Танец с драконами

гостеприимства.

– Здесь тоже, – ответил Иллирио Мопатис, потянувшись за своим кубком. – Но раз гость сам изъявляет желание расстаться с жизнью, с какой стати хозяин будет ему мешать, разве не так?

Он сделал глоток.

– Не далее как полгода назад магистр Орделло отравился грибами. Мне говорили, он не очень мучился. Небольшая резь в животе, внезапная головная боль, и все кончено. Лучше уж выбрать грибы, чем отсечение головы мечом, а? Зачем умирать, чувствуя во рту вкус крови, а не масла с чесноком?

Карлик уставился в стоявшее перед ним блюдо. От запаха масла и чеснока рот наполнился слюной. Некая часть его желала наесться грибов, даже зная, что те ядовиты. Тирион не был настолько храбр, чтобы стерпеть удар холодной сталью в брюхо, а откусить кусочек гриба вовсе не так трудно. Это напугало его сильнее, чем он мог высказать.

– Ты во мне ошибся, – услышал он свой голос.

– Разве? Интересно. Если желаешь, чтобы тебя утопили в вине, только скажи, и всё быстренько устроим. Потому что топиться по одной чаше за раз – напрасно переводить вино и тратить время.

– Ты во мне ошибся, – повторил Тирион громче. Политые маслом грибы блестели в свете лампы – такие тёмные и притягательные.

– Уверяю тебя, мне вовсе не хочется умирать. У меня… – его голос неуверенно смолк.

«А что у меня есть? Жизнь, чтобы её прожить? Неоконченные дела? Детишки на воспитании или земли, которыми нужно править? Любимая женщина?»

– У тебя нет ничего, – закончил вместо него мысль магистр Иллирио. – Но мы можем это исправить.

Он выхватил один гриб из масла и с удовольствием съел.

– Вкуснотища.

– Значит, грибы не ядовитые, – с раздражением произнёс Тирион.

– Нет. С какой стати мне желать тебе зла? – С этими словами магистр слопал второй гриб. – Мы должны хоть немножко доверять друг другу. Мы с тобой. Давай, ешь. – Он снова хлопнул в ладоши. – У нас ещё много работы. Мой маленький друг должен набраться сил.

Слуги внесли фаршированную фигами цаплю, телячьи котлеты, бланшированные в миндальном молоке, селёдочный паштет, жареный лук, вонючий сыр, блюда с улитками и «сладким мясом» и чёрного лебедя в оперении. Тирион отказался от лебедя, который напомнил ему об ужине с сестрой. Вместо этого он сам положил себе кусок цапли, паштет из сельди и немного сладкого лука. Слуги не забывали наполнять его чашу вином, едва он её опустошал.

– Для такого коротышки ты пьёшь слишком много вина.

– Убийство родичей – довольно пыльная работёнка. После неё всегда хочется пить.

Глаза толстяка сверкнули, словно драгоценные камни в перстнях, украшавших его пальцы.

– В Вестеросе есть люди, считающие, что убийство лорда Ланнистера – отличное начало.

– Лучше им не упоминать об этом в присутствии моей сестрицы, иначе они быстро лишатся языка.

Карлик разломил ломоть хлеба пополам.

– А тебе, магистр, лучше не трогать моё семейство. Несмотря на то, что я убийца родичей, я по- прежнему лев.

Похоже, веселью повелителя сыров не было предела. Он шлёпнул себя по жирной ляжке и заявил:

– Вы, вестеросцы, все одинаковы. Пришпилите себе на грудь кусочек шёлка с какой-нибудь тварью и внезапно становитесь львами, драконами и орлами. Я могу отвести тебя к настоящему льву, мой маленький друг. Принц держит в своём зверинце целую стаю. Хочешь к ним в клетку?

Тирион вынужден был признать, что лорды Семи Королевств действительно слишком кичились своими гербами:

– Хорошо, – согласился он. – Ланнистеры не львы. Но я всё равно сын своего отца и собираюсь сам убить Джейме с Серсеей.

