– Ну поплакали и успокоились, – сказал он, – я тебя, знаешь ли, не съем.
Ольга положила голову ему на плечо.
– Из-звини, – сказала она, всхлипывая, – тебе из-за меня досталось. А я как последняя дура…
– Ну тебе тоже досталось, – проговорил Денис.
– Негатив, он сволочь, – хлюпнула носом девушка, – отодрал во все дырки, утром ходить не могла. А потом по кругу пустил. Они еще гоготали, мол, давай принесем мента из помойки, пусть тоже поучаствует… Слава богу, не принесли..
– А мне показалось, что Негатив к тебе неравнодушен, – сказал Денис.
– Ну да. Как коза к капусте. Сожрет и выплюнет. И так каждый раз.
Теплое, гибкое тело вздрагивало бок о бок с Денисом.
– Господи, ну что ж такое? – сказала Ольга, – вышла бы замуж, уехали бы отсюда, нарожали детей…
– Слушай, – спросил Черяга, – а Вадим позавчера ночью с тобой был или нет?
Показалось ему или нет: Ольга чуть заметно напряглась.
– Мы в Карманном были, вместе.
– Это санаторий банковский?
– Как же, – сказала Ольга, – банковский. По большим праздникам туда банк пускают…
– И кто же там отдыхал?
– Да все были. Негатив был с пацанами. Я там тоже была, но вроде как с Вадимом.
Денис подумал.
– И во сколько Вадим явился в Карманное?
– Я на часы не глядела. К полуночи, наверно.
– А до этого ты его не видела?
– Нет.
– А где он был?
– Откуда я знаю?
– Ну, хорошо, вот он явился в Карманное. Пьянка в самом разгаре. Все оттягиваются. С чего он шахтеров кормить поехал?
– Негатив велел.
Ольга помолчала и добавила:
– Все нажрались, а потом Кабан возьми и скажи, что вот мол мы жрем, а шахтеры стоят голодные. Ну, Негатив прослезился, и велит, – сходите на кухню, возьмите чего попроще и айда к пролетариату.
– А почему он именно Вадима послал? Что, шестерок не хватало?
Ольга зло усмехнулась:
– Почему-почему? Перепихнуться со мной захотелось. При Вадиме-то вроде как неудобно.
– Какие дела у Вадима были с Извольским?
Ольга даже на мгновенье перестала всхлипывать.
– Откуда я знаю?
– Не ври. Ты должна была знать. У Вадима записан телефон Извольского.
– Ну и что?
– На какие такие шиши бригадир Негатива собирался отсюда вырваться? Зачем он меня в Чернореченск звал? О чем он хотел советоваться?
Ольга села на диване, схватила с тумбочки расческу и начала причесываться.
– Не знаю я ничего, – сказала девушка.
– Не знаешь? Тогда я тебе скажу. Извольский очень не любит угольщиков. Угольную мафию вообще и здешнего мэра в частности. Он не верит, что кто-либо из местных органов будет расследовать угольные безобразия. Он не верит, что это сделают толстозадые московские следователи. Господин Извольский посчитал, что спасение утопающих – дело рук самих утопающих и начал скупать по всей области компромат на угольщиков. Купил документы про контракт с «Лирой». Купил еще какую-то чепуховину. И тут Вадим предложил ему еще кое-какие бумаги.
– Ничего Вадим ему не предлагал! Он под Негативом ходил! Какие у Негатива документы? График работ, что ли? В семнадцать ноль-ноль подложить гранату к ларьку Иванова, в восемнадцать ноль-ноль выбить зубы у Сидорова?
– А я и не говорю, что это были документы о Негативе. Это были банковские документы. О деятельности «Чернореченсксоцбанка», из которого Вадима выгнали четыре месяца назад. А поскольку в «Чернореченсксоцбанке» держит счета местная администрация, и поскольку именно в него приходят шахтерские деньги, – я полагаю, что это были документы о том, как распределяется правительственная помощь шахтерам. Я угадал?
– Дай мне бабок, – сказала Ольга.
– Что?
– Бабок дай. Пятьсот баксов. Уеду я отсюда! Уж в Москве вашей я лучше прокормлюсь. Там хоть не одни бандиты до девок ходят.
– У меня нет столько денег, – чистосердечно ответил Черяга.
– У Вадика в лопатнике было полтонны баксов. Я точно знаю.
– Ты извини, Оля, но мне его «лопатник» вернули из ментовки пустым. Двадцать рублей в нем было. С копейками.
– А, ну да. Зажрали, сволочи.
Денис встал.
– Если ты хочешь, – сказал он, – я тебя в Москву отвезу. Когда обратно поеду. Но для этого ты мне должна сказать: где документы, которые Вадим украл из банка?
Ольга вскочила. Белые зубки сверкнули.
– Пошел вон, мусор, – как разъяренная кошка, зашипела она.
– Ольга! Это просто опасно, неужели ты не понима…
В Дениса шлепнулась диванная подушка, заглушив последние слова.
– Да прекрати ты!
– Убирайся! – закричала Ольга, изо всей силы толкая Дениса в грудь, – убирайся! Ну! Ничего я не знаю! Ни хрена Вадик не брал! Слышишь!
Руки у Ольги были неожиданно сильные. Денис еле успел выскочить в коридор, пока его физиономию не располосовали длинные накрашенные ногти. Ольга распахнула дверь, и куртка Дениса полетела вниз по грязной лестнице, мараясь о ступени и шелестя ключами.
– Чтобы духу твоего здесь не было, мусор! – орала Ольга.
Вверх по лестнице поднимались два пятнадцатилетних пацана. Они с большим интересом прислушивались к скандалу и с еще большим интересом проводили взглядом куртку Дениса. Один из подростков сделал движение, намереваясь куртку поймать, но она проскочила мимо. Подростки переглянулись и начали спускаться за курткой.
Денис скатился кубарем по лестнице, подхватил куртку и взглянул вверх. Дверь Ольгиной квартиры с лязгом захлопнулась. Денис погрозил подросткам и начал спускаться во двор, туда, где его ожидал верный и не впадающий в истерики «мерс».
Денис включил радио и услышал, что к бастующим шахтерам на рельсах присоединились учителя, третий месяц не получающие заработной платы.
Генеральный директор Ахтарского металлургического комбината господин Извольский показывал потенциальным иностранным партнерам место, где должен быть построен новый прокатный стан, второй по мощности в Европе, когда на стройплощадку, вздымая клубы пыли, выкатился черный «Мерс».
Извольский извинился, сделал знак заму, чтобы тот занимал гостей, и подошел к новоприбывшему. Они некоторое время говорили тихо и быстро, а потом Премьер что-то сказал, и Извольский повысил голос:
– Меня? Меня на разборку?
Премьер развел руками.
– Так Негатив предъяву выставил!
