А вскоре вьетконговцы открыли шквальный огонь и убили Брика и Дункана. Что случилось с теми тремя кхмерами, мы так и не узнали. Убили их, взяли в плен или они просто удрали, бросив нас на произвол судьбы, - кто знает? Война есть война, на ней чаще всего не ведаешь, что происходит и что произойдет, и не обращаешь внимания на произошедшее. Либо миришься с этим совершенно ненормальным раскладом, либо сходишь с ума.
Обстрел был поистине ураганным. Меня в этом бою ранило в голову, и я на время ослеп, а Вулф, собрав все образцы в ранец, вытащил меня из-под обстрела и уволок подальше на территорию Камбоджи. Пока он нес меня, со мной происходили довольно странные явления. Я вдруг почувствовал себя в полной безопасности, ощущение было такое, будто, тюка я нахожусь с ним, в нас не могут попасть ни пули, ни осколки мин. Мы оба словно находились в какой-то темной капсуле, надежно изолированной от бушующей вокруг войны.
А вот когда мы остановились передохнуть, Вулф, несмотря на предупреждение генерала Кросса не задавать вопросов, потребовал объяснения, что все это значит, и я сильно испугался. Эйфория моего всемогущества, которым я упивался, развеялась под воздействием суровой действительности. К тому моменту я понял, что больше не являюсь бессмертным и что отныне должен во всем полагаться на Вулфа, поэтому я рассказал ему все, что счел благоразумным. Кстати, он оказался гораздо смышленее, чем я ожидал, и запоминал из рассказанного, к моему удивлению, лишь самое существенное: что я гражданское лицо, что моя миссия - это, строго говоря, не военная операция, а научная экспедиция и что мы ищем источник неизвестной ранее формы радиационного облучения.
Я рассказал ему также, что мы пришли сюда для того, чтобы выяснить некоторые странности, о чем сообщалось в разведданных, поступивших от кхмеров. Во-первых, КВПВ не придало им значения. А во- вторых, такие же данные стали неожиданно появляться в донесениях, поступавших от отряда 'Б-50' из пятой группы войск специального назначения, проводившей особые военные операции на границе между Вьетнамом и Камбоджей. Наконец донесения эти попали в руки генерала Кросса, командующего шестой группой войск специального назначения, или отрядом 'Омега', как любили называть между собой эту группу служившие в ней солдаты и офицеры.
Вулф сумел сразу же 'переварить' всю эту информацию.
- Минуточку, - сказал он, - ведь никакой шестой группы в войсках спецназа нет.
- Верно подмечено, - ответил я.
- Ну а о чем же мы тогда треплемся здесь? - спросил он.
- Все мы находимся на службе правительства Соединенных Штатов, не так ли? С этим следует считаться, - подчеркнул я.
Я заметил, как он воспринял известие о том, что мы выполняем шпионскую миссию и что он, следовательно, тоже шпион. Но по заданию какой организации мы работаем? ЦРУ или, может, ее предшественника - закаленного в битвах Управления стратегических служб? По слухам обывателей, оно вовсе не исчезло, а ушло в глубокое подполье и до сих пор благополучно существует под вывеской какого-то государственного учреждения, каких великое множество в Вашингтоне.
Мне хотелось показать, что я доверяю ему, хотя он и не является сотрудником секретной службы. Мне хотелось также, чтобы он понял, что задавать слишком много вопросов не в его интересах. Но, как я уже неоднократно говорил, по характеру он был человеком упрямым, как тот чертов бульдог: уж если вцепится в какой-нибудь неясный факт, то будет трепать его до тех пор, пока совсем не растреплет.
В ответ на мою реплику он лишь спросил:
- А те донесения, которые попали в руки генералу Кроссу, они что, тоже касались радиационного облучения?
