– Возможно. – Аптекарь пожал плечами. – Если вам так больше нравится. Это всего лишь легенда.
– Не очень веселая, как вы говорили.
– Да, это правда.
Старик моргнул. Глаза его показались Ронину огромными.
– Воин действительно стал чем-то большим, чем человек, но при этом он превратился в угрозу старым законам, потому что теперь уже никто в мире не смог бы выстоять против него. И тогда против него выпущен был самый страшный противник. Дольмен.
У Ронина закружилась голова. На мгновение ему показалось, что выложенный плиткой пол аптеки превратился в реку. Он сделал усилие, чтобы восстановить дыхание. Откуда-то эхом прокатился смех.
– А что такое Дольмен? – Собственный голос казался Ронину чужим и далеким.
– Древнейший из древних, – тихо ответил аптекарь. – Воплощение всех первобытных страхов. Кошмары ребенка, который боится темноты и остается во тьме один. Жуткие видения, выпущенные на волю, воплощенные в теле и получившие осязаемость.
Сухой ветер пронесся в глубинах его естества. Ронин невольно поежился.
– Разве такое возможно?
Лишь шепот среди вековой пыли.
– Это чудовищная тварь.
– Откуда она?
– Быть может, из корня?
– А откуда тогда корень?
– То неведомо даже богам...
– Она хочет видеть тебя.
– Хорошо, значит, вернулась.
– Она просила тебе передать, чтобы ты подождал ее.
Он рассматривал Мацу в коричневатом свете. Узкое лицо – точеное и совершенное, точно работа мастера-ваятеля. Небольшой рот с широкими губами, огромные черные глаза, нежные, словно бархатный сумрак на морском берегу. На ней – светло-голубой халат с вышитыми на нем коричневыми цикадами. Его украшает золотая кайма и такой же пояс. Он подумал...
– Подожди ее здесь, пожалуйста, – сказала она, потупившись.
– Ты останешься со мной на ночь?
– Я не могу, – прошептала она.
Он попытался заглянуть ей в глаза.
– Юнь принесет тебе вина. – Она отвесила ему церемонный поклон.
– Что с тобой, Мацу?
Она пошла от него через зал, залитый коричневатым светом, мимо жужжания разговоров, мимо пышных шелков, мимо изящных фигур, мимо совершенных лиц.
Эти люди так и останутся для меня загадкой, подумал он.
Он нашел свободное кресло и устало присел. Почти сразу же появилась маленькая Юнь в розовом стеганом жакете. Она принесла лакированный поднос, на котором стоял кувшин с вином и чашки. Присев на корточки рядом с ним, она налила вино и подала ему чашку.
Как только он начал пить, она тихонько исчезла. Ронин смаковал растекавшееся в горле тепло. Пряный вкус вина напомнил ему, что за весь день он ни разу не поел по-настоящему.
Аптекарь, закончив с рукой Ронина, снова принялся возиться с женщиной. Ронин вынул меч, отвернул рукоять, извлек свиток дор-Сефрита и в который уже раз изучил его покрытую загадочными письменами поверхность.
Его отвлек тихий возглас. Старик, похоже, обнаружил рану на теле женщины. Он закрепил повязку на внутренней поверхности ее бедра.
– Не меняйте повязки, даже если она загрязнится. Под ней – лекарство.
Тут аптекарь увидел свиток в руках у Ронина и замотал головой.
– Вы знаете, что это?
Старик отвел взгляд.
– В этом деле я не смогу вам помочь.
– Вы даже не посмотрели. – Ронин протянул ему свиток.
– Не имеет значения.
Глаза у Ронина сверкнули.
– Имеет, холод вас побери! Вы – единственный из всех, кого я встречал в Шаангсее, знаете о Дольмене. А раз вам известно о его существовании, вы должны знать и о том, что он снова выходит в мир человека.
