Дунк посмотрел внимательней. Лицо на монете было молодым, гладковыбритым, красивым. Король Эйрис на своих монетах был с бородой, старый король Эйгон тоже. Король Дэйрон, который правил между ними, был безбородым, но это был не он. Монета не выглядела такой старой, чтобы быть отчеканенной до царствования Эйгона Недостойного. Дунк бросил сердитый взгляд на слово под головой.
— Дэймон, — выпалил он. — Тут сказано Дэймон. Не было никогда никакого короля Дэймона, если только…
— …Претендент. Дэймон Чёрное Пламя чеканил свою собственную монету во время мятежа.
— Это все равно золото, — возразил Уилл. — Раз это золото, то эта монета не хуже любого другого дракона, милорд.
Улитка залепил ему затрещину в ухо.
— Кретин. Айе, это золото. Мятежное золото. Изменническое золото. Измена владеть такой монетой и измена платить ею. Мне придётся её переплавить. — Он ударил парня ещё раз. — Прочь с глаз моих. Этому доброму рыцарю и мне надо кое-что обсудить.
Уилл не теряя времени выбрался из палатки.
— Садитесь, — вежливо сказал Сир Ютор. — Желаете вина?
В своей палатке Андерлиф казался совсем другим человеком, нежели во время пира.
— Спасибо, нет.
Он подтолкнул золотой обратно к Сиру Ютору.
— Полкубка, — настаивал Андерлиф. — Судя по вашему голосу, вы в этом нуждаетесь.
Он наполнил два кубка и протянул один Дунку. Без доспехов он был больше похож на купца, чем на рыцаря.
— Полагаю, вы пришли расплатиться.
— Айе, — Дунк взял вино. Может, это поможет остановить грохот в его голове. — Я привёл мою лошадь, моё оружие и доспехи. Примите их с моими поздравлениями.
Сир Ютор улыбнулся:
— В этом месте я должен был бы сказать, что вы доблестно сражались.
Дунку было интересно, не является ли слово 'доблестно' вежливым способом сказать 'неуклюже'.
— Это очень любезно с вашей стороны, но…
— Мне кажется, вы меня не расслышали. Не будет ли слишком смело с моей стороны поинтересоваться, как вы стали рыцарем, сир?
— Сир Арлан из Пеннитри нашёл меня на Блошином Конце, гонявшимся за свиньями. Его предыдущий оруженосец был убит на Краснотравном Полем, так что ему нужен был кто-то ухаживать за конём и чистить кольчугу. Он пообещал, что научит меня обращаться с мечом и копьём и ездить верхом, если я отправлюсь с ним и буду служить ему, я так и поступил.
— Очаровательная история… хотя на вашем месте, я бы опустил часть про свиней. Прошу прощения, где ваш Сир Арлан сейчас?
— Он умер. Я похоронил его.
— Понятно. Вы отвезли его домой в Пеннитри?
— Я не знал, где это.
Дунк никогда не видел Пеннитри старика. Сир Арлан редко говорил о нём, не больше, чем Дунк любил говорить о Блошином Конце.
— Я похоронил его на склоне холма, лицом к западу, так чтобы он мог видеть, как заходит солнце.
Складной стул тревожно заскрипел под его весом. Сир Ютор сел обратно на своё место.
— У меня есть собственные доспехи и лошадь, получше вашей. Что мне делать со старой клячей и мешком помятых пластин и ржавых колец?
— Стальной Пэйт выковал эти доспехи, — сказал Дунк с ноткой гнева в голосе. — Эгг хорошо заботился о них. На моей кольчуге нет ни пятнышка ржавчины, а сталь добрая и крепкая.
— Крепкая и тяжёлая, — пожаловался Сир Ютор. — И слишком большая для любого мужчины нормальных размеров. Вы необычайно крупный, Дункан Высокий. Что касается вашего коня, то он слишком стар для езды и слишком жилист для еды.
— Гром уже не так молод, — признал Дунк, — и мои доспехи, как вы и говорите, велики. Но вы можете их продать. В Ланниспорте или Королевской Гавани полно кузнецов, которые с охотой возьмут их у вас.
— Скорее всего за десятую часть того, что они стоят, — сказал Сир Ютор, — и лишь для того, чтобы расплавить на металл. Нет уж, сладкое серебро мне нужно, а не старое железо. Монеты королевства. Итак, желаете ли вы выкупить ваше оружие или нет?
Дунк, нахмурившись, вертел в руках кубок. Он был сделан из сплошного серебра с инкрустацией по краям в виде линии золотых улиток. Вино тоже было золотым и опьяняющим.
— Если бы желания превращались в монеты, я бы заплатил. С радостью. Только…
— … у вас не найдётся и двух оленей зацепить рогами.
— Если вы… если вы одолжите мне мою лошадь и доспехи, я заплачу выкуп позже, как только раздобуду деньги.
Улитка выглядел изумлённым.
— Где же вы их раздобудете, прошу прощения?
— Я могу поступить на службу к какому-нибудь лорду, или… — ему трудно давались эти слова, он чувствовал себя попрошайкой. — Это может занять пару лет, но я заплачу. Клянусь.
— Своей рыцарской честью?
Дунк покраснел.
— Я могу поставить свой знак на договоре.
— Закорючка межевого рыцаря на клочке бумаги? — Сир Ютор закатил глаза. — Хороша лишь, чтобы подтереть мою задницу — ни для чего больше.
— Вы тоже межевой рыцарь.
— А теперь вы меня обидели. Я еду туда, куда хочу и не служу ни одному человеку, кроме самого себя, это правда… но прошло уже много лет с тех пор, как я спал под кустами. Я выяснил, что постоялые дворы гораздо уютней. Я турнирный рыцарь, лучший из тех, кого вам когда-либо доводилось встречать.
— Лучший? — его высокомерие рассердило Дунка. — Смеющийся Шторм может не согласиться, сир. И Лио Длинный Шип, и Зверь Бракен тоже. На Эшфордском Лугу никто не говорил об улитках. С чего бы это, если вы такой знаменитый турнирный чемпион?
— Вы слышали, чтобы я называл себя чемпионом? Так недолго и известность приобрести, а я уж лучше подхвачу оспу, чем это. Спасибо, не надо. Я выиграю мою следующую схватку, айе, но в финале я упаду. Баттервелл пообещал тридцать драконов тому рыцарю, кто станет вторым, и этого мне вполне достаточно… вкупе с хорошими выкупами и выплатами по ставкам, — Он указал на груду серебряных оленей и золотых драконов на столе. — Вы кажетесь здоровым парнем, и вы очень большой. Размеры всегда впечатляют дураков, хотя в турнирной схватке это значит очень мало. Уилл сумел добиться ставок три к одному против меня. Лорд Шони поставил пять к одному, придурок. — Он взял серебряного оленя и, щелкнув длинными пальцами, отправил его кружиться. — Старый Бык будет кувыркаться следующим. Потом Рыцарь Кискиных Ив, если протянет так долго. Благодаря людской сентиментальности я заполучу прекрасные ставки против обоих. Народ любит деревенских героев.
— В Сире Глендоне течёт кровь героя, — ляпнул Дунк.
— О, очень на это надеюсь. Кровь героя пойдёт за два к одному. С крови шлюхи таких ставок не получишь. Сир Глендон говорит о своём знаменитом родителе при каждой возможности, но заметили ли вы, что он ни разу не упомянул о своей матери? И для того есть веская причина. Он был рождён от лагерной шлюхи. Дженни было её имя. Дженни Грош звали её до Краснотравного Поля. В ночь перед битвой она