Я объяснил, что имеется много таких объектов, как та деревня. Поначалу создается впечатление, будто их сожгли напалмом, но они сгорели не от напалма - во всяком случае, не от нашей настильной бомбежки. Все такие населенные пункты были захвачены отрядами Вьетконга. Командование южновьетнамскими правительственными войсками не лезет в наши дела в Камбодже, а местные мятежные этнические группы не имеют ни сил, ни вооружений, чтобы производить разрушения такого масштаба. Так что же нам остается делать? Ответ прост: нужно все разузнать и выяснить.
- Поэтому-то вы заявились сюда с аппаратурой для замера уровня радиации? - спросил Вулф.
- Верно, для этого. Во время разведывательных операций была отмечена неизвестная форма радиационного излучения. Это тоже озадачило нас. Ничего не оставалось, как сформировать поисковый отряд, чтобы обнаружить источник радиации, - пояснил я.
- Этого недостаточно, - ответил он.
У меня сложилось впечатление, что он тогда очень обиделся на меня за то, что я многое ему не досказываю.
- Мне нужен более полный ответ, - сказал он. - Почему бы, например, КВПВ не направлять свои разведотряды для проверки этих донесений на местах? Почему эту задачу возложили на гражданских и на местных партизан?
- Такое решение приняло военное командование, - ответил я.
- Ты просто мешок дерьма. Это же твоя главная задача с самого первого дня. Не знаю, кто ты на самом деле, но скажу, тебе одно: в этом разведывательном поиске у тебя есть свой интерес.
Я услышал, как он ходит кругом, и снова неясно ощутил, что, покуда нахожусь вместе с ним, вреда мне не будет.
- Ну ладно, - продолжал он, - я могу принять за правду эту трепотню, потому как все шпионы только тем и занимаются, чтобы распространять ее повсюду. Но объясни, почему выбрали и включили в твою команду именно меня, заслуженного летчика, но никак не секретного агента.
- Не секретного агента, - заметил я с многозначительным видом. Довольно уместное замечание. В эту разведывательную операцию я не хотел брать никого из пресловутых летчиков-разведчиков Кросса. Мне и так навязали Брика, хоть я и знал, кому он служит. Он намеревался доложить генералу все, чем мы занимались. Я хотел отобрать кого-нибудь с чудинкой. В твоем личном деле, которое генерал не потрудился зачитать, ты обрисован как герой. Что же, это немаловажно для выполнения моей задачи. Но я не удовлетворился личным делом и стал расспрашивать людей. Мне сказали, что ты ловкий, находчивый, волк-одиночка по натуре, а мне как раз такой нужен.
Так уж получилось, что я теперь не вижу смысла возвращаться назад к Кроссу. Я прикинул, что могу рассчитывать на тебя и что ты заменишь Брика, - сказал я.
- Ну что ж, нам определенно не следует больше беспокоиться на этот счет, - ответил Вулф.
Я оценил его юмор.
- Но я намерен идти дальше, - продолжал я.
Кто-нибудь другой ответил бы: 'Ты совсем спятил, не можем мы идти. Ты же слепой', а Вулф сказал только:
- Теперь я понимаю важность задачи, поставленной перед тобой. Но я еще не усек, как ты собираешься покончить со всем этим.
- Не понял, что ты имеешь в виду?
Вулф рассмеялся и заметил:
- Брось прикидываться. Мы уже решили, что наша операция никакая не шпионская миссия. Ты находишься здесь по своим личным делам и, как и я, тоже волк-одиночка. Поэтому-то ты так и был озабочен тем, чтобы о твоей миссии знали поменьше.
По всему было видно, что он понял мою затею, и я еще больше стал ценить его за сметливость, но сказать ему ничего не сказал, а просто спросил:
- В какой стороне восток?
- Не могу определить: слишком густой туман. А почему бы нам не воспользоваться счетчиком Гейгера? - предложил Вулф. - Может, он нам подскажет, в какую сторону идти.
Предложение было толковым, я услышал, что он роется в рюкзаке Дункана, набитом научными приборами и инструментами.
Послышался какой-то посторонний звук, приглушенный густым туманом. Инстинктивно я поднял револьвер, но Вулф положил руку на ствол и отвел его в сторону.
