– Ты прослушал звонки в офис?
– Станислав Андреевич, у нас же все время ушло на похороны…
Стас незаметным кивком подозвал к себе своего ближайшего помощника. Его звали Влад. Прозвище его было Колобок. Это было обидное прозвище, учитывая, что в Колобке было сто шестьдесят восемь сантиметров роста и пятьдесят четыре килограмма мяса и накачанных мышц.
– Влад, – сказал Стас, – после похорон поедешь с Михал Ефимычем и послушаешь все звонки.
На поминках все наперебой выражали Ане сочувствие. Она сидела во главе стола между двумя заместителями отца и смотрела в глаза Стасу. Сорок тысяч долларов занимали совсем небольшое место в сумочке, и рядом с ними был серебристый дешевый телефон.
Аня неожиданно оглянулась и увидела позади себя секретаршу отца Вику. Та вытирала глаза платочком.
– А где… женщины? – вдруг неожиданно спросила Аня. – Где эта… Мария?
На похоронах было очень мало женщин. Несколько сотрудниц фирмы да дородная вице-губернаторша из-за Урала.
Ни белокурой Лизы, ни темноволосой Марии.
– Мария? – удивилась секретарша.
Кто-то осторожно отодвинул Вику, Аня подняла глаза и неожиданно увидела около себя полного человека лет сорока в полосатом костюме и крокодиловых туфлях, подбитых золотыми гвоздиками. Участливые темные глаза скрывались за толстыми стеклами очков.
– Очень, очень сочувствую, Анна Семеновна, – сказал человек в немыслимых туфлях, – очень… вы знаете, мы тут с вашим отцом обсуждали один проект, нужный родине. Мы бы не могли встретиться? Я готов подъехать завтра.
Человек поцеловал ей руку и ушел. В ладони Ани остался маленький прямоугольник с гербом Российской Федерации и черными буквами: Зваркович Михаил Аркадьевич. Федеральный авиационный комитет. Председатель.
Аня сложила из «Федерального авиационного комитета» аббревиатуру, прочитала эту аббревиатуру по-английски и невольно улыбнулась.
Влад позвонил Стасу без пятнадцати три.
– Стас. Ты был прав. Тут был кое-какой звонок.
– Какой?
– Разбираемся.
Аня ничего не съела на поминках. Стас сидел справа от нее и все время пытался ее накормить. Аня не могла понять, как он может есть и почему земной шар вертится в пустоте, подставляя синий бок солнцу, а не лежит, как осиротевший пес, у ног неподвижного человека, закиданного венками.
На подошедшем к ней официанте была табличка «Семен», и ей хотелось выдрать эту табличку с корнем. Никто в мире кроме отца не имел права носить это имя.
К Ане подошел Никитин. Он что-то пережевывал. Ему было вкусно.
– Я не хотел вчера говорить, – сказал Никитин, – там завтра иск. О банкротстве «Авиаруси». От этой компании… от «Росско».
Стас положил руку на Анино плечо.
– Я разберусь с иском, Вася, – сказал Стас, – не грузи девочку.
Влад по прозвищу Колобок появился в кафе «Терраса» в два часа дня. Он показал охраннику в зале фотографию Ани.
– Вот эта девушка была здесь вчера. Я хочу знать, с кем она встречалась.
В руку охранника легли сто долларов.
– Ее не было в зале, – сказал охранник. Влад вернулся в фойе и протянул другие сто долларов – гардеробщику.
– Я ищу вот эту девушку. Она была здесь вчера?
– Вчера гардероб обслуживал не я.
– А кто?
– Миша Званов.
Василий Никитин подождал, пока Войнин закончит разговаривать с заместителем министра экономического развития, а потом подошел к нему.
– Стас. Я насчет «Росско». Мы кое-что выяснили. Я думаю, что «Росско» – это компания Семена.
– Семен мертв.
– Тогда кто ее контролирует сейчас?
Стас помолчал. Потом нехотя сказал:
– Защека. Некто Алексей Защека, которого я вчера вышиб из «Авиаруси».
– Я рад, что ты его вышиб. Но по какому-то странному совпадению этот парень, когда суетился в суде,
