Танец с драконами

– Всё это ни к чему, – возразил Тирион. – Обещаю, что буду послушным маленьким пленником. Честно- пречестно.

– Тогда докажи это и заткнись.

Тириону ничего не оставалось, как склонить голову и прикусить язык, ожидая, пока скрепят между собой цепи: сначала между запястьями, от них к лодыжкам, а затем скрепили и их тоже.

«Эти треклятые штуковины весят больше меня самого».

Но, по крайней мере, он всё ещё дышал. Похититель мог запросто отрубить ему голову: ведь голова – это всё, что требовала Серсея. Не отчекрыжив её при первой возможности, похититель совершил большую ошибку.

«Волантис и Королевскую Гавань разделяет половина мира. А в дороге, сир, может приключиться всё что угодно».

Остаток пути они прошли пешком. Лязгая и гремя цепями, Тирион изо всех сил старался не отставать от рыцаря, размашисто шагавшего впереди. Каждый раз, когда расстояние между ними увеличивалось, похититель резко дергал за цепь с такой силой, что карлик, спотыкаясь, кубарем летел вперед.

«Могло быть и хуже. Он мог погонять меня кнутом».

Волантис разделялся устьем Ройна – местом, где река целуется с морем – на две половины, соединённые между собою Длинным Мостом. К востоку от реки располагались самые старые и богатые районы, но там не жаловали наёмников, варваров и прочий неотесанный люд, поэтому им пришлось перебираться на западный берег.

Входом на Длинный Мост служила арка из чёрного камня, украшенная изображениями сфинксов, мантикор, драконов и других загадочных существ. Тянущийся за аркой мост был построен валирийцами на пике своей славы – дорога из плавленого камня, лежащая на массивных опорах. Ширина моста едва позволяла проехать в ряд двум повозкам, поэтому фургонам приходилось при встрече замедлять ход.

Им повезло, что они шли пешком. Проехав лишь треть моста, телега, гружённая дынями, зацепилась за повозку, везущую шёлковые ковры, застопорив тем самым движение. Большая часть пешеходов также остановилась, чтобы поглазеть, как ругаются друг на друга возчики. Но рыцарь схватил Тириона за цепь и буквально пробил для них путь сквозь толпу. В давке какой-то мальчишка попытался стянуть у рыцаря кошель, однако резкий удар локтем остановил воришку, в кровь разбив ему нос.

По обе стороны моста высились здания: торговые лавки и храмы, таверны и постоялые дворы, бордели и салоны, где играли в кайвассу. Многие из них были трёх или четырёхэтажными, и каждый последующий этаж нависал над предыдущим, а верхние почти соприкасались друг с другом. Из-за этого мост был похож на освещённый факелами тоннель. Вдоль пролётов располагались торговые ряды. Ткачи и кружевницы демонстрировали свои товары бок о бок со свечниками и стеклодувами, а торговки рыбой продавали угрей и устриц. В дверях каждой ювелирной лавки торчал охранник, а у торговцев специями – даже по двое, поскольку пряности ценились вдвое дороже золота. В просветах между домами путник мог увидеть отблеск реки, катившей свои воды под мостом, через который он шёл. К северу Ройн превращался в широкую отражавшую звёзды на водной глади чёрную ленту в пять раз шире Черноводной в Королевской Гавани. А к югу река открывала свои объятия солёному морю.

В центральной части моста, словно связки лука, висели отрубленные руки воров и карманников. Тут же на всеобщее обозрение были выставлены три головы – две мужские и женская. Прибитые под ними таблички гласили, за что казнили этих людей. Останки охраняла пара копейщиков, одетых в отполированные шлемы и серебристые кольчужные рубашки. Щёки стражей пресекали зёленые, словно нефрит, тигриные полосы. Время от времени охранники проявляли заботу о покойных, размахивая копьями, чтобы отпугнуть подлетавших пустельг, чаек и ворон. Но минуту спустя птицы снова кружили вокруг голов.

– Что они совершили? – невинно поинтересовался Тирион.

Рыцарь бросил взгляд на таблички.

