– Большими? – Говорят, тридцать тысяч «зеленых». – А откуда известно, что тридцать тысяч?
– Это учтенные, – пояснил Валерий, – а сколько он с собой увез, этого никто не считал.
И вдруг замолчал, вглядываясь в конец переулка. Из скверика, усыпанного сигаретными окурками и прочим мусором, в переулок ступили двое ребят. На них были пестрые тайваньские костюмы и шлепанцы на босу ногу. Одному было за двадцать, а другой был совсем пацан – пэтэушник или десятиклассник. Ребята подошли к лотку.
– По порции, – сказали ребята.
Валерий наполнил стаканчик и остался со стаканчиком в руке, ожидая денег.
– Шесть рэ, – сказал он.
– Дорого, – сказал один парень.
– Это какие же ты деньги загребаешь? – поинтересовался десятиклассник.
– Какие надо, такие и загребаю. Идите ко мне работать – тоже будете загребать.
– Я что, долбаный, что ли, – работать? – спросил лениво парень.
А другой добавил: – Ловкий ты, дядя. Это ты кафе покупаешь?
Валерий оскалился.
– В общем, так: с тебя одна штука. «Зелеными». За этот и следующий месяцы. Вилде платил, и ты будешь.
– За что?
– За секьюрити.
– У меня своя секьюрити.
– Телефончик дашь?
Валерий повернулся к Мишке и сказал: – Покарауль, а я пока пойду, телефончик дам.
Мишка, чуть побледнев, кивнул.
Валерий, нагнув голову, нырнул в полуотстроенное помещение, откуда приятно тянуло прохладцей, пахло свежим деревом, олифой и пригорелой кашей.
Стены зала были обиты вагонкой только наполовину, и посреди него стоял большой верстак с электропилой. Тут же гипотенузой громоздилась целая куча досок, одним концом опираясь о верстак, другим – об пол. С потолка свисали несколько голых лампочек. Валерий неторопливо дошел до арки, ведущей в кухню, и вдруг остановился, словно влетевшая в дерево машина. Первый парень, тот, которого Нестеренко определил в пэтэушники, тут же споткнулся о Валерия, который схватил его за шиворот.
– Ты куда прешь, малек? Не видишь, где чужие ноги стоят?
Парень пискнул. Валера с размаху съездил его по морде. Тот зашатался. Искры посыпались у него из глаз. Раскинув руки, парень рухнул на груду вагонки. Валера обернулся. Второй, постарше и наверняка заводила, еще не успел сообразить, что происходит, и застыл в недоумении.
В следующую секунду и он полетел на верстак, взвизгнул, и тут же рядом с ним что-то завизжало еще громче – Валерий врубил электропилу. Парень изогнулся, как рыбка, но в это мгновение кулак Валеры въехал ему под ребра. От страшной боли рэкетир закрыл глаза, а когда открыл их, перед ним бешено вертелся и пел стальной диск пилы, и в лучах заходящего солнца плавала осыпающаяся с верстака древесная пыль.
Валерий, навалившись на парня так, что тот не мог даже пошевельнуться, оттянул свободной рукой воротник спортивной куртки и зашептал: – Даю телефончик. Вот это – раз.
Рука Валерия резко пошла вниз, и пила, взревев, рассекла ткань куртки в полусантиметре от горла парня. Валерий захватил вторую жменю.
– Вот это – два.
И снова – визг перерезающей ткань пилы. Тяжелая стационарная пила, обыкновенно сидящая на козлах, танцевала в руках Валерия, подпрыгивала, вгрызаясь в прочную металлическую «молнию». Парень затаил дыхание. Он боялся, что пила в руках этого сумасшедшего сорвется, и уже видел собственные кишки, намотанные на зубья, крутящиеся в пыли.
– Три.
Парень даже не мог орать.
– Называть остальные цифры?
Голова парня безвольно моталась. Глаза его от ужаса расширились до размеров стадиона Лужники.
– Зеленые вы еще меня охранять. Ясно? Еще раз увижу вас в этих местах – х… отрежу, а не рубашку. Понял?
Валерий повернулся и вышел из зала.
Москва все так же жила своей вечерней жизнью. Из подъезда напротив солидная дама в белых брючках выводила на прогулку пуделя с выбритым задом. Из подворотни текла струя воды, два четырехлетних джентльмена снаряжали в плавание большую щепку.
Парни выбрались из подвальчика минут через пять. Тот, что в кроссовках, нес свернутую куртку в руке, прикрывая неожиданный дизайн, приданный ей электропилой.
На спортивных его штанах расплывалось мокрое пятно. В сторону Валерия они даже не взглянули,
