Танец с драконами

наёмников, выпустить на город двух драконов... безумие, даже хуже, чем безумие. Измена.

– Он сделал всё это ради любви к королеве Дейенерис, – настаивал Геррис Дринкуотер. – В доказательство того, что достоин её руки.

Старому рыцарю этот разговор надоел.

– Принц Квентин сделал всё это ради Дорна. Вы принимаете меня за какого-то слабоумного деда? Я всю жизнь служил при королях, королевах и принцах. Солнечное Копьё собиралось восстать против Железного Трона. Нет, не трудитесь это отрицать. Доран Мартелл – не тот человек, что будет созывать копья без надежды на успех. Сюда принца Квентина привёл долг. Долг, честь, жажда славы... но не любовь. Квентин прибыл сюда за драконами, а не за Дейенерис.

– Вы не знали его, сир. Он...

– Он мёртв, Дринк. – Айронвуд поднялся на ноги. – Словами его не вернуть. И Клетус мёртв, и Уилл. Так что закрой свой проклятый рот, пока я не заткнул его кулаком. – Огромный рыцарь повернулся к Селми: – Что вы хотите с нами сделать?

– Скахаз Бритоголовый хочет вас повесить. Вы убили четырёх его человек. Людей королевы. Двое из них были вольноотпущенниками и следовали за её величеством от самого Астапора.

Айронвуда это не удивило.

– Люди-звери, верно. Я убил только одного – с головой василиска. С остальными разделались наёмники. Но это одно и то же, я понимаю.

– Мы защищали Квентина, – сказал Дринкуотер. – Мы...

– Молчи, Дринк. Он знает. – Огромный рыцарь вновь обратился к сиру Барристану: – Захоти вы нас повесить, не пришли бы сюда и не заводили разговоров. Значит, дело не в этом, верно?

– Нет. – Этот великан не такой тугодум, как кажется. – Мне будет больше проку от вас живых, чем от мёртвых. Послужите мне, и я посажу вас на корабль, который доставит вас назад в Дорн, и отдам вам кости принца Квентина, чтобы вы могли вернуть их его лорду-отцу.

Сир Арчибальд скривился.

– И почему опять корабль? Хотя да, кому-то надо отвезти Квента домой. Что от нас требуется, сир?

– Ваши мечи.

– Мечей у вас тысячи.

– Вольноотпущенники королевы ещё не бывали в бою. Наёмникам я не доверяю. Безупречные – доблестные солдаты... но не воины. Не рыцари. – Он помолчал. – Расскажите мне про вашу попытку украсть драконов.

Дорнийцы переглянулись. Затем Геррис Дринкуотер начал:

– Квентин сказал Принцу в Лохмотьях, что сможет ими управлять, что это у него в крови. Он по крови Таргариен.

– Кровь дракона.

– Да. Наёмники должны были помочь нам заковать зверюг в цепи, чтобы потом доставить их в гавань.

– Оборванец обещал найти нам корабль, – добавил Айронвуд. – Большой корабль – на тот случай, если мы заполучим обоих драконов. И Квент собирался лететь на одном из них. – Он взглянул на свои забинтованные руки. – Но вам же известно, что стоило нам забраться в подземелье, как всё пошло прахом. Драконы оказались слишком дикими. Цепи... да там было полно разломанных цепей с расколотыми костями вперемешку. И преогромных, звенья с вашу голову величиной. И Квент, спасите его Семеро, выглядел так, словно вот-вот наложит в штаны. Кагго и Мерис не слепые, они это видели. Потом у одного из арбалетчиков не выдержали нервы. Или, может, они с самого начала собирались убить драконов, а нас только использовали, чтобы подобраться поближе. С этим Голодранцем никогда не угадаешь. Как ни крути, мы попали впросак. Стрела только разозлил драконов, а они и так были не в лучшем настроении. А потом... всё стало совсем плохо.

– И Гонимых Ветром как ветром сдуло, – продолжил сир Геррис. – Квент кричал, охваченный огнём, а они убежали. Кагго, Милашка Мерис – все, только покойник лежать остался.

