нужен.
— Зачем вдруг вам понадобился судмедэксперт?
— Сейчас идет плановая зачистка жилых районов города Кронштадта от неупокоенных. Уже сейчас есть несколько случаев, подозрительных тем, что, возможно, это было сведение счетов с живыми, а не упокоение. Сами разобраться в подобном мы не можем, у нас там на улице Мануильского самая вакханалия была. Пока никого живого не обнаружено, а решать надо быстро… К слову сказать, там же, в этой петергофской группе, два исправных УАЗа. Совсем рядом танкоремонтный завод, на котором в прошлом году довелось побывать и увидеть БРДМ среди прочей бронетехники. А также птицефабрика. Потому предлагаем провести разведку в том направлении. Запчасти для музейных БРДМ и прочее в виде куриц сейчас очень пригодится.
— Ну курицы, вероятно, уже передохли. Это люди в квартирах могут еще держаться.
— И тем не менее стоит посмотреть. Они могли и разбежаться. Не исключено, что есть там живые люди. Опять же танковый завод. Мы все равно будем обследовать берега. Так что тут вы смотрите сами. Нам не нужна такая бронетехника, которая есть на ремзаводе. Вам — нужна. При наличии запчастей на заводе вы вполне можете отремонтировать шесть БРДМ и некоторые другие образцы.
— Для разведгруппы и здесь сейчас полно дел.
— Не спорю. Но разведка — дело наиболее подготовленных. Зачистку зоопарка можно провести и другими подразделениями. Если меня не обманули, у вас сегодня была акция протеста?
— Акция протеста? — удивляется Николаич.
— Человек двадцать беженцев устроили сегодня митинг под лозунгом «Какого… ваше!» — неохотно поясняет Михайлов.
— А если поточнее?
— Какого… ущемляются их права? Какого… их плохо кормят? Какого… их плохо разместили? Какого… им не дают оружие? Ну и так далее.
— А, следовало ожидать. Как прибежать сюда без портков и документов, так это запросто. А потом качать права.
— Да, именно качать права. Поорать, повозмущаться. А как до дела — и я не я, и лошадь не моя… Очень характерно.
— Что предложили?
— Дали сутки подумать. Если продолжат в том же духе, дадим оружие — и пойдут зоопарк чистить. Там работы много.
— Мне кажется, этого делать не стоит, — встревоженно говорит Николаич.
— Стало жалко «протестантов»? — удивляется Охрименко.
— Меньше всего. Идиотов чем меньше, тем спокойнее. Проблема в том, что они там друг друга постреляют да двери пооткрывают. И получим мы на выходе потребность повторной зачистки зоопарка с метаморфами. А это очень разные разницы. В первый раз были нормальные тупые охлажденные зомбаки. А сейчас будут и шустрики и метаморфы.
— К слову, эти протестующие в дело что, не годятся? — вполголоса, но внятно спрашивает стильная дама.
— В том и беда, что не хотят они работать. Грузчиками — впадлу, а что другое толковое — не умеют. Кстати, завтра вам в спальню установят несколько вещиц — щиты на окна и нары, чтоб не на полу спать. Этот, как его, пчеловод оказался толковым столяром, — отвечает Михайлов.
— Это хорошо, что нары и щиты. Но вот дураков запускать в зоопарк… Не нравится мне эта идея, — продолжает гнуть свою линию наш Николаич.
— Зато остальные хвост подожмут. Честно, достало уже — претензии, свары, драки… Я тут не как комендач работаю, а как участковый. Пайковый сахар суконцы на брагу перевели. И сношаются, сволочи, как кролики. Совсем нюх потеряли! Своего патрульного вчера с вашей кассиршей поймал… это, как ее… — возмущается Михайлов.
— Милкой? — как-то очень уверенно переспрашивает Николаич.
— Во-во! И хоть бы смутилась! Еще и претензии выразила, паразитка!
— Ну что ж, Бог терпел и нам велел… — утешает приятеля Николаич.
— Да иди ты…
— Ну утешься. Вон есть такой любопытный факт: «за изнасилование немецкой женщины» был осужден один американский солдат. Он совсем очумел — пользовал немку прямо на своем боевом посту (правда сдав пост, то есть хотя бы не «на часах»). Было это в арке Дворца правосудия, где шел главный Нюрнбергский трибунал. Дали ему несколько недель ареста на гауптической вахте. А ты говоришь!
— Что, серьезно?
— Совершенно. Точная информация. Очень грамотный товарищ представил. Так что с ручательством.
— Охрененно… — поражается обычно невозмутимый Михайлов, и не он один.
Званцев прислушивается с неожиданным вниманием.
— Хотите номинантов на премию Дарвина на убой отправить?
— Зачем так грубо. Наоборот, хотим, чтоб они поверили в свои силы. Поднялись над суетой, стали полезными обществу, — ханжески отвечает комендант.
— Пой ласточка, пой! Пой, не умолкай…
— Морфлот против?
— С какой стати? Вы уже и так нам наприсылали… подарочков… Вот скажите, тридцать итальянок, которых вы отправили нам вторым бортом… Вы были в курсе, что эти туристки — активистки самого отмороженного во всей Европе феминистского общества? Большей частью активные лесбиянки? Бригада плоскодонок?
— Нет, — хмыкает Николаич. — Змиев в восторге?
— Непередаваемом. Так и говорит: «Узнаю, кто нам их сосватал, — лично скажу спасибо! Огромное и теплое». Михайлов, что-то ты постно смотришь. Твоя идея?
— Нет. Честно нет, — действительно слишком уж постно и поспешно отвечает Михайлов.
— И совсем не знал?
— Ну чуточку знал. Я дважды мимо них проходил, и ни одна мне на шею не бросилась. Явно ненормальные — меня, такого красивого, не замечают…
Мне вдруг стукает в голову идея. В достаточной степени идиотская.
— Слушайте, а чем они у вас заняты?
— Ничем. Куда их приспособишь? — говорит сущую правду замкомпоморде.
— А почему бы им не поручить выполнение настоящей мужской работы. Ну чтоб они доказали, что действительно круче мужчинок? Потому как мужичонкам слабо.
— И какую именно работу? — Званцев выдерживает скептический вид, но вижу, что заинтересовался.
— Мортусов. Дело в Италии после чумных эпидемий знакомое. Женщины им сроду не занимались — только мужики.
— Похоронная команда? — Михайлов взблескивает глазами.
— Ага.
— И переводчика им туда же! — Это добавляет Овчинников, слушавший последние фразы. — Чтоб убедительнее получилось, пусть убеждает их на их же мове.
— Определенно у вас, сухопутных, такое представление о базе флота как о мусоросборнике.
— Отнюдь, сказала графиня. Но попробовать стоит. Ей-богу! Может, и получится. А не получится — так им же хуже. Явный форс-мажор: если не нравится питание и размещение, пусть жалуются своему туроператору.
— Ладно, попробуем, — улыбается Званцев.
Нас отвлекают от беседы подошедшие со строгой дамой работяги с Монетного двора. Показывают очень элегантно и эргономично сделанный инструментарий: набор «Юного взломщика», как шутит один из мастеров.
Да, такое безусловно пригодится — можно взломать практически любую дверь в жилом доме. И даже гидравлика присутствует.