорин и повел их к своей машине. Позади, с трудом сдерживаемые несколькими полицейскими кордонами, бесновались журналисты.
Они проехали мимо машин 'скорой помощи', грузовиков с полицейскими из отрядов по борьбе с терроризмом, фургонов медэкспертов. Движение по Третьей авеню было перекрыто полностью.
- Я-то думал, это будет мелкомасштабная операция, - удивленно пробормотал Трейси.
Туэйт поглядел на него в зеркало заднего вида и ухмыльнулся:
- Нельзя же, чтобы все лавры достались тебе одному! - Туэйт включил сирену, выражение его лица сразу же изменилось. - Боже, такого кошмара, как в этом доме, я еще не видел! Может, ты скажешь, что же там все-таки произошло?
Трейси откинулся на сиденье и вздохнул. Мелькавшие за окнами полицейского автомобиля уличные фонари походили на падающие звезды.
- Медэксперты рано или поздно опознают женщину из подвала, - заговорил наконец Трейси. - А о том, что было наверху, могу рассказать прямо сейчас. Тот молодой человек - сын Макоумера. Киеу каким-то образом удалось подстроить так, что сын выстрелил в отца. Макоумер среагировал инстинктивно и однозначно - по другому быть и не могло, я-то знаю его подготовку... - Он убил своего сына.
Туэйт присвистнул:
- Господи, зачем Киеу это понадобилось? Ради чего он пошел на такое?
- Месть. Другого разумного объяснения я не вижу.
- Что-то не понимаю.
- А ты и не пытайся. В культуре Запада аналогов этому явлению нет, просто поверь мне на слово. Для человека вроде Киеу честь значит куда больше, чем жизнь.
Как для Кима, подумал Трейси.
- Расскажи мне об этом Киеу, - попросил Туэйт.
Они приближались к Кэнел-стрит, что в центре Чайнатауна. В этом есть нечто символическое, подумал Трейси, вспомнив рыбацкую семью танка. Они выловили его из воды, обогрели, дали кров и пищу, а потом их утлое суденышко вновь растворилось в перламутровых водах залива.
Трейси в общих чертах описал схватку на лестнице, правда, на этот раз ему пришлось все же останавливаться на подробностях, которые он опустил в разговоре с Туэйтом сразу после того, как вышел из комнаты Макоумера. В зеркальце он поймал удивленный взгляд Туэйта.
- Лично я не могу в это поверить, - пробормотал Туэйт.
- А у тебя нет иного выбора.
- Видишь ли, - обернулся Туэйт, - скоро состоится эта чертова пресс-конференция. Туда обязательно притащится и капитан Флэгерти, мой начальничек, а также комиссар и мэр. Прежде, чем я суну туда нос, мне хотелось бы самому разобраться.
- По-моему, - решительно вмешалась в перебранку приятелей Лорин, - сейчас самое главное, выяснить, где находится Киеу, а не что он сделал.
Все замолчали. Сидевший рядом с Туэйтом патрульный Уайт неловко заерзал. Туэйт усмехнулся:
- Она права. Но беспокоиться, по-моему, нет причин. Мы разыщем его. Всей этой хреновине конец, и мне глубоко плевать на какого-то там Киеу.
- А вот это напрасно, - возразил Трейси. - Макоумер - всего лишь половина всех проблем, вторая половина - Киеу. Он знает все секреты 'Ангки', ему ничего не стоит запустить план Макоумера, его финальную часть.
Туэйт недоверчиво хмыкнул:
- Чего ради? Ты же сам сказал, что он искал способ убрать Макоумера. Значит, он ненавидел его, а это, в свою очередь, убеждает меня, что он не станет продолжать начатое Макоумером.
- Вот здесь ты ошибаешься, - снова возразил Трейси. Машина притормозила у полицейского управления. - Его чувства по отношению к Макоумеру - вопрос сугубо личный. А реализация очередной стадии плана - бизнес. Одно никак не связано с другим.
Туэйт повернул ключ зажигания и заглушил двигатель:
- О чем ты, черт возьми? Он ненавидит этого человека, но тем не менее выполняет его приказы? Почему? Ответь мне, ради Христа? Это же полное безумие!
- В том случае, если рассматривать ситуацию только под одним углом. Трейси наклонился вперед. - Пойми, Киеу - камбоджиец. А это значит, что когда-то, скорее всего в детстве, он постигал учение Будды. Я думаю, он и сейчас считает себя буддистом.
- Ну и что? - Туэйт недоуменно смотрел на него. Трейси с трудом подавил раздражение. Он вспомнил бои с Киеу. Он видел его горящие глаза, на себе испытал его нечеловеческую силу. Это была сила духа, говорящая о том, что Киеу - личность, и личность по-своему уникальная. В схватке такие вещи становятся понятными после первого же обмена ударами: направляет ли тебя дух, формирует ли дух твою стратегию. Сейчас Трейси уже мог сказать, что знает Киеу. Для этого не понадобилось много времени: первый же бой дал достаточно пищи для размышлений.
- А то, что одна из основных заповедей буддизма - фанатичный поиск мира, ответил Трейси. - Буддийский монах не станет сажать овощи и фрукты для пропитания. Знаешь почему? Не потому что ленив или не любит поесть, а потому, что когда будет возиться на своей делянке, случайно может наступить на какого-нибудь жучка или убить мотыгой червяка. Он зависит исключительно от крестьян, которые снабжают его продовольствием.
- Ты хочешь сказать, что этот человек... Это чудовище, которое, как нам известно, убило, как минимум, троих, а скольких вообще - этого не знает никто, так ты хочешь сказать, что этот монстр - убежденный пацифист? - недоверчиво спросил Туэйт.
- Именно это я тебе и пытаюсь втолковать.
- Тогда ты просто рехнулся. Убийство и пацифизм - понятия взаимоисключающие.
- Нет, - Трейси покачал головой. - Ты снова рассуждаешь как представитель Запада. В сознании человека Востока, точнее Азии, двойственном, по сути, с младенчества, эти два понятия вполне могут сосуществовать. Одно не влияет на другое. Киеу учился искусству убивать у красных кхмеров. Убийство для
