будет поменять — кровью насквозь пропитан. Да и автомат оттереть, он как с бойни.
Обшарив убитого, Лёха продолжил:
— Пистолет ПММ, к нему два магазина по двенадцать патронов, полные. Две светозвуковые «Зари». Броник хороший, но его уже не отстирать, весь в крови. Радиостанция «Моторола», аккумулятор разряжен. У нас тоже «Моторолы» есть, так что пригодится.
Исчерпывающая информация, а главное — полезная. То, что ствол в нагаре — ничего, почистим. То, что автомат новый, означает, что загубить его стрельбой длинными очередями омоновец не успел бы, даже будь такое желание. Патроны к нему мы купили у вояк четверть часа назад, такой вот подарок судьбы.
Ну и пистолет с двадцатью четырьмя патронами нам не помешает. Пока в нём особого смысла нет, но кто знает? Лёха его уже с кобурой себе на разгрузку прилаживает. Может быть, и к нему удастся что-то достать, а пока попользуемся тем, что есть. В любом случае пригодится.
Автомат и все запасные магазины сунули в сумку, лежащую в багажнике. Это оперативный запас, пока имеющимся оружием попользуемся.
— Ну, как мы прибарахлились? — прихвастнул я. — Так бы и проехали, если бы я автомат не заметил.
— Серёга, молодец, — кивнул Лёха. — Можешь булку с маком себе купить.
— Ладно, шутник, езжай, не стой. Надо будет позвонить, когда подъедем. Позвонить, блин… — хмыкнул я и достал из кармашка в разгрузке мобильный.
Посмотрел на экранчик — сигнал был. Ну-ка… Я набрал «100», услышал сигнал точного времени. Ну хорошо, мобильная связь пока работает. Это радует.
Мария Журавлёва
21 марта, среда, утро
Ночью Маша спала плохо, часто просыпалась, подходила к окну. Беспокоило всё, темнота и звуки пугали. Она не расставалась с автоматом даже в постели, а в прихожей подвинула обувную тумбу к двери, хоть та была металлической и открывалась наружу. Зачем она это сделала, сама не поняла, но вот… сделала.
Ночью часто слышалась стрельба, а около семи утра где-то вдалеке раздался мощный взрыв, такой, что стекла задрожали, а потом в небо поднялся столб чёрного дыма. Когда темнота превратилась в серые сумерки, постепенно светлеющие, Маша поразилась, насколько больше мертвяков оказалось на улице. Если вчера они появлялись время от времени, то сейчас, с её панорамным видом из окна на весь район, одновременно в поле зрения их было не меньше десятка, пусть и в разных местах. Маша уже научилась различать их по походке и повадкам.
На улицах было пусто, машины почти не ездили, а население, судя по всему, сидело по домам в ожидании, что их спасут. Люди были в окнах, на балконах, они были заметны. Маша разглядывала окружающие дома в экран видеокамеры, включенной в сеть, и везде обнаруживала признаки того, что люди просто спрятались. Зато в нескольких местах в серое небо поднимались столбы дыма — начинались пожары.
Около восьми часов утра прямо к дому напротив подъехали две машины. Приземистая и плоская восьмиколёсная военная, в пятнах камуфляжа, на которой верхом сидели несколько солдат, и трёхосный грузовик с тентом, КамАЗ. Солдаты спрыгнули с брони, пятеро из них образовали что-то вроде оцепления у входа в подъезд, а ещё трое или четверо, в камуфляже и с оружием, забежали в подъезд. Вскоре они выбежали обратно, нагруженные вещами, а с ними были две женщины, пожилая и молодая, и трое детей. За это время солдаты из оцепления застрелили двоих мертвяков, направившихся в их сторону.
Маша поняла, что это кто-то из военных эвакуирует семью. Она даже позавидовала им. Когда военные уже собирались уезжать, из подъезда выбежал мужчина, замахал руками, что-то крича. Машины остановились, офицер, сидевший на броне, что-то сказал в ответ, жестикулируя одной рукой. Мужчина убежал обратно в подъезд и вскоре выбежал оттуда тоже с вещами, в сопровождении жены и двух детей. Им помогли погрузиться в КамАЗ, и машины уехали.
