Танец с драконами

что эти беды не моих рук дело? Не все здесь имели возможность набить мошну при разграблении Девичьего Пруда и Драконьего Камня.

– На что это вы намекаете, Свифт? – вспылил Мейс Тирелл. – Уверяю вас, ничего ценного на Драконьем Камне мы не обнаружили. Люди моего сына обшарили каждую пядь этого унылого промозглого островка и не нашли там ни единого самоцвета, ни крупинки золота и ни следа тамошних пресловутых драконьих яиц.

Киван Ланнистер когда-то видел Драконий Камень собственными глазами и сейчас сильно сомневался, что Лорас Тирелл обшарил каждую пядь древней твердыни. Её, как-никак, воздвигли валирийцы, а всё, что они делали, попахивало колдовством. А сир Лорас был молод и, как и все юноши, склонен к скоропалительным суждениям. К тому же во время штурма замка он получил тяжелейшее ранение. Но негоже напоминать сейчас Тиреллу, что его любимый сын несовершенен.

– Хранись на Драконьем Камне какие-то сокровища, их бы обнаружил Станнис, – объявил десница.

– Давайте продолжим, милорды. Не забывайте, у нас две королевы под обвинением в государственной измене. Моя племянница известила меня, что выбрала испытание поединком. За неё выступит сир Роберт Стронг.

– Безмолвный великан, – скривился лорд Рендилл.

– Скажите, сир, откуда он вообще взялся? – потребовал ответа Мейс Тирелл. – Почему мы никогда о нём не слышали? Он не разговаривает, не показывает лица, его ни разу не видели без доспехов. Откуда нам знать, рыцарь ли он вообще?

«Откуда нам знать, живой ли он вообще?» Меррин Трант говорил, что Стронг никогда не ест и не пьёт, а Борос Блаунт и вовсе уверял, что не видел, чтобы его новый товарищ по гвардии посещал уборную. «Да и зачем ему? Мертвецы не испражняются». Кивана Ланнистера мучило сильное подозрение по поводу того, кто на самом деле скрывается под сияющими белыми доспехами «сира Роберта». И, без сомнения, Мейс Тирелл и Рендилл Тарли это подозрение разделяли. Но какое бы лицо не таилось под шлемом Стронга, пока что оно должно оставаться тайной: безмолвный великан – единственная надежда племянницы Кивана. «И будем надеяться, что он, в самом деле, так грозен, как выглядит».

Но Мейс Тирелл, похоже, не видел дальше угрозы, нависшей над его собственной дочерью.

– Его величество призвал сира Роберта в Королевскую Гвардию, – напомнил ему Киван, – да и Квиберн за него поручился. Так или иначе, милорды, нам необходимо, чтобы сир Роберт выиграл поединок. Если мою племянницу признают виновной, законность её детей окажется под вопросом. Если Томмен перестанет быть королём, то и Маргери перестанет быть королевой. – Он сделал паузу, чтобы эта мысль дошла до Тирелла. – Что бы ни натворила Серсея, она всё ещё дочь Утёса и моя родня. Я не дам ей умереть собачьей смертью, но позабочусь вырвать ей когти. Я распустил прежнюю стражу Серсеи и заменил своими людьми. Вместо прежних фрейлин отныне ей прислуживают септа и три послушницы, отобранные Верховным септоном. В дальнейшем вдовствующая королева не будет иметь голоса ни в государственных делах, ни в воспитании Томмена. После суда я намереваюсь вернуть её в Кастерли Рок и проследить, чтобы там она и оставалась. Думаю, этого достаточно.

Прочее он оставил недосказанным. Серсею уже списали в утиль, её власти пришёл конец. Все поварята и попрошайки в городе видели её позор, все кожевники и все шлюхи от Блошиного Конца до Вонючей Канавы пялились на её наготу, вдоволь наглядевшись на груди, живот и срамное место. Какая королева после такого сможет вернуться к власти? В золоте, шелках и изумрудах Серсея была королевой, почти богиней. Без одежды – просто человеком, стареющей женщиной с растяжками на животе и начинающими обвисать грудями... как с удовольствием замечали и показывали своим мужьям и любовникам вздорные бабы в толпе. «Лучше жить с позором, чем умереть с достоинством», – подумал про себя сир Киван.

– Моя племянница больше не создаст нам никаких неудобств, – пообещал он Мейсу Тиреллу. – Даю слово, милорд.