– Как странно, что ты упомянул свою очаровательную сестру, – заметил Иллирио, поедая улиток. – Королева пообещала любому, кто доставит твою голову, титул лорда, невзирая на происхождение.

Тирион ждал чего-то подобного.

– Если ты собираешься принять её предложение, то заставь раздвинуть для тебя ноги. Лучшая часть меня в обмен на лучшую часть её, будет честной сделкой.

– Я скорее обменяю тебя на золото, равное моему весу. – Торговец сыром заржал так сильно, что Тирион испугался, как бы тот не лопнул. – За всё золото Кастерли-Рок, почему бы и нет?!

– Ладно, золото забирай, – ответил карлик, убедившись, что ему не суждено утонуть в каше из полупереваренных угрей и мяса. – Но Утёс мой.

– Это так.

Магистр прикрыл рот рукой и издал могучую отрыжку.

– Думаешь, король Станнис вернёт тебе его? Я слышал, он большой поборник справедливости. Твой брат надел белое, поэтому ты – наследник отца по всем законам Вестероса.

– Станнис, может, и вернёт мне Кастерли-Рок, – сказал Тирион. – Но есть ещё крохотная проблема – цареубийство и убийство родичей. За это он укоротит меня на голову, а я и так довольно маленький. А с чего это ты решил, будто я собираюсь присоединиться к Станнису?

– А зачем ещё тебе отправляться на Стену?

– Так Станнис на Стене? – Тирион почесал нос. – Что, во имя семи преисподних, Станнис делает на Стене?

– Мёрзнет, полагаю. В Дорне гораздо теплее. Может, ему стоило отправиться туда.

Тирион стал подозревать, что конопатая прачка знала больше слов на общем языке, чем пыталась показать.

– Моя племянница Мирцелла как раз в Дорне. И я подумывал, не сделать ли её королевой.

Иллирио улыбнулся. В это время слуги поставили перед ними чаши с черешней и сливками.

– Чем тебя обидело бедное дитя, что ты решил её убить?

– Даже убийцы родичей убивают не всех, – надулся Тирион. – Я сказал, что собираюсь короновать, а не убивать.

Торговец сыром проглотил черешню.

– В Волантисе чеканят монету с короной на аверсе и черепом на реверсе. Но монета одна и та же. Короновать её – всё равно, что убить. Дорн может и поддержит Мирцеллу, но одного Дорна недостаточно. Если ты так умён, как утверждает наш друг, ты это и сам понимаешь.

Тирион взглянул на толстяка по-новому.

«Он прав в обоих случаях. Короновать её – равносильно тому, что убить. И я это понимаю».

– Всё, что мне осталось – это пустые угрозы. Эта, по крайней мере, заставит мою сестрёнку залиться горючими слезами.

Магистр Иллирио вытер со рта сливки тыльной стороной толстой ладони.

– Путь к Кастерли-Рок лежит не через Дорн, мой маленький друг. И не бежит мимо Стены. Но я утверждаю, что такой путь существует.

– Я же признанный предатель, цареубийца и убийца родичей.

Эти разговоры про пути-дороги его разозлили.

«Он думает, это всё игра?»

– То, что сделал один король, другой может отменить. У нас в Пентосе есть принц, мой друг. Он устраивает балы, пиры и разъезжает по городу в паланкине из слоновой кости и золота. Перед ним всегда шествуют три герольда – один с золотыми торговыми весами, второй – с железным мечом войны, а третий – с серебряным кнутом правосудия. В первый день каждого года он должен лишить девственности одну деву полей и одну деву морей. – Иллирио подался вперёд, упиревшись локтями в стол. – Но стоит посевам пропасть или случится проиграть войну, мы перережем ему глотку, дабы умилостивить богов, и изберём себе нового принца из числа сорока семейств.

– Напомни мне никогда не пытаться стать принцем Пентоса.

– А разве в Семи Королевствах что-то по-другому? В Вестеросе нет ни мира, ни правосудия, ни веры… а