«Вот тебе на!» — разозлилась на себя Маша. Если бы она сообразила сразу, то вполне успела бы спуститься, остановить военных и просто уехать вместе с ними, туда, где безопасно. Сообразил же так поступить мужчина из соседнего дома, а она — нет.
Около девяти утра к ней поднялся Сергей Сергеевич, которого она, равно как и ещё две квартиры, поставила на довольствие. Она сварила охраннику кофе, приготовила горячие бутерброды с сыром и ветчиной. Тот поблагодарил, сел за стол и взялся за завтрак.
— Что скажете, Сергей Сергеевич? Какие прогнозы? — спросила Маша.
— Прогнозы малоутешительные, — ответил тот. — Мертвецов бродячих всё больше, войск не видно. Если так и дальше будет продолжаться, то завтра из города будет трудно вырваться. Виталий Данилович, я вам о нём рассказывал, предлагает на его машине прорываться из города. У него большой джип и два ружья есть. И человек опытный, всю жизнь прослужил. Но думает сделать это ближе к вечеру.
— Почему?
— Потому что ещё на что-то надеется. С его слов, если в четыре часа выедем, то максимум в восемь будем в его деревеньке. До темноты, считайте. К тому же он хочет к отъезду подготовиться, запастись.
— А я что могу сделать?
— Вы? — удивился Сергей Сергеевич. — Ничего. У вас дети, двое, вам за ними следить надо, а об остальном мы уж сами позаботимся как-нибудь. Кстати, внизу планируют общедомовое собрание через час, если хотите — спускайтесь.
— Может, и спущусь, если Сашка за Ликой присмотреть согласится, — кивнула Маша. — А о чём болтать будем?
— Трудно сказать. Выработка единой общедомовой политики, наверное. Всё равно полезно, хотя бы в плане обмена информацией. Мало ли кто что полезное скажет. Связь пока работает, люди перезваниваются, так что можно узнать обстановку в городе точнее, чем из телевизора.
— Это верно. По телевизору только об этом и говорят, но что говорят — пожалуй, сами не понимают. Так, воздух сотрясают и картинки показывают. Даже мертвяков ещё честно мертвяками не поименовали. «Агрессивно настроенные субъекты» — надо же было такое придумать?
— Похоже, что там своим глазам не верят, — вздохнул Сергей Сергеевич. — В голове у них не укладывается, люди же там всё больше высокограмотные, лучше всех знают, что может быть, а чего быть не может.
Они замолчали, а Маша всё так же стояла у окна, прижимаясь лбом к холодному стеклу и пытаясь разглядеть хоть какие-то признаки приближающегося спасения. Подсознательно она в него уже не верила и готова была покинуть город вместе с охранником и соседом-охотником. Она даже представляла себе, как будет пытаться жить в неведомой ей до сего момента деревне, что будет там делать. Меньше всего ей нравилось, что в деревнях туалеты во дворе, это она точно знала. Ходить ей в такой довелось всего пару раз в жизни, где-то на юге, и она на всю жизнь запомнила вонь из выгребной ямы и тучи мух, которых она непрерывно должна была отгонять и которые всё время норовили сесть на неё.
Сергей Сергеевич допил кофе, поблагодарил Машу и сказал, что ещё с ней свяжется, а если у неё получится, то пусть приходит на собрание. Маша молча кивнула в ответ, и гость удалился, оставив её смотреть в окно. Впрочем, судя по звукам, проснулась Лика, и теперь Маше сразу стало чем заняться.
Пасечник Александр Васильевич
21 марта, среда, утро
Ночевал Александр Васильевич в кабинете Дегтярёва, наплевав на кровавые пятна на полу и стене. Он был недоволен тем, как работают его оперативники, так до сих пор и не сумевшие добыть координаты дачи
