подложечных ямках желудков.
- Чтобы найти Жемчужину, мы должны сначала открыть дверь Сокровищницы в пещерах под дворцом регента. Скажи-ка, Элевсин, ты слышал о Кольце Пяти Драконов?
- Нет.
- Тогда, возможно, мне следовало бы поговорить с Джийан.
Элевсин похолодел от страха.
- Она ничего не знает.
- Она рамахана. Она колдунья. Она пропитана знаниями об их богине Миине. Она должна знать о Кольце.
- Как, вероятно, знали десять тысяч других рамахан, на которых вы устраивали облавы последнее столетие.
- Они ничего не сказали нам. Они ничего не знали.
- Ну так приведите ее сюда, - сказал Элевсин. Во рту пересохло от страха. - Выпытайте у нее информацию.
- Ах-ах-ах, а мне-то казалось, что ты и я выше таких упреков.
Элевсин провел рукой по глазам.
- Иногда я чувствую себя стариком. Я познал слишком много жестокости, Нит Сахор. Сейчас я вижу только заговоры, тайные программы, козыри, выложенные на стол и спрятанные. Боюсь, что я - часть плана, в котором не хочу больше участвовать.
Неожиданно гэргон шевельнулся.
- Регент, дай мне руку. Элевсин замер.
- Говорят, будто прикосновение гэргона убивает. Нит Сахор протянул окутанный кольчугой кулак.
- И ты веришь в это, регент?
- Я... не знаю, - признался Элевсин.
- Эту легенду распространил я сам, - сказал Нит Сахор. - Забавная, правда?
Элевсин заглянул в глаза Нита Сахора.
- А еще говорят, будто гэргоны владеют гипнозом. Еще одна распространенная вами легенда?
- Нет. Это в общем-то правда.
Элевсин почувствовал, как еще одна волна страха пробежала по позвоночнику.
- Понимаешь, регент, это испытание... испытание твоей способности или, может быть, желания - доверять. Я хочу иметь Кольцо Пяти Драконов, и ты должен верить, что я использую его разумно.
Элевсин облизнул губы. Во рту было сухо, как в Большом Воорге, и однако он взмок от пота.
- Нам, в'орннам, доверие дается нелегко, верно? Удивительные глаза Нита Сахора притягивали его.
- Но ты, регент, во многих отношениях не соответствуешь Модальности.
- Возможно, это испытание для нас обоих. Нит Сахор засмеялся отвратительный звук.
- Гэргоны выше испытаний, регент.
- Вот тут вы ошибаетесь, Нит Сахор. Вы напали на меня в гневе. Это со временем я мог бы простить. Но вы угрожали человеку, которого я люблю больше всего на свете. Когда вы просите меня о доверии, вы просите невозможного.
- Я бы не причинил вреда Джийан. Я хотел напугать тебя. Возможно, я плохо рассчитал.
Извинения от гэргона? Теперь Элевсин услышал все. Что, кроме страха, размышлял он, заставило бы Нита Сахора действовать столь необычным образом? Какая-то ужасная необходимость, которой он еще не мог увидеть, однако ощущал повсюду, как промозглую тюремную камеру.
Любопытство пересилило обиду. Помедлив мгновение, он положил руку на кулак Нита Сахора. Ничего. Огненный шар не ударил его; волна перевозбужденных ионов не атаковала его нейроны; он не обратился в камень. Все было как раньше. Нет, не совсем. Страшный кулак медленно разжался, как открывается солнечному свету цветок, и ладонь гэргона прижалась к ладони регента. Пожатие затвердело, и Элевсин почувствовал, как его притягивает к гэргону.
- Регент, есть задание, выполнения которого я требую от тебя, - очень тихо сказал Нит Сахор. - Крайне важное задание.
Горло Элевсина сжалось. 'Вот теперь молот опустится', - подумал он.
- Только Жемчужина может дать ответы, необходимые гэргонам. А чтобы обладать Жемчужиной, мне сначала надо получить Кольцо Пяти Драконов. Ты должен найти его для меня.
Элевсин покачал головой.
- Жемчужина - самый священный предмет кундалиан, дар Великой Богини Миины. Если она существует, если она найдется - она принадлежит им.
- Я должен иметь Кольцо и Жемчужину! Я настоятельно рекомендую тебе пересмотреть свой ответ.
Элевсин похолодел.
- Я не предам кундалиан.
- Ты - в'орнн, регент, - гневно сказал Нит Сахор. - Мне незачем напоминать тебе об этом.
- Я не предам Джийан.
- Это твой окончательный ответ?
- Это мой единственный ответ.
Элевсин задохнулся, когда страшный гэргон притянул его вплотную. От Нита Сахора пахло гвоздичным маслом и жженым мускусом. Он прижался губами к уху Элевсина и яростно прошептал:
- Ты показал мне, что для тебя ценнее всего. Ты принял решение. Вот только какое: благородное или безрассудное?
Элевсин почувствовал, что дрожит. Он молча замер перед гэргоном, словно на суде. А через несколько мгновений уже стоял перед парадным входом в Храм Мнемоники. Слова Нита Сахора по-прежнему отдавались в мозгу. Он поднял взгляд на головокружительные башенки и парапеты Храма. Было ли сказанное гэргоном правдой? Или это умная ложь, цель которой - обмануть подозрения регента? С чего бы гэргону доверять секреты в'орнну из другой касты? Не с чего. Возможно, его все-таки загипнотизировали. 'Это испытание... испытание твоей способности - или, может быть, желания - доверять'. Что это за игра и как в нее играть?
- Регент?
Элевсин оглянулся и увидел озабоченное лицо Киннния Морки.
- Регент, что-то неладно? Как прошло Призывание? Ты показал мне, что для тебя ценнее всего.
- Рутина, Киннний, - ответил он, залезая в катер. - Даже не представляю, почему меня Призывали.
Киннний Морка фыркнул.
- Типично. - Он запустил свою машину. - Помните поговорку о логике гэргонов? Нужны три жизни, чтобы понять, что ее нет!
4
Око
- Зачем тебе это? - спросил Аннон. - Из-за демонстрации колдовства у тебя могли бы быть неприятности с врагами отца.
- Я не думаю о себе. Я сделала это, чтобы защитить Элевсина, - ответила Джийан. - Чтобы его враги подумали дважды, прежде чем выступить против него.
- Ты можешь увидеть, что они делают?
- Нет, если они не используют против него кундалианское колдовство. Она засмеялась. - Ты не хочешь знать, как я сделала это?
- О, по-моему, это я могу угадать. Джийан казалось довольной.
- Да ну?
Сгущались сумерки. Они шли по улицам, заполненным в'орннами и кундалианами, из хингатта лииина до мори во дворец регента. Дорога была короткая, но из-за внимания, которое им оказывали прохожие, казалась длиннее. Лавочницы-тускугггуны прерывали споры, покупатели забывали о покупках. Дородные месагггуны с полосками пота на мускулистых руках, измазанных маслом и смазкой, отрывались от ухода за огромными, сложными в'орннскими генераторами и подталкивали друг друга. Спешащие по делам баскиры замедляли шаг. Кундалианские пастухи, гонящие небольшие стада чтавров - красивых шестиногих животных, на которых в'орнны, особенно кхагггуны, любили ездить верхом, - привставали в седлах и
