Демидов, не чинясь, идет к командиру.
– И на хрена тебе этот гильзач? – неодобрительно продолжает сапер.
– А переснарядим.
– Ну-ну. Это ж мартышкин труд выйдет!
– Доктор, что скажешь? Как копарь?
– Да переснаряжали, было такое. А что касается гильз, в старое время милиципунеры цеплялись к мосинским гильзам, потому что тогда в магазинах свободно продавались капсюли именно такие, как в патронах. Это сейчас только жевело в основном, да и то по охотбилету. Ну и взяв нормальную добротную гильзу, можно было ее переснаряжать сколь хочешь. Буквально на счет раз.
– У нас таких капсюлей полно, – пыхтит Ильяс.
– А порох, пули? – сомневается Крокодил.
– Так из осечных патронов. Некоторые безбашенные вообще из свинца пули лили. Такие пули еще, когда из ствола вылетают, фырчат забавно.
– Ствол же засрется!
– Ну не без того. А ствол можно кипяточком пролить, очистится. Но все равно: гильза – это гильза. На коленке ее не сделаешь.
– Даете стране угля! И лекарь туда же. На складах же патронов до скончания века хватит!
– Доберись до складов сначала. Может, они уже и демократизированы все, – охлаждает уверенность седоватого сапера Ильяс.
– А порох где будете брать? Охотничий засыпать, что ли?
– Ну хоть бы и так. Мосинка все употребит. Во время войны патроны тоже снаряжали чем попало. Я видал патроны к трехлинейке с «семидырочным» порохом – такой желтенький, цилиндриками. В норме он в сорокапятимиллиметровых выстрелах-унитарах и крупнокалиберных патронах был. Из винтаря давал затяжной выстрел. А вообще в советских боеприпасах тут под Ленинградом, какого только говна не было. Блокада ж! И ничего, пользовали. Вообще-то я с Ильясом согласен: патронов у нас не вагоны, если окажутся гильзы лишними, то и ладно, а вот если каждый патрон будет на счету, так и самодельные пригодятся. У нас сейчас, считай, вторая блокада…
Вижу, что мы сапера не убедили, но тем не менее, прежде чем покинуть этот гараж, он выдергивает из-под чьих-то изгрызанных ребер пустую пулеметную ленту и кладет ее на неведомо откуда тут взявшуюся школьную парту.
– Мы с Серегой глянем, может, короба отыщем.
– Я с вами! – И хитрожопый Ильяс покидает гараж, оставив нас с Демидовым в недоумении.
– Так чо, собирать гильзач или нет?
– Собирай, пригодится. Я пока осмотрюсь тут, может, еще что найду.
Собственно, в этом пустом гараже, кроме старых покрышек, парты и двух помятых дверей от «Волги», ничего и нет, но не бросать же беспризорника без присмотра. Вспоминаю, что неполный магазин у меня в автомате, исправляю свою оплошность. Пытаюсь прикинуть, от скольких людей здесь скелеты. Получается, что минимум от шестерых.
Демидов продолжает, сопя, звенеть собираемыми гильзами, находит еще одну ленту, тоже пустую. Он опять что-то бурчит себе под нос, довольно заунывно. Ну да, слуха у мальчишки нет вообще. Мне кажется, что я разбираю в его нытье что-то вроде: «Птица счастья завтрашнего дня, прилетела с крыльями свинья…»
Мне это уже надоедает, да и мешок с логотипом «О’кей», куда небрезгливый Гаврош ссыпает свою добычу, изрядно округлился.
– Ну двинули, – говорю я собирателю.
– Тык я еще не все собрал! Тут еще десятка два рассыпано.
– Знаешь, у тебя сейчас мешок треснет по шву, и всей работе каюк. Как в басне про нищего и фортуну. Слыхал такую?
– Не-а!
– Рассказать?
– Да ну, не нада!
– Тогда пошли.
