— С богами. Думаю, вы знаете почему.
Приступ боли, закрутившийся внутри Дунка после этих слов, заставил его забыть о руке. Он застонал.
— Он пытался воспользоваться сапогом.
— Подозреваю, что да. Он показал кольцо мейстеру Лотару, а тот доставил его к Баттервеллу, который, без всякого сомнения, тут же обмочил штаны и начал размышлять, не выбрал ли он неправильную сторону и сколько Кровавый Ворон знает о его заговоре. И ответ на этот вопрос — весьма много.
Пламм рассмеялся.
— Кто вы?
— Друг, — сказал Мейнард Пламм. — Друг, который наблюдал за вами и удивлялся вашему присутствию в этом гадючьем гнезде. Теперь помолчите, пока мы вас не залатаем.
Стараясь держаться в тени, они добрались до маленькой палатки Дунка. Забравшись внутрь, Сир Мейнард тут же зажёг огонь, наполнил миску вином и поставил кипятиться.
— Чистый порез, и, по крайней мере, это не ваша меч-рука, — говорил он, разрезая рукав окровавленной туники Дунка. — Похоже лезвие прошло мимо кости. Все равно, надо промыть рану, а то вы можете потерять руку.
— Это не имеет значения, — Дунка мутило, он чувствовал, что может вырвать в любой момент. — Если Эгг мёртв…
— …то обвинят вас. Вам надо было держать его как можно дальше отсюда. Кстати, я никогда не говорил, что он мёртв. Я сказал, что он с богами. У вас есть чистая материя? Шёлк?
— Моя туника. Хорошая, та, что из Дорна. Что вы имеете в виду 'с богами'?
— В своё время. Сперва ваша рука.
Вскоре от вина начал подыматься пар. Сир Мейнард нашёл хорошую шёлковую тунику Дунка, подозрительно понюхал, и, вытащив кинжал, начал резать. Дунк проглотил возражения.
— Амброз Баттервелл никогда не был, что называется, решительным человеком, — Сир Мейнард свернул в комок три шёлковые полоски и бросил в вино. — У него были сомнения в отношении этой интриги, сомнения, которые разгорелись, когда он обнаружил, что у мальчика нет меча. А этим утром исчезло его драконье яйцо, вместе с последними остатками его мужества.
— Сир Глендон не крал яйцо, — сказал Дунк. — Он весь день был во дворе, сражаясь или наблюдая за поединками.
— Пик все равно найдёт яйцо в его седельной сумке.
Вино закипело. Пламм натянул кожаную перчатку и сказал:
— Постарайтесь не кричать.
Затем он вынул полоску шёлка из кипящего вина и стал промывать рану.
Дунк не кричал. Он скрежетал зубами, прикусывал язык и лупил кулаком по бедру так, что оставались синяки, но не кричал. Сир Мейнард сделал бинт из остатков хорошей туники и обвязал им руку Дунка.
— Как вы себя чувствуете? — спросил он, когда закончил
— Отвратительно, — Дунка трясло. — Где Эгг?
— С богами. Я же уже говорил.
Дунк поднял здоровую руку и обхватил шею Пламма.
— Говорите ясно. Я устал от намёков и подмигиваний. Говорите, где найти мальчика, или я сломаю вашу проклятую шею, друг вы или нет.
— Септа. Вам лучше пойти туда вооружённым — Сир Мейнард улыбнулся. — Это достаточно ясно для вас, Дунк?
Сперва он посетил шатёр Сира Ютора Андерлифа. Протиснувшись внутрь, Дунк обнаружил лишь оруженосца Уилла, который, согнувшись над корытом, скрёб хозяйскую одежду.
— Опять вы? Сир Ютор на пиру. Что вам надо?
— Мой меч и щит.
— Вы принесли выкуп?
— Нет.
— Тогда с какой стати я позволю вам их взять?
— Мне они нужны.
— Это не уважительная причина.
— Как насчёт, попробуй остановить меня, и я тебя убью? Уилл изумлённо посмотрел на него:
— Они вон там.
У входа в замковую септу Дунк на мгновение остановился.
Внутри септы было темно и тихо, свет шёл лишь от тех свечей, что мигали на алтарях Семерых. Большинство свечей досталось Воину, чего и следовало ожидать во время турнира, множество рыцарей, прежде чем попытать свои шансы на ристалище, приходило сюда помолиться об ниспослании силы и отваги. Матери и Отцу досталось по дюжине, Кузнецу и Деве немногим меньше. Алтарь Неведомого, с единственной горящей свечой, был укрыт тенью. Подле сияющей лампады Старицы, склонив голову и беззвучно умоляя о мудрости, стоял на коленях Лорд Амброз Баттервелл.
Он был не один. Как только Дунк устремился к нему, два стражника, с суровыми лицами под полушлемами, заступили ему дорогу. Оба носили кольчуги под зелёно-бело-жёлтыми одеяниями Дома Баттервеллов.
— Остановитесь, сир, — сказал один. — Вам тут нечего делать.
— Есть. Я предупреждал вас, что он меня найдёт.
Это был голос Эгга.
Когда Эгг выступил из тени возле алтаря Отца, и его обритая голова засияла в свете свечей, Дунк чуть было не рванул к нему, желая подбросить с радостным плачем и сжать в объятиях, но что-то в голосе Эгга заставило его заколебаться.
Лорд Баттервелл поднялся на ноги. Даже в тусклом свете свечей он выглядел бледным и мокрым.
— Дайте ему пройти, — велел он стражникам. Когда они отступили, он сделал Дунку знак подойти поближе. — Я не причинил мальчику никакого вреда. Я хорошо знал его отца, когда был Королевской Десницей. Мэйкар должен узнать, что всё это была не моя идея.
— Он узнает, — пообещал Дунк.
— Пик. Это всё он, клянусь. — Лорд Баттервелл положил одну руку на алтарь. — Да поразят меня боги, если я лгу. Он сказал мне, кого я должен пригласить, и кто не должен получить приглашения, и он привёл сюда этого возомнившего о себе мальчишку. Я никогда не хотел участвовать ни в каком мятеже, вы должны мне поверить. Том Хеддль, он подталкивал меня к этому, не буду отрицать. Он мой зять, муж моей старшей дочери, но я не стану врать — он участвовал в этом.
— Он ваш чемпион, — сказал Эгг. — Если он замешан, то значит и вы.
— Мой лорд, вы не понимаете. Хеддль командует моим гарнизоном.
— У вас должно быть хоть сколько-нибудь верных воинов, — сказал Эгг.
— Те, которые здесь, — сказал Лорд Баттервелл, — И ещё немного. Я был беспечен, я признаю это, но я никогда не был изменником. Фрея и меня мучили сомнения об этом Пиковом воображале с самого начала. У него нет меча! Если бы он был сыном своего отца, Злой Клинок вручил бы ему Чёрное Пламя. И все эти разговоры о драконе… безумие, безумие и чушь. — Его Светлость вытер пот с лица рукавом. — А теперь они забрали яйцо, яйцо дракона, которое мой предок получил от самого короля в награду за верную службу. Утром, когда я проснулся, оно было на своём месте и мои стражники клянутся, что никто не заходил и не