– Женщина была рабыней, поднявшей руку на свою госпожу. Тот, что постарше – обвинён в подготовке восстания и шпионаже в пользу драконьей королевы.

– А молодой?

– Убил своего отца.

Тирион вновь взглянул на разлагающуюся голову.

«Выглядит так, словно он улыбается».

Рыцарь задержался у лежавшей на фиолетовом бархате драгоценной диадемы, затем пошёл дальше, но через пару шагов остановился у лавки кожевника, чтобы выторговать пару перчаток. Тирион был несказанно рад остановкам. Он уже начал задыхаться от быстрого темпа, а из натёртых оковами запястий сочилась кровь.

Пройдя Длинный Мост, они пересекли портовый район на западном берегу. Его освещенные факелами улицы были наводнены матросами, рабами и подвыпившими гуляками. В какой-то момент мимо них протопал слон, таща на спине замок с дюжиной полуголых рабынь. Девицы размахивали руками, завлекая прохожих видом мелькавших грудей и выкрикивая «Малакво, Малакво». Они представляли собой такое восхитительное зрелище, что Тирион чуть было не вляпался в одну из навозных куч, которыми слон помечал свой путь. В последнюю секунду рыцарь успел спасти его от этой неприятности, дёрнув за цепь с такой силой, что карлик отлетел в сторону, чуть не пропахав носом землю.

– Нам ещё далеко? – спросил он.

– Вон туда. На Площадь Рыботорговцев.

Их целью оказался Купеческий дом – уродливое четырёхэтажное здание, расположившееся на набережной между складов, борделей и таверн, словно гигантский толстяк, окружённый детьми. Его общий зал, размером затмивший половину великих чертогов в замках Вестероса, представлял собой тускло освещённый лабиринт, состоящий из сотни уединенных альковов и укромных углов. От их почерневших балок и покрытых трещинами потолков эхом отражался гул голосов матросов, купцов, капитанов, менял, грузоотправителей и работорговцев, лгавших, проклинавших и надувавших друг друга на полусотне различных языков.

Тирион одобрил выбор гостиницы. Рано или поздно «Скромница» прибудет в Волантис, а это был самый крупный постоялый двор города, и именно его чаще всего выбирали перевозчики, торговцы и капитаны. В лабиринтах общего зала совершалось бесчисленное количество сделок. Тирион был достаточно наслышан о Волантисе, чтобы знать это наверняка. Если Гриф появится здесь с Уткой и Хэлдоном, карлик вновь получит свободу.

А до тех пор нужно запастись терпением. Его время ещё придет.

Комнаты наверху вряд ли можно было назвать хоромами, а самые дешёвые находились на четвёртом этаже. Втиснутая в угол здания каморка под наклонной крышей, которую снял его похититель, имела низкий потолок, продавленную кровать с вонючей периной и покатый пол, напомнивший Тириону о пребывании в Орлином Гнезде.

«По крайней мере, тут хотя бы есть стены».

Кроме того, в комнате были окна. Они являлись главным удобством жилища – наряду с железным кольцом, вмурованным в стену. К этому кольцу было очень удобно привязывать рабов, и похититель не преминул им воспользоваться, приковав Тириона сразу же после того, как зажёг сальную свечу.

– А может не надо? – запротестовал карлик, бряцая оковами. – Куда я отсюда денусь? Удеру через окно?

– С тебя станется.

– Мы на четвёртом этаже, а я не умею летать.

– Зато умеешь падать, а мне ты нужен живым.

«Да уж, только непонятно зачем. Серсее всё равно – доставят меня живым или мёртвым».

Тирион тряхнул цепями.

– Я знаю, кто ты такой, сир, – это было не так уж трудно понять. Медведь на одежде, руки на щите, потерянное наследство, о котором тот упомянул. – Я знаю, что ты есть. И если ты знаешь, кто я, то должен знать и о том, что я был Десницей Короля и заседал в Королевском совете вместе с Пауком. Возможно, тебе будет любопытно услышать, что именно он отправил меня в это путешествие. – «Паук и Джейме, но про брата упоминать не следует». – Я точно такое же его