хлопанье крыльев, гулким эхом отзывавшееся в джунглях. Вокруг в изобилии сновали насекомые любых видов, расцветок и размеров, однако по мере приближения к вершине, их становилось все меньше и меньше. Помня советы дядюшки Томми, Джейк и Блисс держались настороже на случай появления змей или леопардов. Пару раз им попадались на глаза обезьяны, в основном предпочитавшие селиться на самом плато.
Гроза в конце концов догнала их, и дождь полил такой плотной стеной, что даже нижние ветви деревьев, висевшие на уровне глаз, превратились в размытые зеленые пятна. Блисс, промокшая до костей, как, впрочем, и Джейк, начала дрожать от холода.
По примитивному канатному мосту они перешли через ущелье, по дну которого тянулась одна из восхитительнейших долин Шань.
Сразу за мостом начиналась грубая, извилистая дорога, прорубленная в джунглях. Примятые к земле по обе ее стороны папоротники свидетельствовали о том, что ею регулярно пользуются. Джейк, удвоивший осторожность, тем не менее прибавил ходу. Сейчас он думал о том, чтобы найти надежное укрытие, где можно было бы переждать грозу.
Пройдя еще с полкилометра, они наткнулись на новую хижину на дамбе. Лестница из двух ступенек вела под навес перед входом в хижину, который имел весьма отдаленное сходство с верандой.
Джейк подозревал, что поблизости должно быть еще какое-нибудь человеческое жилище, однако за плотной стеной дождя нельзя было ничего разглядеть.
Они поднялись по ступенькам под навес: Джейк шел впереди. Из хижины появился мальчик лет одиннадцати. У него было красивое лицо и безупречная, типичная для бирманцев кожа. Его предплечья и грудь пестрели множеством татуировок. Увидев гостей, он улыбнулся и тут же затрещал на диалекте, незнакомом ни Джейку, ни Блисс.
Джейк ответил ому на мандаринском наречии, и мальчик молча ткнул пальцем внутрь дома. Они вошли.
В первый момент у них едва не закружилась голова oi сладкого аромата опиума, густо стоявшего в хижине. В сумеречном свете им удалось разглядеть старика в тюрбане, сидевшего, скрестив ноги, на коврике в углу комнаты. Он курил. Заметив вошедших, он поднял вялую руку и поманил их к себе.
Когда они подошли, старик предложил им опиума, что было здесь дружеским и гостеприимным жестом. Взяв кусочек черного, липкого вещества, он скатал его пальцами в шарик, который положил в маленькую чашечку длинной трубки, сделанной из слоновой кости.
В тот момент, когда старик, привстав, пустил трубку по кругу, Джейк обнаружил, что, несмотря на холодный воздух высокогорья, он был одет только в кусок ткани, обмотанной вокруг поясницы. Его бедра и руки были испещрены тем же замысловатым рисунком-татуировкой, что и у мальчика.
Самого мальчика в хижине не было видно. Джейк поднялся и молча подошел к оставленной открытой двери. Выглянув наружу, он увидел, что окружающий мир сквозь полупрозрачную стену дождя выглядит как одно родная серо-зеленая масса. В оглушительном шуме дождя тонули все остальные звуки.
Джейк повернулся было назад, как краем глаза увидел, что в мутном мареве появилось темное пятно. Прежде чем он успел пошевелиться, оно приблизилось и, расширившись, превратилось в силуэт двенадцати туземных воинов, внезапно вынырнувших из тумана. Они были вооружены советскими автоматами АК-47, и все двенадцать “Калашниковых” в настоящий момент целились в одну точку.
Стоявший на пороге хижины Джейк так и не шелохнулся. Он представлял собой слишком удобную мишень, и любое сопротивление было бесполезным. Несколько воинов тут же приблизились к нему вплотную. Среди них высилась худощавая фигура европейца. Увидев светлоглазое розовощекое лицо типичного путешественника, Джейк решил, что перед ним американец. И не ошибся.
— Итак, — промолвил Тони Симбал, поднимаясь на порог, где стоял Джейк. — Что мы здесь имеем?
— Мэрок! Господи, да это же Джейк Мэрок собственной персоной!
Симбал прислонился к бамбуковой стенке хижины. Снаружи капли дождя выстукивали по земле барабанную дробь.
— Так это ты тот самый парень, который накрыл русского агента в Куорри? Генри Вундермана?
Джейк не сводил с него глаз. Блисс осталась сидеть рядом со стариком, продолжавшим курить как ни в чем ни бывало, точно вокруг не происходило ничего необычного. Хорошим признаком являлось то обстоятельство, что ни один из туземных воинов не вошел в хижину. Откуда-то, словно из-под земли, вынырнул тот самый мальчик, что встретил их. Джейк понял, что именно он сообщил Тони Симбалу о прибытии чужаков.
— Роджер пытался снова завербовать тебя. Верно?
— Если ты имеешь в виду Роджера Донована, — отозвался Джейк, — то верно.
— И почему же ты отказался?
— Однако ты почему-то оказался здесь, — заметил Симбал. — Ты и я оказались одновременно в одной и той же точке земного шара. Не слишком похоже на простое совпадение.
— Давно ты работаешь на Донована? — поинтересовался Джейк.
— Уже несколько месяцев. Впрочем, мы давно знаем друг друга. Мы вместе учились в старших классах и в колледже.
— Ну да. Стэнфордские парни.
— Точно.
Да, он нам не
— С ним, а не на него, — поправил Джейк. — Моим шефом долгие годы был Генри Вундерман.
— Шпион. Главное оружие Даниэлы Воркуты. Блисс, прислушивавшаяся к их беседе и всю дорогу внимательно следившая за лицами обоих, поняла, что происходит. В данном случае речь шла не о разделе территории между двумя хищниками. Оба старались выведать у оппонента определенные вещи, при этом не открывая собственных секретов. Возможно, она первой поняла, что Джейк и Тони скрывают друг от друга одно и то же.
— Да, все именно так и выглядело.
— Что это значит?
Джейк прошел в глубину хижины, на пороге вода уже хлюпала. К тому же мало радости вызывал у него вид двенадцати воинов, выстроившихся перед входом, не обращавших внимания на грозу: было очевидно, кто целиком контролирует ситуацию. Такое количество автоматов было чрезмерным для любого количества людей.
— Генри был моим старым другом. Его взял к себе сам Энтони Беридиен, человек с благословения Кеннеди создавший Куорри.
— Поправь меня, если я ошибаюсь. Но, насколько я знаю, Беридиен взял в свою контору и Роджера.
— В другое время. И из другого места.
— Старая гвардия всегда недовольна появлением свежих кадров.
— Да, — согласился Джейк. — Справедливое замечание. Между Генри и Роджером никогда не было особой любви.
— И за кого же из них ты был?
— Обычно я был просто слишком далеко от них обоих. Внутренняя политика в фирме никогда особо не интересовала меня. Я практически все время был на задании. Но...
—Да?
— Генри завербовал меня. Он приехал в Гонконг и там подобрал меня прямо на улице. Я торговал всякой дрянью, работая на триады. Перебивался случайными заработками: обычно приходилось выполнять малоприятные поручения. — Джейк взглянул на Симбала. — В некотором смысле Генри Вундерман спас меня.
— Тебе, должно быть, было горько оттого, что пришлось убить его.