Тирелл неохотно кивнул.

– Как скажете. Моя Маргери предпочла суд Веры, чтобы всё королевство могло убедиться в её невинности.

«Если она так невинна, как вы пытаетесь нас убедить, зачем вам удерживать армию в столице на то время, когда Маргери предстанет перед обвинителями?» – мог бы сказать Киван.

– Уверен, осталось недолго, – ответил он вместо этого и повернулся к великому мейстеру Пицелю.

– Что-нибудь ещё?

Великий мейстер сверился с бумагами.

– Надо разобраться в деле с наследством Росби. Выдвинуто шесть претензий...

– Росби можно обсудить и потом. Что ещё?

– Нужно приготовиться к возвращению принцессы Мирцеллы.

– Вот что бывает, когда связываешься с дорнийцами, – сказал Мейс Тирелл. – Не сомневаюсь, девочке можно подобрать жениха и получше.

«Скажем, вашего собственного сына Уилласа? Её обезобразил один дорниец, его искалечил другой?»

– Не сомневаюсь, – произнёс сир Киван, – но у нас и без Дорна достаточно врагов. Если Доран Мартелл примкнёт к Коннингтону и поддержит этого самозваного дракона, для всех нас дела могут пойти очень плохо.

– Может, мы сумеем убедить наших дорнийских друзей разделаться с лордом Коннингтоном, – противно захихикал сир Харис Свифт. – Это бы сберегло нам немало крови и избавило от многих бед.

– Наверняка, – устало согласился сир Киван. Пора заканчивать. – Благодарю, милорды. В следующий раз соберёмся через пять дней – после суда над Серсеей.

– Как скажете. И да придаст Воин силу руке сира Роберта. – Сказано это было с неохотой, и вместо поклона Мейс Тирелл лишь чуть кивнул головой. Но сир Киван был благодарен и за эту малость.

Рендилл Тарли покинул зал вместе со своим сюзереном, их копейщики в зелёных плащах шагали следом. «Настоящая опасность исходит от Тарли, – подумал сир Киван, глядя, как они уходят. – Человек ограниченный, но практичный и со стальной волей, лучший солдат, каким только может похвастаться Простор. И как бы мне перетянуть его на нашу сторону?»

– Лорд Тирелл меня не любит, – угрюмо сказал мейстер Пицель, когда десница вышел. – Вся эта история с лунным чаем... я никогда бы не сказал ничего подобного, но мне велела вдовствующая королева! С позволения лорда-регента, я спал бы спокойнее, если бы вы выделили мне парочку своих гвардейцев.

– Лорду Тиреллу это не понравится.

Сир Харис Свифт подёргал себя за бородку.

– Мне тоже нужна охрана. Опасные нынче времена.

«Именно, – подумал Киван Ланнистер, – и Пицель не единственный член малого совета, которого десница хочет заменить». У Мейса Тирелла был свой собственный кандидат на должность лорда-казначея – его дядя, лорд-сенешаль Хайгардена, которого в народе прозвали Жирный Гарт. «Меньше всего мне нужен ещё один Тирелл в малом совете». Перевес и так уже был не на его стороне. Сир Харис приходился ему тестем, и на Пицеля тоже можно положиться – но Тарли присягнул на верность Хайгардену, как и Пакстер Редвин, лорд-адмирал и мастер над кораблями, что сейчас ведёт флот вокруг Дорна на бой с железными людьми Эурона Грейджоя. Когда Редвин вернётся в Королевскую Гавань, силы в совете будут равны: три на три, Ланнистеры против Тиреллов.

Седьмой голос получит дорнийка, которая везёт Мирцеллу домой. «Леди Ним. Но не настоящая леди, если хоть половина сообщений Квиберна верна». Незаконнорожденная дочь Красного Змея, не уступающая отцу дурной славой и решительно настроенная занять то самое место в совете, что так недолго занимал принц Оберин. Сир Киван пока не считал нужным сообщить о её приезде Мейсу Тиреллу. Он знал, что десницу это не обрадует. «Кто нам по-настоящему необходим, так это Мизинец. У Петира Бейлиша дар извлекать золотых драконов из воздуха».

– Наймите людей Горы, – предложил сир Киван. – Рыжему Роннету они уже не понадобятся.

Он не думал, что Мейсу Тиреллу хватит глупости покуситься на жизнь Пицеля или Свифта, но если под