С удовольствием выбираюсь из этого импровизированного склепа на свежий воздух. Вижу, что Ильяс про нас не забыл – рядом с трупом Семецкого стоят несколько человек местных, еще люди стоят на крышах, посматривают по сторонам. Что любопытно, курточку-то с покойного уже кто-то прибрал, хорошая курточка была.
Когда мы подходим к нашим, темнеет уже весьма ощутимо. Ильяс заканчивает перебранку с долговязым местным командиром, потому слышу лишь заключительную тираду, сказанную наставительным тоном:
– Совсем забыл бояться как положено! Борзость потерял и совестью не пользуешься! Потому человека у тебя и сломали! В общем, мы свое дело сделали, останки врагов сбежали с поля битвы, так что вам и без нас справиться не проблема.
– Я картошку все равно всю вам не отдам! – упирается местный.
– Ладно, тогда пополам.
На пополаме они договариваются.
По моим меркам, мы негусто заработали на сегодняшней чистке. Но на Серегу приятно посмотреть. Он словно светится, разглядывая новоприобретенный пулемет. Если спросить его, так, наверное, он считает иначе. Его результаты вполне устраивают.
Мы сидим в обшарпанном домике, который стоит на пирсе за зданием морского вокзала. Скоро за нами заедут, и я с раненым отправлюсь в больницу, а ребята вернутся на завод, чтобы перегнать оттуда три бронетранспортера в крепость. Идею доставки морским путем одобрили, так что бронетехника поплывет на буксире. Ильяс не хотел меня отпускать, тем более на дурканувшего водителя у него зуб, и если водила и останется одноглазым – уверен, – у нашего начальника в душе ничего не дрогнет, и кровавые одноглазые водители мерещиться ему не будут.
Но меня пообещали поднатаскать в офтальмологии, а именно, в оказании помощи при травмах глаз, и мне грех отказываться. Начальству крыть нечем – глаза есть у каждого, потому медик должен уметь помочь и при соринке в глазу, не говоря уж о бревне. Раз уж я попадаю в Кронштадт, обязали еще и разжиться чем- нито.
Здесь мы разбогатели не так чтоб густо, хотя та же картошка по нынешним временам весьма ценное приобретение. Не как жратва. Как посадочный материал. Остальные трофеи не впечатляют, хотя Вовка тоже чего-то насобирал по гаражам в мешок и вроде доволен.
Домишко, в котором нас расположили, видно, был совсем уже обречен на слом, но нынешняя катастрофа вдохнула в него жизнь. Народу здесь живет много. Среди них и пацан-подросток, к которому относятся почему-то с видимым уважением. Оказывается, он Крысолов. Именно так, с большой буквы. Его заслуга – вывел всех крыс с кораблей, которые тут стоят в гавани. Держится он с достоинством, этакий мужичок. А секрет у него простой – хорошо понимает крыс. Удивительно, но достаточно высокомерный к чужим людям, Ильяс нашел с пареньком общий язык и теперь увлеченно беседует. Ну вообще-то схожесть профессий – крыса как-никак тоже зверь, так что крысолов тоже охотник получается. Сергей их разговор с вниманием слушает, да и Вовка там же.
А не охотники чешут языки на совершенно неожиданную тему.
Началось со вполне естественного вопроса Саши: как, интересно, дела обстоят в других странах? Вот ведь не везде, наверное, так, как у нас? У кого-то, наверное, лучше?
После этого началось достаточно оживленное обсуждение шансов в других странах.
Разумеется, первой на очередь выживших попала Швейцария, потом Израиль, ну и, конечно, Америка, куда же без нее, во всех бочках затычка. Кто-то упомянул Литву с ее очень либеральным законом по оружию, но после того, как саперный командир Правило напомнил, что там оружие купили себе меньше 0,1 %, шансы у Литвы резко уменьшились в глазах обсуждающих. Рукокрыл заявил, что есть шансы у Эстонии-и-и-и-и-и, потому что там мертвяки будут о-о-о-очень медленные, но это даже и обсуждать не стали. А вот сторонники