– И чего ты ожидал, Дринк? Кошка убивает мышку, свинья валяется в дерьме, а наёмник удирает как раз тогда, когда он больше всего нужен. Нельзя винить того, кто таков от природы.

– Он прав, – согласился сир Барристан. – Что принц Квентин обещал Принцу в Лохмотьях в обмен за помощь?

Ответа не последовало. Сир Геррис глядел на сира Арчибальда, а сир Арчибальд разглядывал свои руки, пол и дверь.

– Пентос, – предположил сир Барристан. – Он обещал им Пентос. Так и скажите. От слов принцу Квентину теперь нет ни вреда, ни пользы.

– Верно, – печально подтвердил сир Арчибальд. – Пентос. Они оба расписались на бумаге.

«Вот он, шанс».

– Мы до сих пор держим в темницах Гонимых Ветром. Этих лжедезертиров.

– Помню, – сказал Айронвуд. – Хангерфорд, Соломинка и прочие. Некоторые не такие уж плохие люди – для наёмников. Остальные – ну, петля по ним плачет. Что вы хотите с ними сделать?

– Я собираюсь отослать их назад к Принцу в Лохмотьях. И вас вместе с ними. Два человека среды тысяч в юнкайских лагерях легко затеряются. Я хочу, чтобы вы передали Принцу в Лохмотьях сообщение. Скажете, что вы посланы мной, а я говорю от имени королевы. Пообещайте, что он получит желаемое, если доставит в город наших заложников целыми и невредимыми.

Сир Арчибальд скривился.

– Голодранец с оборванцами скорее отдадут нас Милашке Меррис. Они на это не пойдут.

– Почему? Задача не так уж сложна. – «По сравнению с похищением драконов». – Я когда-то вывел отца нашей королевы из Синего Дола.

– То было в Вестеросе, – возразил Геррис Дринкуотер. – А это Миэрин.

– Арч не удержит меч своими руками.

– Ему и не придётся. С вами будут наёмники – если я не ошибся в выборе.

Геррис Дринкуотер откинул назад копну волос с белой прядью.

– Дадите нам немного времени на обсуждение?

– Нет, – ответил Селми.

– Я в деле, – принял решение сир Арчибальд. – До тех пор, пока в нём нет никаких проклятущих кораблей. И Дринк тоже со мной. – Огромный рыцарь ухмыльнулся. – Он этого пока не знает, но он тоже в деле.

Вот и всё.

«По крайней мере, лёгкую часть я выполнил», – думал Барристан Селми, взбираясь назад по лестнице на вершину пирамиды. Трудную он доверил дорнийцам – его дед, наверняка, перевернулся от этого в гробу. Дорнийцы всё же были рыцарями, по крайней мере, так назывались, хотя только в Айронвуде чувствовался нужный стержень. Достоинства же Дринкуотера ограничивались смазливым личиком, хорошо подвешенным языком и роскошной шевелюрой.

К тому времени, как старый рыцарь добрался до вершины пирамиды, тело принца Квентина уже убрали. Когда сир Барристан вошёл в покои королевы, шесть юных пажей и чашниц, усевшись в кружок прямо на полу, играли в какую-то детскую игру: крутили по очереди лежавший в центре круга кинжал. Когда тот останавливался, дети срезали прядь волос у того, на кого указывало остриё. Сир Барристан в детстве играл в Доме Урожая в нечто похожее со своими кузинами... правда, в Вестеросе, как ему помнилось, в правила ещё входили поцелуи.

– Бхаказ, – позвал он. – Чашу вина, пожалуйста. Гразхар, Аззак, стерегите дверь, я жду Зелёную Милость. Проводите её внутрь, как только она появится. Никого другого прошу не пускать.

Аззак вскочил на ноги.

– Слушаю и повинуюсь, лорд-десница.

Сир Барристан вышел на террасу. Дождь прекратился, но завеса синевато-серых облаков скрывала заходящее солнце, погружавшееся в Залив Работорговцев. Над почерневшими руинами пирамиды Хаздаров на ветру развевались, словно ленточки, несколько дымков. Далеко на востоке, за городскими стенами, над