двигаться, видеть небо и землю.Она надела теплый шарф на шеюМеня осенью семьдесят первогоИ поцеловала сзадиГубами из чистой шерсти.И тут же, не отходя ни на шаг,Обманула меня с каждым прохожим,С птицей, сидевшей на клене,С собакой, спящей возле липы,С облаком, пролетавшим мимо.В ней не было ни стыда, ни страхаЗа мою несостоявшуюся жизнь.Ее вполне примиряло со мноюЧувство пропавшей скукиИ еще то, что она б никогда не узнала,Не будь этой будущей встречи.8 ноября 2004* * *Руки счастливы по локоть.Пальцы влажны и нежны.Мне легко дышать и окатьВозле дремлющей княжны.Говорить ей сон вчерашнийИ не помнить ни о чем,И смотреть, как грач над пашней,Словно пальцы над плечом,Растопырив крылья плавно,Кружит, медленно скользя.Мы с тобой совсем недавноМожем все, что всем нельзя.И тепло, оставив недра,Нас окутало собой.И желтеет тускло цедраВ тьму веков над головой.3 июля 2006* * *Роману ВиктюкуЯ только ночь готовился к эпохе,Не пил, не ел, не требовал огня,А только шил из междометий вздохиИ из того, что делало меня.И день пришел – и будничный, и праздный,Любого дня подобие насквозь, —И чей-то стон, кривой и безобразный,В меня воткнул прозрачнейшую ось.И я вишу на выдохе без вздоха,Ворча, на ось наматываю дни — По имени Прекрасная Эпоха,По отчеству Спаси и Сохрани.1 января 2003* * *Миров из разных мы приходим в дом,В котором не накурено и чисто,Где тусклый свет небесного батистаИ тьмы уют, развешенной кругом.Как краток дом, и как он не похожНа тьмы домов, оставленных в округе,Здесь не живут ни засухи, ни вьюги,И режет хлебы, а не жертву нож.Здесь тишина помолвлена с судьбой,Здесь на вопрос не задают ответов,Не принимают схимы и обетовИ говорят всерьез и не с собой.Нам без него не выжить и в раю,Нам без него не отыскать дороги,Которые ведут, просты и строги,В другую жизнь, как будто бы в свою.Нездешний дом, одетый в изразецНездешней Синтры, Рима и Калуги,Где не живут ни засухи, ни вьюги,Что сложен из сердец, а не колец.21 октября 2002* * *Здесь, как там, погода и дорога,Ивы лист и жимолости цвет.Здесь два шага от земли до Бога,Нет заката и всегда рассвет.Пыль густа, тепла и незаметна,Нет следов на смертном рубеже.За спиною дремлющая Этна,Жизнь моя, прошедшая уже.Остывают помыслы и страхи,Оставляют будни и дела.Желтый цвет распахнутой рубахиОттеняет смуглые тела.Вся толпа тиха и беззаботна,Лица стерты сумраком до дна.Я за ними следую охотно,Позабыв земные имена.Что мне помнить суеты оттенки,Что вздыхать о том, что не вернешь?Терн колючий тянется вдоль стенки,На земной до одури похож.А вокруг ни голоса, ни звука,Ни сверчка, ни ласточки крыла.Жить вне жизни – скучная наука —Что, конечно, кажется, была.И сквозь все неслышимые дали,Сквозь потусторонний свет и дым,Я услышал, как меня позвалиИменем забытым молодым.И рассудку вопреки и воле,Вдруг увидев незаметный след,Я побрел по пройденной дорогеВ тот живой потусторонний свет,Где стрельба, пожары и утраты,Где без смерти не проходит дня,Где темнеет посреди АрбатаДом, где Эвридика ждет меня.19 сентября 2005
Морок
* * *Совершенство не знает границ,И границы не знают начала,Лица падают медленно ницУ неведомого причала,И в молитве еще никому,И в поклоне, еще осторожном,В том пустом и холодном дому,В этом мире, просторно безбожном,Что-то шепчут истошно всерьез,Что-то плачут давно и протяжно,Что не слушать не можно без слез,Впрочем, может, и это не важно.А весомее тайны сияТонкий наст и дуга краснотала,Где размыты не ты или я,А границы иного начала.3 января 2003* * *Уходит поезд ленинградский,Как, в нoчи растворяясь, кэб,С такою нежностью дурацкой,Вон из судеб.Гудя протяжно и печально,Огней скрывая полусон,Не высоко, не изначально,Из жизней вон.И, растворяясь в полумраке,Вослед полуночи спеша,Как две бездомные собаки,Бежит душа.По гребню волн, по кромке сушиИх тень скрывается из глаз,И все прощальней, глуше, глушеНе помня нас.7 января 2003* * *Вы больны вереницею лиц,Их обыденным светом и вздором,Звуком памяти общей, в которомЯ – одна из таких верениц.Замерзает узором стекло,Хрупок наст возле самого света,Я не ждал, к сожаленью, ответа —Что исчезло и что истекло.Мой экзамен еще впереди,Срок не узнан начала учебы… Все мы – дети несчастной Ниобы.С незапаянной розой в груди.7 января 2003* * *Стеллажи, поезда, города.В бесконечности голубойНас не будет уже никогда,Даже если мы будем с тобой.Даже если в предутренний часСовершеннейший жест невзначай,Если даже из медленных глазСлезы скатятся в розничный чай.Даже если прольются дождиНа – за прошлое – купленный хлеб.И, встречая, ты больше не ждиНеизбежности наших судеб.7 января 2003* * *Светлеет день, и маятник повис,И листья не шелoхнутся в саду,Я знаю, что покой – очередной капризПривратницы моей в ее аду.Бубнит метель, и булькает зима,И в горле хрип, и слезы на глазах,Мне не сойти, наверное, с ума,Запутавшись в январских голосах.Купе. Ночник. Полночные часы.Программы файл запутан и нелеп.И где-то в небе тикают весыОднажды не случившихся судеб.8 января 2003* * *Не спеши, опоздав в то, что было,В то, что сплыло легко и светло,Как же бережно вдруг и уныло,Словно в омуте ногу свело.Пейте чай, госпожа королева,Лучше с тмином и лебедой,Посадите учителя слеваИ запейте беднягу водой.А потом в позе древнего магаЧуть коснитесь фаянсовых плит…Ну а дальше – Париж или Прага,Сердце равно знобит и болит.8 января 2003* * *Уползу в свою берлогу я по раненому снегу,Натащу в берлогу веток, старой рвани, полушубок,И повешу в самом центре я звезду тугую ВегуМежду медных и железных, деревянных также трубок.Пусть курсирует по венам нерастраченная влага,Пусть тепло по трубам бродит по заученному кругу,Что мне, в общем, серый заяц, спящий ночью у оврага,Наблюдающий воочью этой ночью сны и вьюгу?Хорошо б еще приснилось, но, конечно, очень тайно,Как летим мы над землею, между облаком и тьмою,И беседуем о главном, полуявно и случайно,Я – с летящим следом стулом, ты – хотелось бы – со мною.Светит месяц, снег летает, словно пyхи из перины,Заяц медленно линяет из невидимого – в красный,А внизу, белы и рoзны, перелески и равнины,Мир
